ВЕЛИКИЙ ПОСТ
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!
Возлюбленные братия и сестры! Каждая неделя Великого поста приближает нас к Светлому Празднику Воскресения Христова, и все мы стремимся в это время приготовиться к достойной встрече этого Светлого дня. Се время благоприятное, се путь спасения!
В течение Великого поста в храме совершаются особые службы с продолжительными чтениями, в которых не умолкают покаянные псалмы пророка Давида и поются умилительные песнопения «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче», «Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою». Мы слышим покаянный плач св. Андрея Критского, зовущего нас к «говению и пощению».
Но Святая Церковь, устами своих Отцов и Учителей, наставляет нас, что ни продолжительные службы, ни строгое воздержание в пище, ни многочисленные поклоны не помогут нам нисколько, если не будут сопровождаться подвигом внутреннего очищения. Можно присутствовати на всех великопостных службах и «далече отстоять» от всего совершающегося в храме; можно слушать покаянный канон, но оставаться чуждым покаянию; можно петь «Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный», но не сознавать себя одетым в рубище, в котором нельзя войти в этот Чертог и увидеть в нем Христа Воскресшего.
Поэтому Святая Церковь, устанавливая Великий пост, не только дает нам время для покаяния и очищения души, но и руководит каждым из нас на этом поприще, руководит и учит, как мы должны вести себя в эти дни с наибольшей пользой для своей души и что должны делать, дабы достичь необходимого исправления.
Оглянемся назад и вспомним первую подготовительную неделю к Великому посту, на которой мы слышали евангельскую притчу о мытаре и фарисее. В ней, в назидание нам, представлены два человека, пришедших помолиться в храм: один, фарисей, довольный собою и своими достоинствами, осуждает тех, кто не имеет их, и потому сам осуждается Богом; другой, мытарь, не смея войти в храм, стоит в притворе и смиренно кается в своих грехах, за что и получает от Бога оправдание.
Не ясен ли для нас урок этой евангельской притчи в отношении той задачи, которую ставит перед нами Великий пост, то-есть в отношении молитвы и покаяния?
В самом деле, если мы думаем, что не нуждаемся в покаянии или же превозносимся чем-либо над ближними, то тем самым следуем фарисейской гордости и самодовольству. Если мы даже приходим к исповеди, но, говоря о своих грехах, стараемся объяснить их внешними обстоятельствами, иначе говоря, пытаемся оправдать себя, то обнаруживаем тот же фарисейский дух. Если мы и добрые дела творим, но так, чтобы люди похвалили нас, то и здесь проявляем осужденное Богом фарисейство. Очевидно, что праведность, зараженная фарисейским духом, не спасает нас, а осуждает, и мы остаемся чуждыми покаянию.
Иной пример дает нам мытарь, принесший Богу сознание своего недостоинства, своих грехов. К нему, стоящему вдали, в притворе храма, обратимся за уроком покаяния и постараемся проникнуться духом его краткой, но исчерпывающей все наше внутреннее содержание молитвы: «Боже, милостив буди мне грешному!», и тогда в нас пробудится то смирение, которое утверждает любовь к ближним. Тогда мы действительно покаемся и станем в своей жизни, как бы она ни сложилась, самоотверженными исполнителями Правды Божией. И только тогда войдем в радость Воскресения Христова.
На второй подготовительной к Великому посту неделе мы слышали в евангельском чтении притчу о блудном сыне. Какое многообразное приложение имеет эта история? Все мы чада Божии. Но почти каждый из нас, если не в полном смысле, то в том или ином отношении, уходит от Отца Небесного на страну далече и там, расточив Его дары, умирает от голода. Хорошо, если в такой момент мы приходим в себя и спешим вернуться к Отцу. При этом нам могут казаться непреодолимыми трудности возвращения в дом Отчий, но если двинуться в путь с молитвою: «Отче! согреших на небо и пред Тобою и уже несмь достоин нарещися сын Твой», — тогда Отец издалека увидит Своего возвращающегося блудного сына и, не ожидая его объяснений, Сам поспешит к нему навстречу, примет в Свои объятия, велит одеть в лучшие одежды и будет праздновать с друзьями его возвращение.
Наконец, третья неделя перед Великим постом евангельским чтением напоминает нам о Страшном Суде. Неизбежность отчета в делах, побуждениях и даже мыслях не должна ли обратить наш взор к нашей совести, к нашему нравственному состоянию? Суд будет страшный, — говорит Святая Церковь, — но не потому, что Судия жесток и неумолим, а потому, что наше сердце холодно и нераскаянно. Вот почему одно напоминание о Страшном Суде приводило в трепет даже самых праведных людей и всегда побуждало их к покаянному настроению.
Известно, что многие подвижники прежних времен на весь Великий пост удалялись в пустыню. Некоторые из них не брали с собой даже пищи и проводили там время поста в молитве и покаянии. Но к Светлому Празднику они возвращались из пустыни радостными и мирными и, как ангелы, пели Пасху Божию спасительную. Именно в этом состоянии они оказывались наиболее способными служить просветлению окружающего мира и спасению людей.
Не следует ли и нам в дни Великого поста направить свои мысли и дела по пути святых? Они молились и совершали дела во исполнение заповедей Божиих, которыми исправляется сердце человека. Они постом очищали тело, а покаянием — сердце и учили: когда сердце чисто, то и весь человек чист; сердце не чисто — и весь человек не чист: «от сердца бо исходят помышления злая, прелюбодеяния, любодеяния, татьбы, лжесвидетельства, хулы...» (Мф. 15, 19). Если же очистим сердце покаянием и постом, то соединимся с Богом и приобретем внутри себя мир нерушимый, с которым всякое дело наше для людей, всякий наш шаг, всякое движение получит силу умиротворяющую и созидательную.
Войдем же сами в себя, со всею строгостию рассмотрим свое сердце и примем все меры к его очищению, то-есть соединим пост с молитвой и покаянием в духе мытаря и блудного сына. Тогда удостоимся соединиться с Христом в таинстве Святого Причащения и, воскреснув духом, достойно, во всеоружии внутреннего мира, встретим день Светлого Христова Воскресения, готовые с новыми силами служить Богу и людям. Аминь.
Свящ. И. Потапов
