ОТХОД ВАТИКАНА ОТ ОСНОВ ХРИСТИАНСТВА

В данной статье мы имеем в виду показать, что политическая борьба Ватикана с прогрессивным движением современности в значительной степени обусловлена отходом вождей католичества от евангельских основ истинного Христианства. В стремлении распространить и утвердить свое господство над миром, они не только вступают в союзы, с различными политическими партиями и доктринами, но нередко поступаются и чисто христианскими принципами жизни, подвергая их искажению в угоду чисто земным интересам.

Одно из таких искажений коснулось идеала общественной жизни, осуществленного еще первыми христианами, именно, общего владения, материальными благами. Утверждая земное могущество Римской Церкви, ее вожди изменили этому христианскому идеалу и в своей политике стали открытыми защитниками и охранителями языческого начала частной собственности в его самой уродливой крайности — в капитализме.

Проблема частной собственности стала занимать руководителей католицизма тогда, когда в Западной Европе стало широко развиваться рабочее движение. На это особенное внимание обратил папа Лев XIII, занимавший папский престол с 1878 г. по 1903 год.

В 1891 г. он выступил против социализма с программой — энцикликой «Рерум новарум». Он писал в этой энциклике, что бедность — не позор, что Сам Христос был «рабочим», что земные богатства преходящи и незачем их добиваться, ибо «лишь расставание с земной жизнью означает начало нашей настоящей жизни» и что земля, созданная Богом, является «местом ссылки для человека».

В частности, в этой энциклике Лев XIII провозгласил, что частная собственность дана человеку «от природы», что человек отличается от животного именно тем, что владеет собственностью. На вопрос: почему этим «даром природы» владеет не большинство, папа отвечал: «Бог дал земное богатство во владение людям, но это вовсе не означает, что все без различия должны быть собственниками». «При всех попытках уменьшить нужду низших слоев народа, — писал папа, — необходимо исходить из основного положения: частная собственность не должна быть, затронута». (Взято у М. М. Шейнмана «Ватикан между двумя мировыми войнами», М.—Л. 1948 г., стр. 200—202).

Пий XI (1922—1939 гг.) в энциклике «Квадрагесимо анно» заявлял: «Лев XIII бесстрашно защищал собственность и выступал против социализма». Вслед за Львом XIII и Пий XI подчеркивал, что собственность дана природой и Богом, причем даже злоупотребление ею не умаляет прав собственности. «Право частной собственности, данное природой, должно всегда оставаться нерушимым» (там же, стр. 200).

Преемник Пия XI, теперешний папа Пий XII, в послании к американским иерархам от 1 ноября 1939 года писал: «Бог, превосходно распоряжающийся нашими судьбами, установил, чтобы в мире были богатые и бедные для лучшего испытания наших человеческих достоинств», причем утешал нуждающихся тем, что «бедные занимают у Бога почетное место, им обещано царство небесное, и им легче обогатиться сверхъестественными милостями» (там же, стр. 200, 202).

В энциклике от 1 июля 1941 года вот что еще утверждает нынешний папа: «Каждый человек, одаренный разумом, имеет от природы фундаментальное право пользоваться материальными благами земли. Дело человеческой воли и юридических институтов народов — регулировать в деталях осуществление этих прав. Это индивидуальное право ни в коем случае не может быть подавлено другим ясным и неоспоримым правом над материальными благами. Несомненно, естественный порядок, исходящий от Бога, требует так же частной собственности» (там же, 201). На это М. М. Шейнман, в указанной выше работе, справедливо замечает, что заявление Пия XII о праве всех пользоваться благами земли уничтожается его требованием неприкосновенности частной собственности.

Комментатор энциклик нынешнего папы Гвидо Гонелла так формулирует его взгляды на частную собственность: в основе учения Пия XII о собственности лежит учение Фомы Аквината, а именно: 1. Право частной собственности абсолютно неотчуждимо 2. Каждый человек имеет право пользоваться благами земли 3. Государственная власть должна не разрушать, а правильно применять эти права (там же, стр. 201).

Мало того, Ватиканская социология требует, чтобы незыблемость собственности богатого класса сохранялась силами государственного аппарата. Лев XIII в «Рерум новарум» настаивал, чтобы государство защищало частную собственность от масс, среди которых «много жадных к чужому добру». Того же самого требовал от государства Пий XI, нападавший на «эгоизм рабочих» (там же, стр. 202).

Итак, в своем учении о собственности, папы исходят не из понятия существа Церкви, не из опыта древнехристианской общины и не из учения древних отцов Церкви, а из учения средневекового схоласта Фомы Аквината (1225—1274 гг.), которого католическая Церковь в 1323 году провозгласила святым. Лев XIII в своей энциклике Aeterni patresот 4 августа 1879 года объявил его вечным и непререкаемым «авторитетом» в области философии, религии, социологии, морали и политики (см. статью Л. И. Германа «Философия воинствующего католицизма» в журнале «Вопросы философии» за 1948 г., стр. 262).

Как известно, эта энциклика положила начало неотомистскому или неосхоластическому движению, получившему особенно сильное развитие за последние 25—30 лет в Америке. Библиографический перечень работ о Фоме Аквинате, вышедших за 20 лет (1920—1940 гг.), составляет объемистый том в 312 страниц (там же). Среди них: «Политическая доктрина Фомы Аквинского и демократия», «Законы природы по Фоме Аквинскому», «Проблема солидарности у Фомы Аквинского», «Социальное значение собственности у Фомы Аквинского», «Семья по Фоме Аквинскому», «Контроль над богатством по Фоме Аквинскому» и другие (Шейнман, стр. 199).

Уже из этого небольшого перечня работ видно, какое фундаментальное значение имеет Фома Аквинский в идеологии католицизма. Пий XII в обращении к будущим священникам от 12 июля 1939 г. настойчиво рекомендует им учение Фомы Аквинского и призывает их изучать сочинения этого средневекового философа, заявляя, что Церкви нужны ученые священники (у Шейнмана, стр. 199). Интерес руководителей католицизма к Фоме Аквинскому станет для нас ясным, если мы вспомним социальную теорию этого философа, а именно, его учение о вечности классов, о рабстве, как явлении нормальном, полезном и рабу и рабовладельцу

о собственности, о необходимости союза Церкви с государством под главенством Церкви.

Таково учение римских пап о частной собственности, такова основа этого учения.

Теперь обратимся к столпам Христианства и посмотрим, как они учат о частной собственности. И прежде всего, в обличение суемудрия Ватикана, приведем учение о ней западного отца Церкви св. Амвросия, епископа Медиоланского (340—397 гг.), который получил епископство 7 декабря 374 года. Вот его слова: «Философы полагали согласным со справедливостью, чтобы каждый относился к тому, что общее, то-есть общественное, как к общественному, а к тому, что частное, как к своему. Но и это не согласно с' природой. Ибо природа дала все всем сообща. Бог велел всему родиться так, чтобы быть общей пищей для всех и чтобы земля была, так сказать, общим владением всех. Значит, природа создала общее право, захват — частное... Мир, который горсть богатых пытается присвоить себе, создан для всех. Птицы собираются к птицам, скот присоединяется к скоту, рыбы к рыбам. Они не терпят вреда, но собираясь в большие стада, ищут себе общности жизни и некоторую защиту в многочисленном обществе. Только ты, человек, исключаешь сообщника, ты запираешь животных, строишь жилища для зверей и разрушаешь жилища людей... До каких пределов вы, богачи, простираете свои безумные вожделения? Разве вы одни обитаете на земле? Отчего вы исключаете сообщника в пользовании природой и присваиваете себе владение природой? Земля — общее достояние всех, богатых и бедных. Почему же вы, богатые, приписываете себе одним право собственности? Природа, которая рождает всех бедными, не знает богатых. Ибо не в одежде родились мы, не в золоте, не в серебре... Тогда как Господь Бог наш именно желал, чтобы земля была общим владением всех и всем служила своими продуктами, жадность, наоборот, распределяет права владения. Поэтому справедливо, чтобы ты, — если ты притязаешь иметь в собственности что-нибудь из того, что дано сообща роду человеческому и далее всем животным, — по крайней мере что-нибудь из этого уделил бедным, чтобы ты не отказывал в пропитании тем, которым ты должен был бы предоставить соучастие в твоем праве... Ты не даришь бедному из твоего, но возвращаешь ему из его же» _(«De officiis ministrorum», 1, 102; De Nabuthe 1—3, passim 12, 53); «Expositio in psalmum 118», 8, 22; нами взято из книги — «Предшественники современного социализма в отрывках их произведений», составил В. М. Волгин, ч. 1, стр. 52, 1928 г.).

Как мы видим, знаменитый учитель и отец Церкви св. Амвросий высказывает взгляд на частную собственность, совершенно противоположный тому, какой законоположили у себя папы.

Интересно отметить слова св. Амвросия и о горсти богатых, с их безумным вожделением господства над всем миром. Эти слова Святителя остаются в силе и для нашего времени. Как тогда, так и теперь «небольшое количество семей — крупнейших властелинов капитала — диктует свою волю и распоряжается государственной машиной... количество правящих семей высшего капиталистического круга... составляет примерно 200 семейств во Франции, ...60 семейств в США, четыре семейства (Чаны, Куны, Суны, Чены) в Гоминдановском Китае» («Вопросы философии» № 1 за 1948 год, стр. 117). Католицизм в лице своих пап стоит на страже интересов горсти богатых с их безумными вожделениями, которые в свое время обличал святитель Амвросий, а теперь их защищают папы.

Голос св. Амвросия против горсти богатых, против частного владения не единственный. На эту тему еще более решительно и сильно выступал вселенский учитель, Архиепископ Константинопольский св. Иоанн Златоуст (347—407 гг.), В 12-ой беседе на I послание к Тимофею вот что говорит этот поистине вселенский учитель Церкви: «Скажи мне, откуда ты приобрел богатство? Откуда ты получил его? А другой откуда взял? От деда, скажешь ты, от отца. Но можешь ли ты, восходя через длинный ряд поколений, доказать таким образом, что имущество это законно приобретено? Никак не можешь этого сделать. Напротив, начало и корень его непременно должны скрываться в какой-либо несправедливости. Почему так? Потому что Бог сначала не сделал одного богатым, а другого бедным, но всем предоставил для возделывания одну и ту же землю. Каким же поэтому образом, когда она составляет общее достояние, ты владеешь столькими-то и столькими участками, а ближний не имеет ни клочка земли? Скажешь: мне отец, передал. А он от кого получил? Тоже от предков. Но постоянно восходя выше, непременно нужно найти начало. Положим, что богатство законно приобретено без малейшей примени грабительства. Ты не виноват в том, что отец твой награбил, правда, ты владеешь тем, что приобретено посредством грабительства, однако сам ты не грабил. Согласимся, впрочем, даже и на то, что и он не грабил, но владел золотом, откуда-то из земли добытым. Что же из этого? Ужели богатство есть благо? Нисколько. Но оно и не зло, скажешь ты. Если оно не есть плод любостяжания, то не зло, и притом, если раздают его нуждающимся; если же не раздают его, то становится злом и коварством. Но скажешь: до тех пор, пока человек не сделал зла, он не зол, хотя бы и не делал добра. Прекрасно. Но разве это не зло, что один владеет тем, что принадлежит Господу, и что один пользуется общим достоянием? Не Божия ли земля и исполнение ее? Поэтому, если наши блага принадлежат общему Владыке, то они в равной степени составляют достояние и наших сорабов: что принадлежит Владыке, то принадлежит вообще всем. Разве мы не видим такого устройства в больших домах? Именно всем поровну выдается определенное количество хлеба, потому что он исходит из житниц домохозяина: дом господский открыт для всех. И все царское принадлежит всем; города, площади, улицы принадлежат всем; мы все в равной мере пользуемся ими. Посмотрим на строительство Божие. Он сотворил некоторые предметы общими для всех, чтобы хотя таким образом пристыдить род человеческий, как-то: воздух, солнце, воду, землю, небо, море, свет, звезды — разделил между всеми поровну, как будто между братьями. Для всех Он создал одинаковые глаза, одинаковое тело, одинаковую душу, всем дал одинаковое устройство, все из земли (призвал), всех от одного мужа, всех оставил в одном и том же доме. Но все это нисколько не послужило к нашему обращению. И другое Он сделал! общим, как-то: бани, города, площади, улицы. И заметь, что касательно того, что принадлежит всем, не бывает ни малейшей распри, но все совершается мирно. Если же кто-нибудь покушается отнять что-нибудь и обратить в свою собственность, то происходит распря, как будто вследствие того, что сама природа негодует на то, что в то время, когда Бог отовсюду собирает нас, мы с особенным усердием стараемся разъединиться между собою, отделиться друг от друга, образуя частное владение, и говорить эти холодные слова: это мое, а это твое. Тогда возникают ссоры, тогда огорчения. А где нет ничего подобного, там ни споры, ни распри не возникают. Следовательно, для нас предназначено скорее! общее, чем отдельное владение, и оно более согласно с самой природой. Отчего никто никогда не заводит тяжбы о владении площадью? Не потому ли, что она принадлежит всем? Между тем, мы видим, что о домах, об имениях все заводят тяжбы. И несмотря на то, что необходимое находится в общем владении всех, мы не наблюдаем общения во владении даже ничтожнейшими предметами. Между тем для того-то и дал нам Бог первое в общее употребление, чтобы мы научились из этого, что и последние должны быть у нас общими со всеми. Но мы и таким образом не вразумляемся» («Творения», 11, 704—705: СПБ. 1905 г.).

В приведенной выдержке содержатся: тонкий анализ и блестящая критика частной собственности, как основы общественной жизни. Здесь Златоуст устанавливает чисто христианский взгляд на богатство. Богатство тогда только не зло, когда оно не есть плод любостяжания, и притом, когда его раздают нуждающимся. В противном случае, оно — «зло и коварство». Зло и то, когда один пользуется общим достоянием, так как наши блага принадлежат общему Владыке, в силу чего они в равной степени должны принадлежать вообще всем. Затем он указывает отличительное свойство общего и частного владения. Что принадлежит всем, о том не бывает ни малейшей распри, а о частном владении происходят споры и распри: «Бог отовсюду собирает нас, а мы с особенным усердием стараемся разъединиться между собою, отделиться друг от друга, образуя частное владение». Отсюда Златоуст делает вывод: «Следовательно, для нас предназначено скорее общее, чем отдельное владение, и оно более согласно с самой природой».

Итак, частное владение, по Златоусту, есть плод любостяжания, причина разделения людей между собою, источник споров и распрей, причина деления людей на классы. Мало того. Частная собственность не согласна не только с природой, но и самим существом Церкви. Из определения Церкви, как тела Христова (Еф. 1, 22—23), естественно вытекает общее, братское начало жизни. Ни один член нашего, например тела не живет и не может жить самостоятельно. Каждый член любого организма живет для общей жизни этого организма. Так и в церковном теле. «Не будем лгать, — говорит Златоуст, — если мы члены одного тела. Это будет знаком нашего дружества, а противное этому — вражды. Но как же быть, говорят, когда такой-то строит против меня ковы! Познавай истину: если он строит ковы, то он уже не член (тела)» («Творения», 11, 122).

Вот почему первохристиане с первого же дня своего присоединения к Церкви, т. е. со дня Пятидесятницы, положили в основу своей жизни общее начало, начало дружества, уничтожив частное, как начало вражды: «и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее» (Деян. 4, 32). «Отсюда, — по выражению Златоуста, — был исторгнут корень зла... Не было холодного слова: мое и твое. Никто не думал, что ест свое, никто не думал, что ест чужое» («Творения» 9, 73). «Они изгнали из среды себя неравенство и жили в большом изобилии» (там же, 9, 113).

Исходя из этого опыта жизни первохристиан, Златоуст выступил перед народом с проектом исторгнуть этот корень зла жизни и положить в основу ее общее начало, т. е. в 11-ой беседе на Деяния апостольские предложил богатым принести свои деньги и ценности для общего пользования, пожертвовать для этой же цели поля, именья и жилища с целью уничтожить нуждаемость и зажить общей, братской, дружественной жизнью. «Разделение, — говорил он, — всегда производит убыток, а единомыслие и согласие — прибыль». И «если бы мы сделали опыт,... таким образом мы всех склонили бы и привлекли к себе. И никто не остался бы тогда язычником» (9, 114).

Кстати, живучесть язычества именно тем и объясняется, что оно корнями своими глубоко уходило в частную собственность, как основу общественной жизни, и ею питалось. Между тем Церковь требует общего братского начала жизни. В памятнике конца I века или начала II, в «Учении двенадцати апостолов», прямо так и говорится: «во всем имей общение с братом твоим и ничего не называй своей собственностью (οὑϰ έρέῖζ ἵδια), ибо если вы соучастники в нетленном, то тем более в вещах тленных» (А. Карашев, О новооткрытом памятнике «Учение двенадцати апостолов», М. 1896 г.; приложение, стр. XXIII — XXIV).

Итак, и самое существо Церкви, как Тела Христова, и опыт жизни первохристиан, и учение столпов Православия — св. Амвросия и св. Иоанна Златоуста — неоспоримо и ясно говорят, что частное владение есть корень зла, и что с природой более согласно предназначенное нам Богом общее владение. Точка зрения римских пап совершенно противоположная. Выходит, что они, провозгласив частную собственность нерушимой, тем самым канонизовали языческую основу общественной жизни, т. е. основу жизни падшего, а не возрожденного Христом человека. Этот явный отход их от основ Православия и их идейный возврат в области социологии к язычеству несомненно имеет свое основание в догматических заблуждениях католицизма. Уже на основании этого одного, рассмотренного нами конкретного и жизненного вопроса, становится ясным, какая пропасть отделяет политику вождей Римской Церкви от подлинного Христианства.

Александр Волков