СТАТЬИ

ТАИНСТВО ПОКАЯНИЯ

(Окончание )

VII

Мы подошли сейчас вплотную ко второй важнейшей стороне таинства покаяния, его благодатной стороне.

Всё, что мы говорили до сих пор, касалось субъективной стороны таинства, тех переживаний, хотя бы и носящих религиозно-нравственный характер, с которыми подходит верующий к этому святому таинству. Если бы дело ограничивалось только ими, покаяние не было бы таинством, как оно не является таковым во внецерковных сектантских обществах, хотя нравственные переживания, связанные с покаянием, имеются там налицо.

Покаяние становится таинством только в Церкви, которая дает своему предстоятелю право преподавать кающемуся благодатный дар отпущения грехов. «О таинстве покаяния учит Церковь, — говорит замечательный русский богослов А. С. Хомяков, — что без него не может очиститься дух человеческий от рабства греха и греховной гордости, что не может он сам разрешать свои собственные грехи, ибо мы властны только осуждать себя, а не оправдывать, и что одна только Церковь имеет силу оправдания, потому что в ней живет полнота Духа Христова» [1].

Первым совершителем таинства покаяния, преподававшим кающимся благодатный дар прощения грехов, был Сам Христос Спаситель. На протяжении Своей земной жизни Он неоднократно обращался к приходившим к Нему за помощью и исцелением со словами: «прощаются тебе грехи твои».

Блаж. Симеон Солунский в своем сочинении «Разговор о священнодействиях и таинствах церковных» утверждает, что Господь Иисус Христос не только установил все таинства, но и на Себе Самом совершил их.

Как же возможно, вопрошает его клирик, чтобы Христос, будучи безгрешным, совершил на Себе Самом таинство покаяния? На этот вопрос блаженный Симеон отвечает: «Он приближался к покаянию не ради Себя, но ради нас; ибо Он беззакония наши прият и болезни понесе. Он не совершил покаяния, но учил покаянию. Об этом Он прежде всего говорил, зная нашу удобопреклонность ко греху: покайтеся, приближися бо Царство Небесное» (МФ. 4, 17). Ибо каким образом мог приступить к покаянию Единый Непорочный между людьми, или лучше Единый Святый и Чистый? Но Он преподал учение о покаянии ради нас, «понеже не приидох», говорит, «призвати праведники, но грешники на покаяние» (Мф. 9, 13). Всем этим, равно как и притчами, сказанными Им, Он установил и на деле открыл тайну покаяния» [2].

К этому можно добавить, что в молитвах церковных Господь неоднократно именуется «Кающимся о наших злобах». Слова эти следует понимать в том смысле, что Господь по безмерной Своей любви к нам принял на Себя наши грехи и силою Своей искупительной смерти освободил нас от власти царствовавшего в нас греха.

После крестной смерти, воскресения и вознесения на небо Спаситель послал Своей Церкви «Иного Утешителя», Духа Святого, Который сообщил Святой Церкви и ее предстоятелям власть отпускать грехи. На это прямо указывает Сам Спаситель: «приимите Дух Свят; имже отпустите грехи, отпустятся им, и имже держите, держатся» (Иоан. 20, 22—23). «И это, — говорит блаж. Симеон Солунский, — постоянно совершается доныне. Сия то сила Духа проявляется и действует через священнослужителей».

Как видим, в таинстве покаяния, кроме приносящего покаяние человека и приемлющего его Христа Спасителя, непременно должен участвовать предстоятель Церкви — законно рукоположенный священник, через которого и сообщается благодатный дар отпущения грехов. Благодать таинства покаяния с апостольских времен подавалась через возложение рук пастыря на главу кающегося. В «Апостольских Постановлениях» читаем: «Согрешившего после крещения приемлем через возложение руки на него, как очищенного покаянием. Ибо через возложение рук наших подается верующим Дух Святой». О возложении священнических рук на разрешаемого упоминают также блаж. Иероним и св. Киприан Карфагенский. Современное возложение епитрахили на главу кающегося и прикосновение к ней благословляющей руки священнослужителя с произнесением разрешительной формулы является продолжением древнего руковозложения.

Как видно из сказанного, благодатная сторона таинства покаяния заключается в том, что человек, приготовивший свою душу покаянным деланием и исповедавший свои грехи перед священником с твердым упованием на милосердие Божие, через возложение на его главу епитрахили, благословения священника и произнесения разрешительных слов, получает по благодати отпущение исповеданных им грехов, примирение с Церковью и восстановление нарушенного грехом единения с Господом. Усвоение этого благодатного дара при искреннем раскаянии и полном исповедании своих грехов сопровождается чувством тихой радости, присутствием в душе мира Божьего и чувством обновления души. Переживания эти хорошо знакомы всякому, кто хоть раз в жизни с искренним сокрушением и твердою решимостью начать новую жизнь приступал к таинству покаяния.

Казалось бы, на этом и заканчивается таинство покаяния и, далее, христианин, получивший разрешение грехов, может приступать к таинству причащения, которое в современной церковной практике, как правило, непосредственно следует за таинством покаяния. Однако в чине исповедания, именно в молитве, которую священник произносит перед тем, как дать кающемуся разрешение грехов, имеется место, по-видимому, противоречащее такому пониманию. Обращаясь к Господу с молитвой о кающемся, священник говорит: «Подаждь ему образ покаяния, прощение грехов и отпущение». Если покаяние заканчивается произнесением разрешительной молитвы, то кажется непонятным, о каком же еще «образе покаяния» молится священник.

Для того чтобы уяснить себе это, обратимся к тому истолкованию таинства, которое дается в писаниях св. отцов, и сопоставим его с покаянной практикой, рекомендуемой церковными правилами.

Преп. Симеон Новый Богослов в «Деятельных и богословских главах» говорит: «В Божественном крещении мы получаем отпущение прегрешений, освобождаемся от прародительской клятвы и освящаемся наитием Святого Духа; но совершенную благодать, как она означается в словах: «вселюся в них и похожду» (2 Кор. 6, 16), не тогда получаем, ибо это есть достояние совершенно утвержденных в вере и доказавших ее делами». То же самое говорит св. отец и о таинстве покаяния: «Через покаяние совершается отмытие скверны, прежних непотребных дел, а после такого очищения бывает пришествие Святого Духа, но не просто, а в силу веры, расположения и смирения кающихся от всей души». Другими словами, благодатный дар, полученный через разрешительную молитву священника, есть только обручение или залог вечного сопребывания души со своим Владыкой и Богом. Для того чтобы это соединение стало действительностью, нужно, чтобы покаянное делание, начатое приступающим к таинству покаяния, продолжалось и после того, как он отойдет от аналоя с Крестом и Евангелием, и стало делом всей его жизни. Это-то и есть тот «образ покаяния», о котором молится духовник перед прочтением разрешительной молитвы.

VIII

Духовник, принявший исповедь кающегося, не только молится о том, чтобы Господь дал ему «образ покаяния», но и активно участвует в усвоении этого образа кающимся, руководит им на предстоящем ему пути. Это значит, что духовник участвует в таинстве покаяния не только как тайносовершитель, но также как врач и воспитатель души кающегося. Воспитательницей и целительницей грешных душ является в таинстве покаяния и сама Святая Церковь, предстоятель которой воспитывает души кающихся. Этим мы подходим к последней стороне таинства покаяния, его воспитательной стороне.

Язвы, наносимые грехом человеческой душе, требуют зачастую длительного лечения и далеко не всегда сам кающийся ясно видит и сознает их, приступая к таинству покаяния. В этом также помогает ему Святая Церковь.

Мы уже говорили, что нравственно-психологическая, благодатная и воспитательная стороны таинства покаяния могут рассматриваться отдельно друг от друга только в результате некоторого мысленного отвлечения, в то время как в конкретной духовной жизни они всегда неразрывно связаны друг с другом. В частности, воспитательная сторона таинства сопутствует, как нравственно-психологической, так и благодатной его стороне. Уже в период подготовки человека к покаянию, в период прохождения им покаянного делания, Святая Церковь выступает как воспитательница его души, помогая и направляя его и сопутствуя ему на каждой ступени покаяния.

Поучениями своих пастырей и умилительными песнопениями своими она призывает грешную душу к покаянию, раскрывает перед нею сущность покаянного подвига, предлагает ей могущественные средства, способствующие развитию в душе покаянного настроения: пост, молитву, милостыню. В богослужебном круге, недельном и годовом, Церковь выделяет особые дни и целые периоды, специально посвященные покаянию.

Если проанализировать, например, содержание и самый строй богослужения в период, начинающийся с недели по Богоявлении, когда впервые звучит в Евангельском чтении проповедь покаяния, продолжая подготовительными неделями к Великому посту и кончая самой святой Четыредесятницей, то мы увидим, что весь этот период специально посвящен тому, чтобы подготовить человека к покаянию, помочь ему увидеть свои грехи, осознать свою вину перед Богом, возбудить в нем сокрушение в своих грехах и, вместе с тем, твердую надежду на благость и милосердие Божие. В рамках настоящей статьи мы, разумеется, можем только указать на эти элементы великопостного богослужения. Подробный анализ их мог бы быть темой специального исследования.

Наряду с богослужением Святая Церковь предлагает в эти периоды и другие средства воздействия на человеческую душу, направленные к той же цели воспитания в ней покаянного настроения. Постепенно, начиная с недели мясопустной, вводит она нас в делание поста, прекращает на этот период совершение браков, а живущим в браке указывает воздержание от супружеского общения. Умилительным чином «Прощеного воскресения» напоминает нам о необходимости прощать друг другу согрешения, предлагает нам в этот период воздерживаться от увеселений, всеми этими средствами способствуя тому, чтобы период «говения», т. е. подготовки к таинству покаяния, действительно приводил человека к подлинному покаянному деланию.

Ту же цель преследуют и другие посты, Апостольский, Успенский и Рождественский, установленные Церковью на протяжении церковного года, а также постные дни на каждой неделе.

Мы видим, таким образом, что Церковь является воспитательницей кающегося на протяжении всего периода его подготовки к таинству покаяния. Не менее важной является воспитательная роль Церкви и после того, как кающийся получил благодатный дар отпущения грехов. Если в период подготовки к таинству покаяния Церковь воспитывает человека преимущественно общим строем своих установлений и своим богослужением, то теперь первенствующее место в воспитании кающегося принадлежит духовнику.

Ясное представление о духовнике, как воспитателе и целителе человеческой души, дает нам богатейшая эпитимийная литература, первые памятники которой восходят к четвертому веку. Авторами этих памятников являются великие светильники Церкви: святые Василий Великий и Григорий Нисский. Правилами этих святых отцов духовнику предлагается после исповеди давать кающемуся канон или налагать на него эпитимию. Налагаемые на кающегося эпитимии бывают двоякого рода: во-первых, запрещение, т. е. лишение на более или менее длительный срок святого причастия, и, во-вторых, разного рода духовные упражнения, направленные на искоренение греховных страстей кающегося. Назначаемая духовником эпитимия во всех случаях носит строго индивидуальный характер, соответствующий роду страстей, для исцеления которых она предназначена, и индивидуальным качествам человека: степени его духовной ревности, его душевным и физическим силам.

«Как в телесном врачевании, — говорит об этом св. Григорий Нисский, — цель врачебного искусства есть едина — возвращение здоровья болящему, а образ врачевания различен, ибо по различию недугов в каждой болезни прилагается приличный способ врачевания, так и в душевных болезнях, по множеству и разнообразию страстей, необходимым делается многообразное целебное попечение, которое, соответственно недугу, производит врачевание». В этой связи упоминается и выражение «образ покаяния», с которым мы уже встречались в чине исповедания. Св. Василий Великий «образом покаяния» предлагает измерять врачевание. Под «образом покаяния» подразумевается здесь расположение врачуемого к исправлению и искоренению страстей. Для того чтобы испытать «образ покаяния» кающегося и назначить ему подходящее к болезни врачество, духовник должен быть опытным в духовной жизни человеком, иметь ревностное попечение и любовь к своим духовным детям. Вот как говорит о своем призвании древнерусский духовник в «Послании некоего отца к сыну духовному»: «Веси, сыну, еже дал ми есть Бог талант, еще и недостоин есмь; егоже таланта хощет истязати от мене грешного на суде Его страшнем. То же талант еже пещися вашими душами, всеяти в ваши сердца семя Божественное и искоренити из вас терния греховные. Егда бо вижу вы в законе Господни ходяща, радуется сердце мое. Егда бо вижу вы поведение Господне преступающа, тогда печаль снедает мя» [3].

В современной покаянной практике эпитимии, к сожалению, почти не применяются, и у многих верующих существует превратный взгляд на эпитимию, не как на воспитательное средство, а как на наказание, налагаемое за совершенное преступление. Такой взгляд совершенно чужд православному пониманию эпитимии и ее значения в покаянном делании. Он заимствован из практики католической, потому что римско-католической церкви действительно свойственен взгляд на эпитимию, как на наказание, и на покаяние, не как на врачебницу, а как на судилище. «В Православной Церкви покаяние — врачебница, из которой люди выходят со светлым, озаренным надеждой лицом, потому что в руках они несут лекарство для уврачевания их тяжелых и гнетущих совесть греховных недугов. В католичестве покаяние — судилище, из которого обвиненные и приговоренные к тяжелым наказаниям выходят мрачные и подавленные беспощадностью правосудия» [4].

Все сказанное выше о воспитательной стороне таинства покаяния мы можем резюмировать следующим образом. Святая Церковь в таинстве покаяния выступает не только как носительница и подательница благодати, но также как мудрая и благая воспитательница кающихся. Своими правилами и уставами, своим богослужением Церковь помогает верующему достойно подготовиться к таинству покаяния. В лице духовника она подает кающемуся помощь в его стремлении стяжать истинный «образ покаяния».

IX

Нам остается поставить еще один вопрос, который не может быть обойден при изучении таинства покаяния, вопрос об отношении таинства покаяния к евхаристии. Обычно рассматривают покаяние лишь как приготовление к принятию Святых Таин. По существу это так и есть. Евхаристия есть таинство таинств, приступая к которому верующие становятся сотелесными и сокровными Христу, делаются причастниками Его вечной жизни. Покаяние же, как мы уже говорили, является дверью, подводящею человека к этой вечной жизни.

В этом понимании есть, однако же, и значительная опасность, которая заключается в том, что смотрящие таким образом зачастую забывают, что покаяние есть самостоятельное таинство, имеющее свои благодатные дары, и что за ним вовсе не обязательно должно непосредственно следовать причащение Святых Таин. Мы уже видели, что в ряде случаев правила церковные предлагают отлучать кающихся на более или менее длительное время от причащения Святых Таин. Это. однако, не лишает тех благодатных даров, которые кающийся получил в таинстве покаяния. Благодатный дар прощения грехов уже получен в этом таинстве, но Церковь считает необходимым в отдельных случаях, прежде чем кающийся получит полноту жизни во Христе, сообщаемую ему в евхаристии, применить к его душе целебные средства, искореняющие греховные страсти, являющиеся, как мы уже видели, корнем греха.

В таинстве покаяния человек получает обручение и залог вечной жизни. Покаянное делание, следующее за этим таинством, должно привести его к достойному причащению Святых Таин, то есть, к тому, чтобы душа его «по неложнейшему обетованию Божию неизреченным и недоведомым образом была упокоена на истиннейшем и всеблагом лоне Божием... На сем блаженном и всесвятом лоне совершается дивное оное, превосходящее ум и слово тайна единения. И тогда то будет едина плоть и един дух, и Бог с Церковью — душою, и душа с Богом» [5].

Прот. А. Ветелев, профессор Моск. дух. академии

[1] Хомяков. Церковь одна. Соч., т. II, стр. 18.

[2] Симеон Солунский. Разговор о священнодействиях и таинствах церковных. Писания св. отцов о богослужении, т. II, стр. 30—31.

[3] Проф. С, И. Смирнов. Материалы для истории древнерусской покаянной дисциплины. М., 1912, стр. 196—197.

[4] В. Т р о и цк и й (Архиеп. Иларион). Покаяние в Церкви и покаяние в католичестве. «Голос Церкви» 1913, № 4, стр. 112—113.

[5] Преп. Максим Исповедник. Тайноводство. Гл. 5. Писания св. отцов о богослужении, т. I, стр. 316.