СВЯТИТЕЛЬ МИТРОФАН ВОРОНЕЖСКИЙ

(1703 — 1953 гг.)

I

23 ноября текущего года исполняется ровно 250 лет со дня кончины одного из русских православных архиереев конца XVII и начала XVIII в., первого Воронежского епископа, святителя Митрофана, человека кристально чистой души, пламенного патриота, исполненного ревностью о спасении своей паствы [1]. Как мы сказали, святитель Митрофан был первым епископом вновь учрежденной в 1682 г. епископской кафедры в Воронеже. Его скромное и сравнительно непродолжительное (двадцатилетнее) архипастырское служение для историка Русской Православной Церкви и для православного читателя дает обильный материал для соответствующих исторических и назидательных выводов. Время архипастырского служения святителя Митрофана падает на конец XVII и начало XVIII века. Это было время крупных политических событий, или, по словам нашего великого русского поэта,

Была та смутная пора,

Когда Россия молодая,

В бореньях силы напрягая,

Мужала с гением Петра.

Один из птенцов гнезда Петрова, канцлер Головин; после торжественного молебна в Троицком соборе, по случаю заключения Ништадтского мира и после поднесения Петру титула «Великого», «императора всероссийского», отца отечества, произнес такие слова: «Вашего величества трудами мы (русские) из небытия в бытие приведены и на феатр (арену) общественной славы поставлены». Само собой понятно, что крупные петровские преобразования требовали больших жертв, особенно со стороны тяглого и особенно крестьянского населения, на которое тяготы падали как из рога изобилия. Ропот на Петра возрастал по мере увеличения этих тягот и, несмотря на энергичную деятельность Преображенского приказа, выливался в разнообразных формах. Если широкие народные массы выражали свой протест в открытых восстаниях (Астраханское и восстание Булавина на Дону), то встревоженный событиями русский книжник развивал свою консервативную идеологию в «тетрадях» и сказаниях о царе-антихристе.

В стороне от текущих событий не могла стоять и Православная Русская Церковь, которую Петровская реформа задела достаточно осязательным образом. Если даже среди дворянства, в интересах которого Петровская реформа главным образом и производилась, частично раздавался ропот на великого преобразователя, который-де выволок на службу дворянскую братию, то что же удивительного в том, что перемена летосчисления, брадобритие, немецкое платье и табакокурение тревожило и священника и дьячка захолустного Олонецкого погоста, монаха, отдаленного за тридевять земель от центра. Далее не все архиереи могли сдержать про себя свое отрицательное отношение к Петровской реформе.

Мы знаем, что тамбовский архиерей (Игнатий) до слез умилялся тетрадями книгописца Талицкого, распускавшего среди народа молву о наступивших последних временах и о пришествии в мир антихриста. Игнатий поплатился лишением кафедры и ссылкой в Соловки (в 1699 г.). Не мог сдержать своего настроения и Нижегородский митрополит Исаия, за свое ярко выраженное оппозиционное настроение заточенный (р 1708 г.) в Кириллов-Белозерский монастырь. Игнатий и Исаия не были исключением. Известны имена и некоторых других архиереев, отрешенных, отставленных и высланных в отдаленные монастыри в данный промежуток времени.

Если патриарх Иоаким (1674 — 1690 гг.) с опаской и неудовольствием взирал на действия еще юного Петра, рассчитывая, что с возрастом он придет в норму, то его преемник Адриан (1690 — 1700 гг.) уже не всегда был молчаливым зрителем происходивших на Руси перемен. Но наиболее крупные события должны были развиваться позднее. Петр имел основания опасаться более сильной оппозиции со стороны патриархов. Имеются данные утверждать, что особенно отрицательно отзывался Петр о патриархе Никоне. Поэтому после смерти патриарха Адриана, во избежание появления на патриаршем престоле нового Никона, он не разрешил избрать ему преемника в лице нового патриарха, а во главе Русской Православной Церкви был поставлен Стефан Яворский, митрополит Рязанский, в звании администратора, блюстителя, викария и экзарха патриаршего престола, с учреждением в 1721 г. Святейшего Синода ставший его президентом.

Впрочем, и Стефан Яворский не разделяет церковную политику Петра полностью.

В исторической литературе в течение долгого времени держался взгляд, что Петр не доверял архиереям великорусского происхождения и во главе церковной жизни ставил лиц украинского происхождения, получивших образование в Киевской Могилянской Академии и даже в заграничных коллегиях (Стефан Яворский). Совершенно верно, что архиереи-киевляне были в тот момент более образованными, чем наши русские, так как Московская славяно-греко-латинская Академия еще не успела дать к этому времени достаточное количество кандидатов для замещения архиерейских кафедр. Но не следует забывать, что на стороне Петра были духовные лица и старого московского уклада, обучавшиеся еще по-старинке. Природный русский ум этих русских архиереев внушал им мысль о необходимости выйти из старой московской ограниченности и поэтому по-надлежащему оценивать мероприятия великого преобразователя и различать в них существенное и ценное от мелочного, несерьезного, случайного, ненужного. Среди искренно расположенных к Петру архиереев-великоруссов, засвидетельствовавших это на деле, известны имена св. Питирима Тамбовского (1685 — 1697 гг.) и св. Митрофана Воронежского (1682 — 1703 гг.), которому и посвящен настоящий очерк.

II

О жизни святителя Митрофана до его святительского служения мы знаем очень мало. Мы не знаем, где родился св. Митрофан, из какой среды он происходил, чем занимался в миру. Только предполагаем, что родился он около 1623 г. в пределах Владимирского уезда и в миру носил имя Михаила. По некоторым данным, св. Митрофан был приходским священником, но овдовел уже не в молодых годах, имея от роду около 40 лет. Потеряв жену, Михаил в Золотниковокой обители принял монашество с именем Митрофана. В 1665 г. (по другим известиям в 1663 г.) митрополитом Сарским и Подонским Павлом был отправлен игуменом в Косьминакий Яхромский монастырь (на р. Яхроме, в Юрьевском уезде) и в течение 10 лет (1665 — 1675 гг.) он управлял небольшой и небогатой обителью. Благодаря его энергии монастырь соорудил новый каменный храм. В 1675 г. св. Митрофан был переведен игуменом в Макарьевский Унженский монастырь. При игумене св. Митрофане Макарьевская Унженская обитель вносила пожертвования на нужды ратных людей.

В 1682 г. св. Митрофан был вызван на чреду служения в Москву. В это время (1682 г.) и были образованы три новые епархии: Тамбовская, Воронежская и Холмогорская. На Воронежскую епархию был назначен епископ Митрофан. 2 апреля 1682 г. патриарх Иоаким, в сослужении 16 архиереев рукоположил св. Митрофана в епископа града Воронежа. В апреле скончался царь Федор Алексеевич, и отъезд св. Митрофана на место служения задержался — епископ Митрофан принимал участие в погребении царя Феодора, в венчании на царство новых царей — братьев Ивана и Петра Алексеевичей. Летом он непосредственно наблюдал прием в Грановитой палате.

Воронежская епархия была новою и отдаленною от центра. Население Воронежского края состояло из беглых и новых поселенцев. Чувствовался недостаток и в достойных пастырях, зачастую стоявших не на высоте своего звания. Св. Митрофану пришлось прилагать много энергии к устроению церковной жизни. В своей личной жизни св. Митрофан был чрезвычайно скромен, но он много заботился о поднятии благолепия храмов и церковного богослужения, обеспечении храмов хорошей утварью, иконами, колоколами и т. д. Вскоре же после своего прибытия в Воронеж он заложил новый каменный собор во имя Благовещения Пресвятой Богородицы с двумя приделами (во имя архангела Михаила и ев. Николая).

Скоро политические события вызвали святителя Митрофана на Патриотический подвиг. В 1695 г. начались Азовские походы Петра, целью которых было укрепление южных окраин Русского государства и в дальнейшем выход России к морским (черноморским) берегам. Первый поход к Азову был неудачным, так как у Петра не было морского флота. Чтобы устранить этот недостаток, Петр энергично стал строить флот. Местом для сооружения флота стал Воронеж, куда стали свозиться нужные материалы и направляться специалисты-строители. Сооружение флота требовало больших издержек. Отлично представляя всю важность задуманного Петром дела, святитель Митрофан с церковной кафедры призьвал свою паству к активной поддержке правительства. Лично от себя св. Митрофан собственноручно отдал Петру все имеющиеся в его распоряжении средства в сумме 6 тысяч рублей серебром. «Всякий сын отечества, — сказал при этом св. Митрофан, — должен служить от имений своих нужде государственной; приими же, государь, от моих издержек оставшиеся сии деньги и употреби оные против неверных». Петр был растроган таким поступком святителя-патриота.

Флот был построен, и вторичный поход на Азов оказался успешным. 18 июля 1696 г. Азов был взят. Святитель Митрофан стал именоваться епископом Воронежским и Азовским. Азовский поход должен был стать прелюдией для дальнейшей войны уже на Черном море. Но в силу сложившейся на Западе политической конъюнктуры военные действия Петр перенес на берега Балтийского моря. В 1700 г. началась война со Швецией за выход России к берегам Балтийского моря. Потребовались новые издержки. Нарвское поражение в ноябре 1700 г. вокрыло крупные недостатки в составе русской армии, потребовались более мощная артиллерия и сильный флот. Св. Митрофан и здесь оказался верным своей Родине патриотом. В 1700 г. он вновь послал Петру четыре тысячи рублей. Петровская грамота на имя св. Митрофана гласит следующее: «Донесено нам, великому государю, что для общие христианские пользы, на вспоможение войны против неприятеля преста святитель, по доброжелательной ревности своей, на строение кораблей и ратным людям морского воинского флота, которые служат нам, дал ты из домовой своей казны 4 тысячи рублей в Воронеже. И мы, великий государь, усердное желательное твое к нам и ко всему христианскому народу радение жалуем милостиво и премилостиво восхваляем».

Посильные пожертвования на военные нужды святитель-патриот делал и в 1701 г., отправив Петру еще 3 тысячи рублей. Мы располагаем двумя благодарственными грамотами Петра на имя св. Митрофана, которые выявляют исполненное уважения отношение Петра к св. Митрофану.

Петр действительно высоко ценил св. Митрофана и всякий раз, когда бывал в Воронеже, навещал доброго старца. Однако, где это было нужно, св. Митрофан не соглашался с другом-царем. Передают такой случай из жизни св. Митрофана. Петр, часто проживая в Воронеже, построил там для себя небольшой дворец и у входа в качестве украшения расставил статуи греческих и римских богов. И вот однажды, идя к своему державному другу, св. Митрофан увидел эти статуи и круто повернул обратно. Петр вторично пригласил его, но святитель заявил, что доколь царь не повелит низвергнуть идолов, которые служат соблазном для народа, он не может явиться во дворец. Петр разгневался и в третий раз приказал святителю явиться во дворец, угрожая смертною казнью за ослушание. Св. Митрофан и на этот раз не явился во дворец и стал готовиться к смерти. В ближайший вечер зазвучал в соборе большой колокол. Петр удивился, так как день был обычный, непраздничный. О конфликте со св. Митрофаном он забыл и послал узнать, по какому поводу благовестят в большой колокол. Св. Митрофан объяснил посланнику, что он ожидает смертной казни и решил в последний раз помолиться со своей паствой о прощении своих грехов. Петр был поражен готовностью старца итти на смерть за свои убеждения и приказал убрать из дворца статуи языческих богов. Теперь святой старец охотно и беспрекословно явился в царский дворец и искренно благодарил царя за уничтожение статуй, вводивших в соблазн верующих. Дружба между царем и святителем продолжалась попрежнему. Рассказанный случай свидетельствует, что святитель бесстрашно относился к смерти. Заботился он облегчить загробную участь русских воинов, положивших жизнь свою на поле брани. В сохранившемся синодике святителя поминались воины, погибшие под Азовом, воины, погибшие в войне со шведами из полка Шереметьева, и скончавшиеся в плену.

Святитель Митрофан оставил после себя память как о нищелюбце. В его доме находили приют странники, бедные, вдовы и сироты.

Пастырская деятельность св. Митрофана в Воронеже была плодотворна и разнообразна. Много внимания он уделял и борьбе с расколом.

Двадцать лет правил св. Митрофан воронежской паствой. Чувствуя приближение смерти, святой старец составил завещание. Свидетельствуя о своей вере в Бога и Его Святую Церковь, св. Митрофан убеждает пастырей Церкви быть достойными своего высокого звания. Согрешивший рядовой мирянин даст ответ Богу за свои согрешения, за свою душу, а пастыри, не радевшие об овцах, дадут ответ за многих. Гражданским властям св. Митрофан завещал суд праведный и нелицеприятный, увещевал их осушать слезы вдов и сирот. А ко всем вообще, без различия их звания и положения, святитель обращается с такими наставлениями: «Употреби труд, храни мерность — богат будешь; воздержено пий, мало яждь — здрав будеши! Твори благо, бегай злаго — спасен будеши!»

Похоронить себя святитель завещал в Михайло-Архангельском приделе соборного храма, под церковью, и в одежде схимника, а не в архиерейском облачении.

Перед кончиной своей он стал схимником Макарием. 23 ноября 1703 г. святитель Митрофан скончался. Случилось так, что в этот день в Воронеже оказался Петр. Не зная о том, что его друг лежит на смертном одре, Петр поспешил в жилище святителя, но застал его уже при последнем издыхании. Он облобызал уже хладеющую руку, столь щедрую при жизни. Петр не отходил от одра святителя до последней минуты и самолично закрыл погасшие очи. К торжественному погребению святителя в кафедральный собор стеклось множество народа. От начала и до конца продолжавшегося погребального обряда присутствовал и Петр. Когда наступил момент выноса тела почившего к могиле и священнослужители приготовились было поднять гроб, Петр обратился к своей свите со словами: «Стыдно будет нам, если мы не засвидетельствуем благодарности нашей сему благодетельному пастырю отданием ему последней чести; мы сами вынесем его тело!» Петр и наиболее-знатные члены его свиты подняли гроб, отнесли в усыпальницу и опустили в могилу. Надгробная речь Петра была кратка, но глубоко содержательна и выразительна: «Не осталось уже у меня такого святого старца! Буди ему вечная память!» Нужны ли были какие-либо комментарии к этим правдивым словам?!

III

«Память христианских и пастырских добродетелей святителя Митрофана», — гласит официальная записка о канонизации его, — чтима была в Воронеже со времени кончины святителя. Верующие приходили к его могиле и служили на ней панихиды. Совершавшиеся по молитвам угодника чудесные явления способствовали тому, что приток богомольцев все более и более увеличивался. Прибывали посетители из окрестных уездов. Особенно заметно возросло в народе благоговение к памяти святителя Митрофана в первой четверти XIX в. Об этом было доведено до сведения Святейшего Синода. Из Синода в 1830 г. на имя епископа Воронежского Антония последовало распоряжение осторожно наблюдать события и вести письменную запись совершавшихся чудесных исцелений.

Зимой 1831 г. по случаю ремонта собора, в котором был погребен святитель Митрофан, могила его была вскрыта и тело его оказалось нетленным. Епископ Антоний в начале 1832 г. сообщил об этом Синоду, который подошел к этому сообщению осторожно и занялся изучением зарегистрированных чудес и подлинного завещания святителя, хранившегося в Синодальной библиотеке. Была составлена специальная комиссия для полного и окончательного исследования вопроса. В состав комиссии вошли: Рязанский архиепископ Евгений (Казанцев), Воронежский епископ Антоний и Спасо-Андрониевский архимандрит Гермоген. В начале апреля 1832 г. комиссия начала свою работу: 8 и 9 она освидетельствовала мощи святителя Митрофана и подтвердила факт их нетления. Обследованы были со всей тщательностью сообщения и записи о чудесах, совершившихся по молитвам святителю Митрофану, и все чудесные события были признаны истинными. Когда комиссия донесла о результате своего обследования Синоду и официально засвидетельствовала подлинность и чудес, совершившихся по предстательству святителя Митрофана, и нетления его мощей, Синод не стал уже медлить с канонизацией угодника Божия. Постановлено было изнести его мощи из-под спуда для всеобщего поклонения, и празднование новоявленному святому назначено было на 23 ноября (день его кончины). Доклад Святейшего Синода был утвержден Николаем I 25 июня 1832 г., а днем открытия мощей св. Митрофана было назначено 6 августа. Торжество открытия должен был возглавить член Синода, архиепископ Тверской Григорий, в сослужении Воронежского епископа Антония. 6 августа 1832 г., в праздник Преображения Господня, нетленные мощи святителя Митрофана после литургии были торжественно изнесены из могилы и положены в новую кипарисовую раку Ввиду ремонта Благовещенского собора мощи святителя Митрофана, при многолюдном стечении народа (свыше 50 тысяч), были перенесены в Архангельский собор, где и находились до завершения ремонта.

ПРОФ. В. НИКОНОВ

[1] Автор считает своим долгом напомнить своему читателю о другой статье, посвященной св. Митрофану в «Журнале Московской Патриархии» за 1944 г., № 11.

[2] Сведения о канонизации св. Митрофана Воронежского, извлеченные из актов и донесений, имеющихся в Святейшем Синоде, были опубликованы отдельной брошюрой в 1833 г., изданной в Петербурге, в Синодальной типографии. Этим материалом пользовался Е. Голубинский в своем исследовании «История канонизации святых в Русской Церкви» (см. по 2-му изданию, стр. 176 — 178 и стр. 491 — 496).