ДЕНЬ СВЯТОЙ ТРОИЦЫ В ОБИТЕЛИ ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ
(12 июня 1949 года)
Предпраздничное настроение в этом году почувствовалось в Лавре Преподобного Сергия за несколько дней до Троицына дня. Паломники стали стекаться в Лавру почти с самого Вознесения. Многие из них, не находя места в гостинице и в частных домах, располагались вокруг лаврских храмов, на зеленой траве, и так проводили три, четыре ночи подряд. А с утра до вечера паломники пребывали большей частью в храмах за ранней и поздней Литургией, за молебнами празднику и Преподобному Сергию.
В эти дни иногда трудно было пробраться по монастырской территории, почти сплошь заполненной большими группами приезжих и длиннейшими очередями к раке Преподобного и к Живоносному источнику. Нередко по двору мелькала величественная фигура о. наместника, вникавшего во все подробности предпраздничных приготовлений. Провожая его глазами, многие паломники о чем-то вздыхали и погружались в молитвенную задумчивость. На старых и молодых лицах, бесконечно милых русскому сердцу, нельзя было заметить беспечных улыбок, громкая речь не нарушала общего строго благоговейного настроения.
Иначе и быть не могло, ибо по этой земле некогда хаживал сам Преподобный со своими трудниками, здесь он молился за всю нашу Русь, здесь принимал великого князя Димитрия Донского, положившего начало освобождения русской земли от татарского ига... Здесь и почил в Бозе Игумен всея Руси от праведных трудов своих, здесь был и прославлен. Да, в этой обители каждая пядь земли, каждый кирпич в поседевших стенах свидетельствуют о славной истории русского народа, о его многовековой духовной культуре. Все эти здания, храмы, палаты и величественная колокольня, легко уходящая в голубую высь, преодолели столетия, чтобы и в нынешнее время звать под свои намоленные своды нескончаемый поток верующих в небесную славу Преподобного и в его особое о нас попечение.
О, как же я, будучи много лет за границей, молитвенно взывал к Богу о том, чтобы Он даровал мне возможность вернуться на Родину, в Москву, чтобы испросить у Преподобного прощения за ошибки неведения, которыми я временно отдалил себя от всего близкого, родного. И сколько еще русских людей, томящихся в эмиграции, мечтают о возвращении на Родину, а иные — и под святой покров Преподобного. Давно уже опытно постигли они, что только Родина может быть по-настоящему близка к ним, что только на родной земле могут они обрести мир — душе и любовь — сердцу. Ведь только единицы стали за рубежом сынами тех стран, в коих поселились, а подавляющее большинство — пасынки, едва терпимые гордыми иноплеменниками, разве только как рабочий скот. К вам, мои грустные соотечественники, мое самое горячее слово: порывайте всякие связи с поработителями и возвращайтесь на родную землю, чтобы свои таланты, свои силы посвятить родному народу. Спешите, пока еще не угасла в вас последняя искра жизни. Поверьте, что Родина, как мать, примет вас в свои объятия, а Преподобный Сергий — благословит. Как видите, никто из нас, вернувшихся обратно, не стеснен, но каждому предложен труд по его силам и способностям, каждый обеспечен в своем духовном и материальном бытии. Но я немного отвлекся от темы, от переживаний нашего родного православного праздника Живоначальной Троицы, влекущей нас к единству...
В четверг перед Пятидесятницей Лавра превратилась в настоящий людской муравейник. В этот день главным предметом всеобщего внимания стал храм Святаго Духа, только что капитально отремонтированный. Его освящение должно было состояться на следующий день, а накануне, в ожидании приезда Святейшего Патриарха, спешили снять с храма остатки лесов. Надо было все закончить к сроку, чтобы порадовать красотою этого храма Святейшего Настоятеля Лавры. Неоднократно пробегал по двору озабоченный ризничий, на долю которого выпал нелегкий труд привести в праздничный вид семь лаврских храмов, а также приготовить немалое число облачений для служащего духовенства.
На следующий день, в пятницу, все лаврское духовенство собралось в Троицкий собор, чтобы оттуда в облачениях последовать к патриаршим покоям для встречи Святейшего Владыки. Вот начался трезвон, возвестивший выход Святейшего Патриарха из покоев в Троиикий собор, где он облачится в священные ризы и откуда понесет святые мощи в новоосвящаемый храм. Народу собралось уже так много, что длинная цепь студентов Академии и Семинарии с трудом сдерживала толпу, желавшую непременно проникнуть в храм. Наконец, торжественная процессия, двинувшись из Троицкого собора, вошла в храм Святаго Духа, и чин освящения начался.
Святейший Патриарх и сослужащее ему духовенство надели поверх облачений так называемые «запоны» — особый вид фартуков — и приступили к заливанию воскомастихом отверстий в четырех столбах, укрепленных в земле, тех отверстий, в которые войдут гвозди, прикрепляющие верхнюю доску святого престола. Затем на столбы была наложена доска, и священнослужители, вложив в отверстия гвозди, забили их четырьмя камнями. После этого престол был обмыт розовой водой, помазан святым миром и облачен вместе с жертвенником.
По окончании освящения началась Божественная Литургия, после которой над могилой Преосвященных Митрополитов, Филарета и Иннокентия Московских, почивающих внутри храма, была совершена краткая лития с провозглашением им вечной памяти. Так закончилось торжество освящения Свято-Духовского храма на территории Лавры — седьмого по счету.
Простые, строгие формы этого храма, увенчанного резным золоченым крестом над темно-синей главой, усеянной золотыми звездами, радовали взор, пробуждая исторические воспоминания. В начале XV века на это место Преподобный Никон перенес деревянную церковь во имя Святой Троицы, стоявшую там, где теперь Троицкий собор. Пока собор строился, мощи Преподобного Сергия находились в деревянной церкви. Затем, в 1476 году, вместо деревянной, была построена каменная (кирпичная) церковь, а в 1554 году, по желанию Ивана Грозного, воздвигнут новый храм, который и красуется сейчас среди зелени. У его север
ной стены почивают мощи преп. Максима Грека. Внутри — могилы двух московских святителей, которых только что молитвенно вспоминали. А сколько знаменитых и простых людей покоится вокруг храма в могилах, уже изглаженных временем! Завтра, в родительскую субботу, живущие помянут в своих молитвах всех усопших праотцев, зде лежащих и повсюду...
Вечером состоялся парастас, а в субботу утром — ранняя и поздняя Литургии с поминовением усопших. В тот же день, в три часа пополудни, служились малая вечерня и молебен с акафистом Святой Живоначальной Троице. Последнее богослужение совершил сам Святейший Патриарх в сослужении двух епископов — Преосвященного Исидора, епископа Таллинского и Эстонского, и Преосвященного Гавриила, бывшего епископа Хабаровского, и всего лаврского духовенства.
А в шесть часов вечера началась торжественная всенощная. Святейший Патриарх и епископы вышли на литию в святительских мантиях и встали на кафедре, от которой до самого амвона выстроилось все остальное духовенство. Яркий блеск огромных паникадил сливался с вечерним, предзакатным светом, лившимся из высоких узких окон. Лики святых были тронуты как бы небесным сиянием и строго внимали древним песнопениям и молитвословиям. Невольно думалось, что вот так же молились в этот вечер и в далеком прошлом, когда на месте Святейшего Патриарха стояли московские святители, патриархи, окруженные как и теперь, тесной толпой молящихся. Как и в те времена, всенощная затянулась на несколько часов, хотя время протекло незаметно.
На следующий день Патриарх служил — в том же соборе — Божественную Литургию, вечерню и молебен Преподобному Сергию. Сослужили ему епископы: Исидор, Гавриил и приехавшие в это же утро Флавиан Краснодарский и Нестор Курский, а также наместник Лавры архимандрит Иоанн, архимандриты, игумены... Богомольцев прибыло в этот день столько, что пришлось служить три Литургии — в соборе и Трапезной церкви. В начале вечерни Святейший Патриарх роздал всему духовенству большие букеты цветов. С цветами стоял и народ. Казалось, что весь храм превратился в огромный цветник.
И вот — первая коленопреклоненная молитва, которую читал Патриарх лицом к народу. В абсолютной тишине отчетливо раздался голос Святейшего Патриарха: «Пречисте, нескверне»... Спокойно, почти не повышая голоса, читал Первосвятитель, но каждое его слово было слышно в самых отдаленных углах огромного собора. О чем просил коленопреклоненный народ вместе со своим Патриархом? — О мире и о любви на потрясенной земле... «Огради нас истиною Твоею, соблюди нас силою Твоею, избави нас от всякого обстояния»...
По окончании богослужения Святейший Патриарх присутствовал на братской трапезе и в тот же день отбыл в Москву. Его машина двинулась в путь среди огромного стечения народа, собравшегося проводить своего Патриарха и получить его благословение. В благоговейной задумчивости народ стал расходиться, чтобы собраться вновь вечером на древний и вечно новый зов высокой лаврской колокольни.
Архимандрит Алексий (Дегтярев)
