КОПТСКАЯ ЦЕРКОВЬ В ЭФИОПИИ

(Краткий исторический экскурс)

I

Арабские писатели называли коптами египтян-христиан. Термин этот прочно вошел с XVII века в общее употребление. В наше время слово «копты» имеет более вероисповедное, чем церковно-этнографическое значение; в частности такое наименование усвояется до сих пор и монофизитам-эфиопам. Это прежде всего объясняется тем, что народы Эфиопии (по прежнему наименованию — Абиссинии) приняли христианство (в монофизитской форме) из Египта и, как увидим далее, входили до последнего времени органической частью в состав Церкви, окормляемой Коптским Патриархатом, предстоятель которого, проживая с XI века в Каире, носит титул: «Святейшего Отца, Патриарха Александрийского, всего Египта, Нубии, Эфиопии, Пентаполиса и всех стран, в которых благовествовал святой Марк».

В эфиопской земле христианство, как считает академик Б. Тураев, появилось, примерно, в III веке, очевидно, от греков — поселенцев приморских городов. Но оно тогда не вошло в массы туземного населения. Между прочим, живым напоминанием домонофизитского периода эфиопского христианства является память о первом епископе страны св. Фрументии, канонизованном Православной Церковью (память 30 ноября). Он был греком по национальности. Эфиопская Церковь и поныне хранит благодарную память о св. Фрументии.

Современная нам отечественная наука считает, что в конце V века копты принесли в горы и долины Эфиопии христианство в монофизитской форме и закрепили его в массах. Изучение же принятой в богословской практике Эфиопской Церкви терминологии вполне позволяет предположить участие в этом и сирийских монофизитов.

Во всяком случае монофизитское учение, впервые провозглашенное в V веке константинопольским архимандритом Евтихием, нашло отклик в Египте и, будучи поддержано авторитетным среди коптов Александрийским Патриархом Диоскором, скоро распространилось среди них и во всех окормляемых Коптской Церковью областях, в том числе и в Абиссинии.

Четвертый Вселенский (Халкидонский) Собор 451 года осудил монофизитство, как ересь. Однако, несмотря на это, учение Евтихия прочно обосновалось в Коптской Церкви. Причин, толкнувших значительное большинство коптов на разрыв со вселенским Православием, — много. В свете истории нужно подчеркнуть одну из главнейших: вероисповедный водораздел происходил по линиям — национальной и социально-государственной.

Территория Египта и сопредельных с ним африканских стран входила в состав Византийской империи. В последней африканское население с полным основанием видело жестокого притеснителя. Греческое население в Северной Африке было, за малыми исключениями, представлено людьми привилегированных сословий, в то время, как коренное население было дискриминировано во многих отношениях. Вскоре после Халкидонского Собора определилось размежевание египетских христиан на две враждующие части — греков-мельхитов и коптов-иаковитов [1]. Византийские власти обрушили на коптов град всевозможных карательных мероприятий. Это привело к тому, что монофизитствующие массы мирян и туземного духовенства отказались от подчинения православному патриарху, прекратили общение с «мельхитами», в которых к тому же видели олицетворение византийства, и в 536 году избрали своего «коптского» патриарха.

В VI веке религиозная борьба в Египте и вообще на всей территории Коптской Церкви обостряется до наивысшего предела. Притеснения византийских сановников как на вероисповедной, так и па экономической почве, несколько раз доводят коптское население до вооруженных восстаний, с которыми правительству (как, например, при императоре Фоке — 602 — 608 гг.) удается справиться лишь ценой большого кровопролития. Порываются последние нити церковных и, в некоторой степени, литературных связей между греческой Византией и коптской Африкой. В полной мере это относится и к Эфиопии.

Византийское владычество настолько измучило народы Африки, что нашествия VII века: сначала — персидское, а потом — арабское, встретило со стороны туземного населения самое незначительное сопротивление. Очевидно трудно было людям представить себе что-либо худшее византийщины [2].

В первое время захватчики проявляли веротерпимость, что не было свойственно агрессивному, воинствующему исламу средневековья. И, как это и нужно было ожидать, через короткий срок, в годы возглавления Коптской Церкви Патриархом Александром II (704 — 729), начинаются притеснения: арабские власти запрещают официальное употребление коптского языка и даже стараются искоренить его бытовое употребление; рядом соблазняющих льгот поощряется переход в ислам. Не только производящая часть населения, но и нищенски живущие монахи облагаются тяжелой данью. В 730 году на этой почве происходят восстания в районах Северо-Восточной Африки, окончившиеся неудачей. В первую очередь месть поработителей обрушилась на монофизитское иночество: увеличиваются подати, монахи обязываются носить особые клейма на одежде; самое незначительное правонарушение отдельного инока неизбежно приводило к разрушению всего монастыря.

В XI веке гонения на христиан принимают более острый характер: завоеватели приступают к массовому разрушению церквей и насильственному, также массовому, обращению христиан в ислам. Насилия не могли не отразиться отрицательно на деятельности Коптского Патриархата, в частности, на отношении Патриархата к духовному оформлению Эфиопии. В результате создавшегося тяжелого положения, архиереи Эфиопии фактически были предоставлены самим себе. Эфиопская кафедра нередко вдовствовала.

Отмечены даже отдельные случаи пребывания на святительском престоле Эфиопии лиц не посвященных в епископский сан. Точно известно, что во второй половине X века пять коптских патриархов не поставляли для эфиопов митрополитов. Лишь на грани Х-ХI веков, Коптский Патриарх Филофей (981 — 1002 гг.), выслушав доклад специального посольства о том, что в Эфиопии почти не осталось канонически рукоположенных священников, хиротонисал туда одного из достойных монахов, Данила. Усилиями энергичного архипастыря местная церковь, находившаяся в крайнем упадке (ибо вдобавок к иерейскому кризису она переживала внутренний разброд), была несколько укреплена.

XIV столетие открыло новую эру в истории Эфиопской Церкви: население вступило в решительную вековую борьбу с исламом. Борьба шла с переменным успехом, но в конечном итоге дала плачевные для исламистов результаты. Во всяком случае, Эфиопия более стойко, чем Египет, держалась христианства в XIV — XVIII веках, зачастую оставаясь «единственным в Африке маяком овета Христова», хотя и были времена, когда он, казалось, «был близок к угасанию» [3].

В XVI веке в Эфиопии активизируются римско-католические миссионеры и иезуиты, и в последующее время они не ослабляют своей экспансии. Но в то время, как в Египте и сопредельных странах им удается создать католические и униатские приходы и даже маленькие епархии за счет коптского прозелитизма [4], в Эфиопии их «успехи» ограничивались привлечением на короткое время к католичеству или к унии отдельных царей; на широкие слои духовенства и мирян их влияние не распространялось.

В конце XVII века внутри Эфиопской Церкви разгорелись оживленные споры по коренному вопросу монофизитства — о двух естествах во Христе. Эти споры не совсем прекратились и в настоящее время, постоянно создавая угрозу церковного раскола. Однако в XIX веке спор смягчился синодальным определением и официальным провозглашением Юлианской теории [5].

II

Эфиопская Церковь, пребывавшая многие столетия в составе Коптской Патриархии на правах епархии, следует теперь всем основным церковно-администратиеным, литургическим и просветительным положениям Коптской Церкви.

Эфиопская Церковь возглавляется митрополитом и получает своего первосвятителя из Египта. Последний поставляется Коптским Патриархом по представлению эфиопского царя (негуса), причем в этом случае в Патриархат нужно внести не менее 5 — 10 тысяч талеров, сумму весьма крупную для очень слабой в экономическом отношении страны. Поэтому естественно желание местных властей получить владыку помоложе (например, митрополит Салама IV был хиротонисан на 22 году жизни) и держать его в стране пожизненно. Материальное положение митрополита не блестящее: хотя он и владеет крупными доходными имениями, но средств едва хватает на установленные традицией огромную свиту и обильную благотворительность.

Необходимо отметить, что миряне активно участвуют во всех делах церковной жизни и церковного управления Эфиопии. Между прочим, считается вполне уместным ношение внебогослужебной духовной одежды всяким лицом, происходящим из духовного звания, либо получившим какое бы то ни было богословское образование. Благочиннические округа Эфиопской епархии возглавляются архипресвитерами. Архипресвитер — это наименование должности, а не сана, ибо многие из них, при наличии духовного образования не имеют священного сана. Архипресвитеры управляют церковными имуществами и угодиями.

При некоторых храмах, главным образом городских, составляются целые общества из лиц, имеющих некоторую богословскую подготовку.

Они обычно образуют хор, канцелярию и хозяйственную часть храма, а глава такой корпорации регентует, несет обязанности церковного старосты и, кроме того, ведет чреду священнослужителей и имеет право не допускать до священнослужения клириков, признанных им недостойными.

Как и на Православной Руси XIV — XVII вв., при каждой приходской церкви много священников, иногда — десятки человек.

Материальное обеспечение приходских священников в подавляющем большинстве случаев не превосходит достатков бедняка-крестьянина. К тому же они находятся в полной зависимости от местных властей и нередко терпят притеснения. Но несмотря на это, духовенство исполнено сознанием своего долга: обличает несправедливость знатных и особенно энергично отстаивает издавна установленное право ходатайств за невинно пострадавших и обижаемых.

Как священник (кее, кахн), так и диакон (диакон) должны до рукоположения состоять в первом и единственном браке. Допускается целибатное состояние в случае возведении в диаконский сан ранее достижения совершеннолетия. (В Эфиопии можно встретить в сане диакона подростков).

В эфиопских монастырях — одна форма иноческой жизни: особножитие. Отлучки иноков из монастырей — обычное дело; некоторые монахи принимают на себя даже ведение мирских дел. Последнее, впрочем, не одобряется духовным начальством.

Церковные здания в Эфиопии самой разнообразной архитектуры, вплоть до обычных хижин, только увеличенных в своих размерах. Колокольни встречаются редко; обычно в церковной ограде, под навесом, помещается самое примитивное било.

В алтаре, на св. престоле, помещается, соответствующий по значению нашему антиминсу, «табот» в форме деревянной доски с отпечатанными на ее углах изображениями четырех евангелистов и крестом посредине. «Табот» завертывается в шелковый плат.

В храме, большей частью в самом алтаре, ставятся чтимые верующими святыни: мощи, чудотворные иконы. При богослужении повсеместно употребляются музыкальные инструменты: погремушки, барабаны, трубы.

В богослужебном облачении у эфиопов отсутствуют орари и епитрахили; употребляются: белые шелковые подрясники, парчевые или шелковые фелони (очень сходные по покрою с нашими), стихари и пояса. Священники и диаконы служат в головных позолоченных уборах, похожих на митры, и при этом — обязательно босиком.

Обычный круг богослужебных книг следующий: 1) Книги Священного Писания. Наиболее распространена Псалтирь; гораздо реже встречается Псалтирь Следованная. В числе книг, относимых к Священному Писанию, нередко встречаются явные апокрифы; 2) Часослов; 3) Служебник, в коем помещаются употребляемые в Эфиопской Церкви литургии: свв. Василия, Марка и Кирилла Александрийского. Последняя с небольшими позднейшими вставками отправляется наиболее часто; 4) Чинопоследования всех Таинств; 5) Чинопоследование Страстной Седмицы; 6) «Дегва» — род праздничной Минеи; 7) Сборник величаний — почти целиком соответствующий нашим хвалитным; 8) «Меераф» — подобие устава праздничных и великопостных служб; 9) «Органон восхваления Пресвятыя Девы» — крупная по объему книга хвалебных песнопений в честь Божией Матери на каждый день.

У коптов вообще церковное пение исключительно восьмигласное. Как характерные черты эфиопского церковного пения, все исследователи отмечают: множественность фиоритур, трелей, хроматизацию, нетвердый, неустойчивый, несимметричный ритм.

Литургия совершается ежедневно, кроме первого, третьего и пятого дней Страстной Седмицы, в каковые она заменяется продолжительными Часами. В будничные дни литургия совершается перед рассветом, в праздники — в полунощное время. Не допускается в Эфиопии совершение литургии менее, чем тремя священниками и двумя диаконами. После обедни обычно служатся молебны. Общего пения в церквах нет.

У эфиопов выделяется наиболее ярко такая особенность богослужения, как сопровождение хорового пения музыкой и барабанным боем с нарастающими аплодисментами.

Посты и по времени, и по продолжительности, и по степени строгости близки к православным.

В совершении таинств Эфиопская Церковь во многом близка к Православию. Каждый верующий должен иметь своего определенного духовника и без важных причин невправе переходить к другому; епитимии (в виде постов, молитв, поклонов и дел благотворительности) у них накладываются очень часто. Елеосвящение совершается только в храме, как над больными, так и над переживающими большое горе. К святому Причащению не допускаются «находящиеся в нечистоте», а также сожительствующие в невенчанном Церковью браке. Причащение — под двумя видами. Совершение брака обставляется большой торжественностью. Крещение совершается одновременно с миропомазанием на сороковой день после рождения для мальчиков и на восьмидесятый — для девочек; за таинством крещения непосредственно следует причащение. Монофизиты, в частности — эфиопские, допускают обливательное крещение.

До сих пор Эфиопская Церковь не имела возможности широко и обстоятельно организовать дело духовного просвещения; такая возможность открывается лишь в наши дни. До последнего же времени общедоступной формой духовного образования были лишь элементарные школы при монастырях и крупнейших церквах, в которых обучали только грамоте, чтению Псалтири и книг Нового Завета. Дальнейшее обучение было связано с немалыми трудностями, затратами и требовало многих лет. Окончившие первичные школы могли поступать на обучение к имеющимся при крупных соборах наставникам («мамхерам»), преподающим богослужебную поэзию (кнэ). Следующая ступень — певческие школы с продолжительным курсом. После нее желающий получить полный пресвитерский ценз должен был отдать несколько лег жизни «кеддасе» — школе, где изучали литургии и уставы. Высшего богословского учебного заведения нет. Высшее же образование и степень «лика» («старца», «учителя») можно получить, обучаясь в индивидуальном порядке у многих «мамхеров», — специалистов по отдельным богословским наукам.

И все же при таких тяжелых условиях мы видим в Эфиопской Церкви и значительное число священников и многие десятки «ликов», что дает основание говорить о больших потенциальных возможностях этой Церкви.

Необходимо упомянуть, что Эфиопская Церковь издавна владеет частью святых мест в Иерусалиме.

Эфиопская Церковь в течение последних веков боролась, чисто идейными средствами, за свою автокефалию, ибо дальнейшее пребывание на положении рядовой митрополии Коптской Патриархии тормозило и даже парализовало возможности развития и углубления церковной жизни в Эфиопии. Три года тому назад усилия эфиопов увенчались полным успехом.

В соответствии с соглашением между Эфиопией и Коптским Патриархатом, достигнутым в 1948 году, Эфиопская Церковь вышла из-под Египетской юрисдикции. Соглашением было установлено, что занимавший Эфиопскую кафедру, копт по национальности, Кирилл должен был сохранить ее за собой пожизненно, но фактическое управление делами Эфиопской Церкви перешло к Базилиусу (Василию) — первому в истории страны епископу эфиопской национальности. Митрополит Кирилл недавно скончался и архиепископ Базилиус взял на себя управление Коптской Церковью Эфиопии. В начале 1951 года он был посвящен в Каире Коптским Патриархом Амба Юзаб в первосвятители Эфиопии. День возвращения Василия уже в первоовятительском достоинстве превратился для населения столицы Эфиопии — Адис Абебы во всенародное празднество. Многотысячная масса клира и мирян «с бурным восторгом выражала свою радость по случаю благоприятного исхода дела столь многих поколений», как сообщал об этом явно сочувственным тоном Иерусалимский православный журнал [6].

III

В 40 — 50-х годах XIX века известный русский ученый архипастырь, епископ Порфирий (Успенский), долго путешествовавший по христианскому Востоку и несколько лет прослуживший начальником Иерусалимской миссии, обогатил Россию многим» объективными сведениями об Эфиопии. Такие его труды, как «Восток христианский. Абиссиния» (в форме ряда очерков в «Трудах Киевской Духовной Академии» за 1868 — 1869 гг.), «Богослужение абиссинцев» (1869) и другие, вошли в золотой фонд православно-востоковедческой литературы. Ему же удалось спасти от уничтожения великое множество уникальных памятников — драгоценнейших по содержанию древних восточных рукописей, в том числе многих — на эфиопском языке, хранящихся в Академии Наук СССР и Публичной Библиотеке в Ленинграде.

Тому же епископу Порфирию (Успенскому) принадлежат обширные, глубоко интересные доклады Святейшему Синоду, проекты организации миссионерства в Эфиопии, в которых основное внимание направлено на ознакомление туземного монофизитского населения со всем, что сближает эфиопский вариант монофизитства с Православием. Хорошо известны прочные дружественные связи епископа Порфирия с иерусалимскими монахами-эфиопами даже после возвращения его в Россию.

Важно также отметить факты народно-церковных связей. В сороковых годах XIX века во многих провинциальных церквах Эфиопии было много икон и предметов церковной утвари несомненно русского изготовления; это — дары простых русских верующих людей.

Указанные дары в некоторой части можно связать с пребыванием в 1847 году на территории Эфиопии (в пограничных с Египтом районах) отряда горно-геолопичеокой экспедиции русского инженера Е. П. Ковалевского. Его капитальный труд «Путешествие во внутреннюю Африку» (есть несколько изданий), содержащий также и подробное описание Эфиопии, явился новым шагом на пути к ознакомлению русских с этой страной и ее одаренным народом.

В 1888 году эфиопские христиане приветливо встретили русскую Православную Миссию под руководством архимандрита Паисия и иеромонаха Антония. Настоятель эфиопского монастыря в Иерусалиме архимандрит Георгий оказал Миссии искреннее и горячее содействие. Эта Миссия временно обосновалась близ Теджурского залива (в с. Сагалло), но ей недолго пришлось потрудиться для святого дела. В начале февраля 1889 года французская военная эскадра огнем своей артиллерии разгромила мирный поселок, и члены Миссии были насильно вывезены в Суэц.

Познавательный интерес России к Эфиопии проявился и в поездке туда в 1894 году экспедиции Русского Географического общества во главе с Н. С. Леонтьевым. В ее составе был и представитель Русской Церкви архимандрит Ефрем. Он должен был выяснить возможности более широкого сближения обеих Церквей.

Деятельность архимандрита Ефрема возбудила в церковных кругах Эфиопии встречную волну интереса к Русской Церкви. И в следующем 1895 году, вместе с правительственной делегацией, возглавленной принцем Дамто, в Петербург отправились церковные деятели во главе с митрополитом Харрарским. Один из сопровождающих митрополита, иеродиакон Христодул, принял православие. Однако церковная делегация должна была скоро возвратиться на родину, чтобы быть с народом в дни начавшегося военного вторжения в Эфиопию итальянцев.

Вместе с возвращающейся на родину делегацией отправился большой отряд русского Красного Креста с походной церковью при нем. Благодаря этому многие эфиопы познакомились с православным богослужением.

К сожалению, Святейший Синод, перегруженный множеством срочных внутрицерковных дел, не смог уделить достаточного внимания развитию русско-эфиопских церковных связей.

В наши дни взаимное общение Русской и Эфиопской Церквей возобновилось после восстановления в Иерусалиме духовной миссии Московской Патриархии в 1948 году. Между миссией и церковными деятелями Эфиопии установились прочные, дружественные, взаимно доброжелательные отношения. При новом начальнике Миссии, архимандрите Поликарпе, эти отношения все более оживляются.

В настоящее время все автокефальные Православные Церкви озабочены вопросом о возможности созыва Всеправославного Собора для решения ряда церковных проблем. В качестве гостей на этом Соборе могли бы присутствовать и представители несторианских и монофизитских церквей, о которых Патриарх Александрийский Христофор в новогодней речи 1951 года оказал: «Мы могли убедиться в том, что Коптская и Армянская Церкви, а также Церкви от них зависящие, не придерживаются строго монофизитского учения. Только существованием национальных самолюбий и личных страстей может быть объяснен продолжающийся раскол».

В дополнение нельзя не указать на факт обоюдного желания православных и эфиопов-монофизитов выяснить не только то, что в вероучительном отношении разделяет обе церкви, но и то, что их сближает.

И. Шабатин, проф. Моск. Дух. Академии

[1] Мельхиты — сирийские и египетские православные христиане, совершающие богослужение на арабском языке по греческим обрядам. Иаковиты (по имени их основоположника Иакова Цанцала-Эль Барадея 546 г.) — название сирийских монофизитов, позже усвоенное и египетскими.

[2] Египет. Исторический очерк. Москва, 1952, стр. 452.

[3] Академик Б. Тураев, Абиссиния, «Богословская энциклопедия», т. 1.

[4] Епископ Греческой Церкви Хрисостом Попандопулос, История Александрийской Церкви, изд. 1935 г., стр. 904 — 908.

[5] Юлиан, Галикарнасский епископ VI века. Сторонник мнения о том, что Тело Христа во время пребывания его на земле было нетленно.

[6] «Неа Сноп» Журнал Иерусалимской Церкви. Январь — март 1951 г.