ОБРАЩЕНИЕ ПАТРИАРХА МОСКОВСКОГО И ВСЕЯ РУСИ АЛЕКСИЯ К АРХИПАСТЫРЯМ И КЛИРУ ТАК НАЗЫВАЕМОЙ КАРЛОВАЦКОЙ ОРИЕНТАЦИИ

Когда Господь наш Иисус Христос, идя на вольное страдание за спасение мира, Своею Божественной молитвой утверждал на земле на все время Свою Церковь, Он молился не о том только, чтобы верующие в Него пребывали в вере, но и о том, в особенности, чтобы верующие все были едины: «да вси едино будут» (Иоан. XVII, 21).

Итак, если кто и мнит себя иметь веру, но не держится единства церковного, не радит о неразрывном общении с Единою Святою Соборною и Апостольскою Церковью, тот не только остается вне действия спасительной и всемогущей молитвы Христовой, но и вне спасения вечного.

В архипастырском попечении о тех, кто порвал общение с нашей Православной Русской Церковью, наипаче архипастырях и пастырях, и кто продолжает пребывать вне ее ограды, мы, следуя завету почившего Патриарха Сергия, снова, и в последний раз, обращаемся к преосвященным, представителям так называемой Карловацкой ориентации, со словом братского увещания принести пред Церковью покаяние в грехе разрыва с нею и чрез это вернуться снова в общение с Матерью Русскою Церковью.

25 лет тому назад ряд епископов оставил свои паствы и, покинув Родину, во главе с митрополитом б. Киевским Антонием, находясь за рубежом, в Югославии, в Сремских Карловцах, образовал «Высшее Церковное Управление». Указом покойного Святейшего Патриарха Тихона и Священного Синода Русской Православной Церкви от 22 апреля (5 мая) 1922 года за № 347 это Высшее Церковное Управление

было упразднено. Тем не менее эта же группа архиереев продолжала свою деятельность, переименовав свое управление и дав ему новое название: «Временный заграничный архиерейский синод».

«Грехам предваряющим и другие грехи последуют», по изречению 7-го правила VII Вселенского Собора: нарушение указа Святейшего Патриарха Тихона повлекло за собою и дальнейшие нарушения и все большее и решительное удаление от единства с Матерью-Церковью.

В 1923 году указанное выше распоряжение Святейшего Патриарха Тихона об упразднении Высшего Церковного Управления было вновь подтверждено (указ № 106 от 10/XI 1923 года). В 1928 году Указом Патриаршего Священного Синода от 9 мая № 104 постановлено: «Архиерейский Собор и Синод в Карловцах, являющийся не чем иным, как продолжением бывшего Временного Высшего Управления русскими церквами за границей, считать упраздненными в силу постановлений Святейшего Патриарха Тихона и не имеющими канонических полномочий на управление делами Русской Православной Церкви за границей»...

«Распоряжения Карловацкого Собора и Синода, касающиеся порядка управления заграничными русскими церквами, учреждения новых русских епархий, увольнения, назначения или перемещения архиереев, как состоявшиеся без надлежащих канонических полномочий, — отменить».

«Предпринятые Карловацкой группой русских архиереев... попытки насадить в Западной Европе... свою особую иерархию и свой особый клир, в особенности же обнародованное в окружном послании Карловацкого Собора от 27 августа (9 сентября) 1927 года заявление о том, что Карловацкая группа, оставаясь частью Русской Православной Церкви и представительствуя ее за границей, признавая над собою и духовное главенство Патриаршего Местоблюстителя, в то же время прекращает административно-канонические сношения с Московской Церковной властью» и отселе намерена управляться самостоятельно, — заявление, до очевидности послужившее программой действий для известной части отщепенцев и в пределах СССР, — ПРИЗНАТЬ самочинием, весьма опасным для церковного порядка и даже единства Русской Православной Церкви, не только за границей, но и в пределах СССР, ...и навлекающим на виновников его тяжкие взыскания по церковным канонам».

Наконец, 22 июня 1934 года Митрополит Сергий, бывший тогда Заместителем Патриаршего Местоблюстителя, вошел в Патриарший Священный Синод со следующим предложением: «Нашим постановлением от 9 мая 1928 года за № 104 самочинно возникшее в Сремских Карловцах Высшее Управление русскими заграничными православными епархиями и общинами объявлено упраздненным, а его действия и распоряжения — не имеющими канонической силы и отмененными. Архиереям и клирикам, подчиняющимся названному Управлению, предложено было (независимо от того, дадут ли они или не дадут известное обязательство в лойяльности) сделать постановление о ликвидации Управления или же, по крайней мере, каждому в отдельности порвать с этим Управлением и со всей группой, возглавляемой им (п. VII). Тех, кто откажется исполнить наше постановление (опять-таки независимо от того, дано или не дано вышеназванное обязательство) предположено «предать соборному суду, как ослушников законного священноначалия и учинителей раскола, с запрещением (смотря по вине и упорству) в священослужении впредь до суда или до раскаяния» (VIII, в).

«Пять лет мы напрасно ожидали вразумления карловчан. 23 марта 1933 года 1(№ 311) я просил Святейшего Патриарха Сербского быть посредником в наших переговорах с карловацкими архиереями и своим авторитетом повлиять на них в благоприятном смысле. Святейший Патриарх принял на себя этот братский труд. Прошел еще год. И вот посланием своим от 25 мая с. г. за № 448 Святейший Патриарх сообщает мне, что Карловацкий Синод 7 того же мая прислал ему на наше предложение ответ совершенно отрицательный: они теперь не только не подчиняются, но уже не считают для себя возможным и какое бы то ни было соглашение со мною. Нельзя не согласиться с заключением Святейшего Патриарха, что после такого ответа дальнейшие переговоры с архиереями Карловацкой группы представляются бесцельными и излишними. Таким образом, время увещаний, ожиданий, отсрочек и новых ожиданий кончилось. Наступила пора перейти от слов к действиям и привести в исполнение упомянутое наше постановление от 9 мая 1928 г.».

«Из общей массы архиереев Карловацкой группы я бы полагал выделить в качестве особо виновных и потому подлежащих запрещению нижеследующих: бывшего Киевского митрополита Антония, бывшего Кишиневского архиепископа Анастасия, бывшего Финляндского архиепископа Серафима и посвященного за границей епископа Тихона Лященко».

В связи с этим предложением состоялось постановление Священного Синода, пункт первый которого гласил: «Заграничных русских архиереев и клириков так называемой Карловацкой группы, как восставших на свое законное священноначалие и, несмотря на многолетнее увещание, упорствующих в расколе, предать церковному суду по обвинению в нарушении правил Св. Ап. 31, 34, 35; Двукр. 13—15 и др., с устранением обвиняемых, впредь до их раскаяния или до решения о них суда, от церковных должностей |(если таковые они занимают)».

Итак, те из указанных в постановлении Синода лиц, которые в настоящее время живы, являются по предварительному решению церковному преданными церковному суду и запрещенными в служении впредь до их раскаяния или до решения о них суда.

Но и эта мера не произвела на отколовшихся от Церкви братий наших отрезвляющего действия. Смягчающая оговорка: «впредь до их раскаяния» давала им возможность отвести от себя и церковный суд и запрещение. Но и она не покорила их гордыни, которая всегда является спутницей упорного и сознательного заблуждения и которая, по слову Божию, отделяет от человека благодать Божию.

Одним из примеров того, в какую бездну падения уносит архиерея нарушение им епископской присяги и уклонение в церковный раскол и разрыв с матерью-Церковью, является «благодарственный адрес Адольфу Гитлеру», поднесенный ему в 1938 году «Архиерейским Синодом за границей» и подписанный председателем Синода митрополитом Анастасием. В этом недоброй памяти и достойном возмущения документе предавалась Русская Церковь, предавался русский народ. В этом «адресе» раскрыты тайные мечты карловацких церковных руководителей: «лучшие люди всех народов, желающие мира и справедливости, видят в вас вождя в мировой борьбе за мир и правду». Это был церковный призыв и церковное благословение историческому врагу России — Германии — на разгром и захват России.

Когда нашу Родину постигло тяжелое и страшное военное испытание, тогда можно было ожидать, что, по крайней мере, служители Церкви Божией, оказавшиеся за границей, сольются с русским народом в чувстве любви к Родине и в стремлении всеми силами встать на ее защиту, что этим порывом поглощены будут все разногласия и разделения и что он приведет отколовшихся от Церкви-Матери вновь в ее ограду.

Но напрасными оказались и эти надежды. В течение всего военного времени потерявшие связь не только с родною Церковью, но и с Родиной руководители церковной жизни русской эмиграции продолжали служить врагу и захватчику, открыто выступив на стороне Гитлера и совершая публичные молитвы об его победе. И это в то время, как очень многие из русских за рубежом, прежде враждебно настроенные к нашему Союзу и к нашей Власти, решительно изменили свое отношение к Родине.

Со времени состоявшегося постановления Патриаршего Священного Синода от 22 июня 1934 года прошло 11 лет, и теперь более, чем когда-либо, можно повторить слова покойного Патриарха — тогда Митрополита — Сергия, сказанные им в предложении Священному Синоду: «время увещаний, ожиданий, отсрочек, новых ожиданий кончилось». «Снисхождение к заблудшему», писал Митрополит Сергий в 1933 году Патриарху Сербскому, «грозит превратиться в соучастие в преступлении, в небрежении о благосостоянии вверенной нам поместной Церкви». Эти слова применимы к нарушителям церковного мира и единения также теперь, и теперь не менее, если не более, чем в 1933 году.

До последнего времени в Сремских Карловцах продолжал действовать «Архиерейский Синод за границей», являвшийся со времени запрещения его участников не более как «отступническим сонмищем» (прав. 1, III Ефесского Вселенского Собора).

Теперь, видимо, этот Синод не существует больше и все его члены рассеялись: «Огонь погас, но зато остался дым» (св. Феодор Студит).

Остались заметные следы его развращающей работы. Как на пример, укажем на то, что делается в наших церковных владениях в Палестине. Там, в б. Российской духовной миссии, действует самочинно не признающий над собою законной власти Московской Патриархии архимандрит, ставленник упомянутого заграничного Синода, который держит подведомых ему клириков и монашествующих в русских женских монастырях в Палестине — против их воли — в повиновении, под страхом изгнания из монастыря и отрешения от должности, что связано на Востоке с обречением на нищету и бездомное скитальчество. Мы лично были свидетелями его беззаконий и того гнета, в котором пребывают невольные его подчиненные, и получали письменные на это жалобы.

Испробовав безусловно все средства к сохранению церковного мира и единства и к обращению отступивших от общения с Православной Русской Церковью, мы настоящим нашим посланием в последний раз простираем к ним слово увещания и предлагаем принести покаяние пред Церковью, в сознании, что, как учит св. Иоанн Златоуст, «разрывать единство и полноту Церкви — не меньшее зло, чем создавать ересь».

Это уже — последний призыв.

Над теми, кто останется и на этот раз глухим к нашему отеческому призыву, будет подтверждено вышеупомянутое решение Священного Синода Русской Православной Церкви 1934 года.

Молим Господа, да вразумит Он поставивших свой разум выше Разума Церкви и в гордыне своей пребывающих в упорном коснении и по Своему бесконечному милосердию да приведет заблудших в ограду Церкви Своей, которая есть единый ковчег спасения и единый путь к Небесному Царствию.

СМИРЕННЫЙ АЛЕКСИЙ, ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ