К ВОПРОСУ О НОВОМ ПЕРЕВОДЕ НА РУССКИЙ ЯЗЫК ЕВАНГЕЛИЯ ОТ МАТФЕЯ

(Издание Британского и Иностранного Библейского Общества, Лондон, 1953 год)

В 1951 году Парижское отделение экуменической организации «ИМКА» («Христианская Ассоциация Молодых Людей») приступило к выполнению весьма крупного предприятия, а именно: к составлению нового перевода на русский язык Священного Писания Нового Завета, или точнее, к пересмотру и исправлению перевода, изданного Святейшим Синодом Российской Православной Церкви в 1862 году.

Работа возложена на особую комиссию, в состав которой персонально приглашены лица из разных церковных заграничных кругов, а также представитель русского евангелического движения. Комиссия работает при ближайшем содействии Британского и Иностранного Библейского Общества. Главным переводчиком является епископ Кассиан (Безобразов), профессор Священного Писания Нового Завета Русского богословского института в Париже [1]. По заявлению комиссии, «начинание это нашло сочувствие и благословение у Его Святейшества Патриарха Вселенского Афинагора».

В настоящее время епископ Кассиан закончил новый перевод Евангелия от Матфея, и пробный выпуск этого перевода комиссия рассылает «возможно широкому кругу читателей» с надеждой, «что они не откажут сообщить ей свои замечания о переводе», с которыми она обещает «считаться в дальнейшем».

Московская Патриархия также получила пробный выпуск нового перевода Евангелия от Матфея и считает необходимым дать в непродолжительном времени свой отзыв об этом переводе.

Теперь же, не вдаваясь в подробный разбор текстуальной стороны перевода, мы остановимся лишь на некоторых особенностях организации предприятия и на тех принципах, которых придерживалась Комиссия в своей работе, как это выражено в предисловии к изданию.

Известно, что инициатива по новому пересмотру Синодального русского перевода Нового Завета исходила из иностранных и при том инославных кругов и самая работа начата и ведется без согласия и без благословения Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия. Комиссия по пересмотру перевода создана из представителей разных церковных направлений, но в нее не входит представитель Русского Православного Экзархата в Западной Европе. Уже одно это обстоятельство заставляет нас отнестись к указанному начинанию с крайней осторожностью.

Всякое предприятие, имеющее отношение к русской церковной жизни, но проводимое без благословения Предстоятеля Православной Русской Церкви и без участия ее представителей, не может приниматься без предварительного изучения и проверки. К числу такого рода предприятий мы должны отнести и рассматриваемый нами новый перевод Евангелия от Матфея.

Мотивируя необходимость пересмотра существующего русского перевода, Комиссия ссылается на высокий уровень современного научного знания. В предисловии к пробному выпуску текста Евангелия от Матфея отмечается, что «со времени выхода в свет Синодального перевода Нового Завета, изучение его греческого подлинника успело пойти далеко вперед», рукописный материал обогатился новыми памятниками III и даже II века, «значительно продвинулось изучение древних переводов, усилилось внимание к цитатам из Нового Завета в писаниях древних Отцов Церкви. Учитывая все это, Комиссия нашла необходимым внести в Синодальный русский текст те изменения, которые продиктованы современным развитием библейской науки. Практически дело свелось к тому, что в основание предлагаемого перевода положен греческий текст 19-го издания Нестле (Штутгарт, 1949 год), представляющего собою сводку позднейших критических изданий (Тишендорфз, Триджельса, Вейсса, Вескотта и Хорта и Г. Фон-Зодена).

Нельзя отрицать, что новозаветная текстуальная критика за последние 100 лет проделала большую работу по собиранию и изучению рукописных материалов и потратила немало усилий на установление подлинного Новозаветного греческого текста. Но она не смогла добиться положительных результатов, так как представители ее, в лице протестантских ученых, встали в своих исканиях на ложный путь. Отвергнув авторитет самой многочисленной группы памятников «восточно-византийской» формы текста, лежащей в основе «Textus receptus» и принятой на всем Православном Востоке, они взяли в основу своих исканий небольшую группу унциальных рукописей и древних переводов, преимущественно «александрийской» фамилии.

Несомненно, в данном случае значительную роль играла конфессиональная неприязнь к Восточному Православию, что ясно отразилось в высказываниях одного из популяризаторов текстуальной критики, Августа Потта, который писал: «Вульгата — это мумия, хорошо законсервированная, Textus receptus — труп, только текст Лютера — жизнь» [2]. Но, помимо конфессиональной неприязни к византийско-восточным памятникам, ученых прельщала большая древность унциальных манускриптов. В результате, со времени Лахмана текстуальная критика решительно порвала с Textus receptus и стала на путь его дискредитации. Первоначальный текст Нового Завета стали искать без опоры на церковную текстуальную традицию, всецело полагаясь на авторитет древних унциалов. А так как среди рукописей последней группы наблюдается сильное разногласие, то вошедшие за последние 100 лет критические издания греческого Нового Завета строились обыкновенно на показаниях двух-трех унциальных кодексов, преимущественно Синайского и Ватиканского. Единичные по своему голосу указанные памятники справедливо возбуждают подозрение в том, что они были делом отдельных лиц и потому сомнительны в своем достоинстве. Вполне понятно, что опирающийся на подобного рода поручителей текст не может претендовать на всеобщее признание и изменить собою традиционный церковный текст, несмотря на все усилия в данном направлении представителей новейшей протестантской текстуальной критики.

К сожалению, Комиссия по пересмотру русского Синодального перевода Нового Завета оказалась в плену позднейших унциалофильских течений и заняла по существу враждебную позицию в отношении традиционного церковного текста.

Правда, в предисловии к пробному выпуску Евангелия от Матфея Комиссия заявляет, «что в существенном старый перевод остается неприкосновенным». Однако, близкое ознакомление с текстом перевода показывает, что переводчик исходил в своей работе не от церковного-греческого и славянского текста и не от Синодального русского перевода, а от греческого текста позднейших протестантских критических изданий.

В основу предлагаемого перевода положен, как отмечалось выше, текст издания Нестле (1949 год), и все отклонения от него общепринятого Православною Церковью текста или заключены в скобки, или снесены в подстрочные примечания, или совершенно исключены.

Желая успокоить православных читателей по поводу указанных довольно многочисленных отклонений перевода от традиционного церковного текста, Комиссия замечает, что «те изменения, которые вносит в старый перевод движение библейской науки, не отражаются на содержании нашей веры, на нравственном учении Христианства и на нашем представлении о его исторических путях». Но, выражаясь словами самой Комиссии, «мы не можем быть безразличны и к букве Писания».

Мы считаем, что гораздо безопаснее и научнее было бы отправляться для установления подлинных чтений Новозаветных. Писаний от традиционного церковного текста. Попытки новейших критиков поколебать авторитет этого текста оказались безуспешными. В то же время количество свидетельств в пользу его преимущества, в смысле древности и непрерывности текстуального преемства, постепенно увеличивается. Неудивительно, что и среди западных ученых встречаются горячие защитники общепринятого церковного текста (например: Буржон, Миллер и др.), которые выдвигают в своих трудах следующие веские соображения: 1) общее признание этого текста Церковью, начиная с IV века, является само по себе доказательством его превосходства, так как Церковь является единственной истинной хранительницей слова Божия и 2) древность и преимущества текста подтверждаются его внутренними достоинствами и обилием подкрепляющих его свидетельств.

Трудно оспаривать справедливость означенных положений и приходится удивляться и сожалеть, что Комиссия по пересмотру русского Синодального перевода Новозаветных. Писаний исходила в своей работе из иных начал и соображений.

Этими общими высказываниями принципиального характера мы и ограничим пока свои предварительные замечания по поводу нового перевода на русский язык Евангелия от Матфея. Подробный же отзыв о переводе с текстуальной стороны будет дан в последующих выпусках нашего журнала.

И. Алексеев

[1] Епископ Кассиан Безобразов и Богословский институт, в котором он преподает, находятся в юрисдикции Константинопольской Патриархии.

[2] Aug. Pott, Der Text des N. T. nach seiner Geschichte Entwiickelung, Leipzig, 1906, S. 10.