ИЗ ЖИЗНИ АВТОКЕФАЛЬНЫХ ПРАВОСЛАВНЫХ ЦЕРКВЕЙ

ВОССТАНОВЛЕНИЕ ПАТРИАРШЕСТВА В БОЛГАРИИ

I

Текущий 1953 год войдет в историю Болгарской Православной Церкви как год восстановления патриаршества, утраченного ею, вместе с автокефалией, в конце XIV столетия под влиянием тяжелых исторических обстоятельств.

В связи с этим представляется необходимым сделать, хотя бы самый краткий, обзор развития церковной жизни в Болгарии, чтобы иметь основание судить о значении события, которым завершается каноническое устроение Болгарской Православной Церкви в современных условиях ее бытия.

II

Обращаясь к тому времени, когда среди болгарского народа стала распространяться христианская вера, нельзя не отметить тесной связи этого факта с развитием болгарского государства, сформировавшегося к IX веку в длительной борьбе с Византийской империей. От нее, через пленных греков, болгары и получили христианскую веру. Но в широких масштабах это произошло в 864 году, когда болгарский князь Борис, при заключении мира с побежденной Византией, решил креститься сам и крестить своих подданных.

В этом событии греки получили прочный залог мира с самостоятельным болгарским народом, который, с достижением канонически установленного духовного возраста, должен был получить и церковную самостоятельность. Но на первых порах болгары не получили ни отдельного митрополита, ни епископов, чем вынудили князя Бориса обратиться с этой нуждой к римскому папе.

Хотя в то время Рим находился еще в единстве с Восточной Церковью, но, в случае немедленного удовлетворения просьбы князя Бориса, болгарскому народу угрожала бы полная латинизация. Только несогласие папы поставить в архиепископы Болгарии указанного Борисом кандидата явилось причиной возвращения болгар в юрисдикцию Константинопольского Патриарха, который после этого не замедлил поставить для Болгарской Церкви Архиепископа Иосифа (870 г.) и ряд епархиальных епископов.

С этого момента, под руководством Константинопольской Патриархии, началось каноническое устроение Болгарской Церкви. Но дальнейшие успехи Православия в самостоятельном и сильном Болгарском государстве заставили Константинопольских патриархов признать не только автокефалию Болгарской Церкви, но и ее патриаршее возглавление.

Росту и укреплению Болгарской Православной Церкви много способствовала миссионерско-просветительная деятельность учеников славянских первоучителей свв. Кирилла и Мефодия. Богослужебные книги с греческого, непонятного болгарам, языка они перевели на тогдашний разговорный болгарский язык, положив начало болгарской письменности. В то же время Болгария расширялась в своих границах и становилась мощным государством, которое не хотело терпеть церковной зависимости своего народа от побеждаемой им Византии.

Поэтому при царе Симеоне, т. е. в эпоху расцвета и могущества Болгарии, иерархия Болгарской Церкви была сделана независимой от Константинополя, а первоиерарх Болгарской Церкви провозглашен патриархом. И хотя в течение некоторого времени Константинополь не хотел считаться с этим провозглашением, при сыне Симеона Петре он все же признал и автокефалию Болгарской Церкви и патриаршее достоинство ее главы в лице Доростольского архиепископа Дамиана (927 г.).

В дальнейшем, вследствие непрерывных войн с болгарами, Константинополь перестал признавать за преемниками Дамиана звание патриархов, хотя и не оспаривал автокефалии Болгарской Церкви. Когда в 1019 г. Византийский император Василий Болгаробоец покорил первое Болгарское царство, он подтвердил независимость Болгарской Церкви и сосредоточил ее управление в Охриде.

Но независимость эта стала ослабляться назначением на Охридскую кафедру греческих архиепископов.

III

Почти двухсотлетнее политическое господство Византии не угасило национального сознания болгарского народа, все время стремившегося к освобождению. Руководимые двумя братьями, Петром и Иоанном Асенями, болгары в 1185 г. восстановили свою государственную независимость и, пользуясь слабостью Византии, стали быстро усиливаться.

Началась эпоха Второго Болгарского царства, когда Болгарская Церковь не могла быть в зависимом положении, тем более, что Охридская архиепископия осталась в пределах Византийской империи. Поэтому в столице возрожденной Болгарии Тырнове была учреждена новая Болгарская архиепископия во главе с Архиепископом Василием (1186 г.).

Раздраженная отложением Болгарии, Константинопольская Патриархия сначала не признавала нового Болгарского архиепископа, но с изменением политических обстоятельств в пользу болгар скоро изменила свое отношение к Болгарской Церкви. Уже переговоры болгарского царя Калояна с Римским папой Иннокентием III должны были настроить Патриархию на более мирный лад по отношению к болгарам. А спустя 30 лет после этих переговоров, когда Византия оказалась сильно ослабленной нашествием крестоносцев, она стала искать союза с могущественной Болгарией. В это время болгарам и удалось добиться от Константинополя восстановления патриаршества в Болгарской Церкви.

Таким образом, Константинопольский престол во второй раз признал патриаршее достоинство главы Болгарской Церкви. Это произошло в 1234 г., когда на греко-болгарском церковном Соборе в Лампсаке Патриарх Константинопольский Герман, с предварительного согласия Иерусалимского, Антиохийского и Александрийского патриархов, торжественно нарек в болгарские патриархи Архиепископа Иоакима I.

Правда, давая Тырновскому архиепископу право именоваться патриархом, Константинопольская Патриархия не считала его равным с другими патриархами и не хотела давать ему права всецелой автокефалии. Однако такая тактика, вытекавшая из стремления получать «дани и оброки» с зависимой Церкви, не достигала прямой цели и, нарушая христианский принцип равнодостоинства Церквей, вносила в их взаимоотношения дух холодности и отчуждения.

Но как бы Константинополь ни относился к Болгарской Церкви, ее патриархи до конца XIV столетия успешно трудились на пользу Православия: боролись с ересями, строили храмы и монастыри, заботились

о просвещении народа. Известны имена 15 патриархов Второго Болгарского царства. Последний из них, Патриарх Евфимий, глубоко чтим всем болгарским народом и Церковью, как национальный герой, подвижник и «великий художник словенских письмен», много потрудившийся в деле исправления богослужебных книг. Он имел несчастье пережить падение своего отечества. Когда турецкие войска взяли болгарскую столицу, Патриарх Евфимий был сослан, Тырновская патриаршая кафедра закрыта, а все епархии Болгарской Церкви подчинены Константинопольскому Патриарху.

Таким образом, с падением Второго Болгарского царства, Болгарская Православная Церковь утратила и патриаршество и автокефалию. Самостоятельной оставалась только Охридская архиепископия, но она уже давно отошла от болгарских интересов и не могла служить духовному объединению болгар, а в 1767 г. и сама оказалась в подчинении Константинопольской Патриархии.

IV

С самого начала турецкого владычества Константинопольский Патриарх получил большие права в отношении духовной и даже гражданской власти над всеми православными народами, покоренными Турцией, в том числе и над болгарским народом. Но это важное преимущество не было использовано для сближения православных народов, находившихся в общей беде. Напротив, пользуясь своим положением, Константинопольская Патриархия стала насаждать в болгарских епархиях своих архиереев, которые вводили богослужения на непонятном народу греческом языке и во всем старались предпочитать эллинскую культуру болгарской.

Поэтому, когда (с начала XVIII столетия) в среде болгарского народа возникло национально-освободительное движение, оно не могло не отразиться на греко-болгарских церковных отношениях. Болгары стали добиваться возвращения на свои епархии болгарских архиереев и самостоятельности в церковном управлении, но встретили ожесточенное сопротивление Константинопольской Патриархии.

Дело дошло до вмешательства турецкого правительства, которое, после многих попыток ослабить греко-болгарскую распрю, предписало болгарам образовать Болгарский Экзархат. Это произошло в апреле 1872 г., когда первым Болгарским Экзархом был избран Видинский митрополит Анфим. Не добившись от Константинопольского Патриарха признания своих прав, он объявил Болгарскую Православную Церковь независимой. Тогда Патриарх созвал в Константинополе поместный собор, который отлучил болгар от церковного общения.

Решение собора состоялось 16 сентября 1872. г. и было сформулировано так: «1) отвергаем и осуждаем филетизм, т. е. племенные различия, народные распри, соперничества и раздоры в Церкви Христовой, как нечто противное Евангельскому учению и канонам блаженных отцов наших, которые составляют собою опору Церкви и, украшая ее общество, ведут к Божественному благочестию и 2) приемлющих филетизм и дерзающих основывать на нем племенные сборища мы провозглашаем, согласно священным канонам, чуждыми Единой, Святой, Кафолической и Апостольской Церкви, или, что то же, схизматиками».

Эта обвинительная формула явилась как бы опытом истолкования слов апостола Павла, что в христианстве «несть иудей, ни эллин... вси бо едино о Христе Иисусе» (Гал. 3, 28). Но истинный смысл этих апостольских слов нужно было видеть не в отрицании национальных различий, а в равноправии наций, среди которых нет высших и низших.

Но как бы то ни было, Болгарский Экзархат, с момента своего образования, оказался вне общения с Константинопольской Патриархией и в таком положении остался на несколько десятилетий. В свою очередь, Константинопольская Патриархия, провозгласив Болгарскую схизму, сама себя лишила возможности влиять на болгарские церковные дела. Благодаря такому стечению обстоятельств, Болгарская Церковь вместе со схизмой приобрела, однако, фактическую самостоятельность.

V

Правильно оценивая причины раздора и принимая их, как неизбежное зло, первый Болгарский Экзарх Анфим призвал народ не смущаться схизмою и строго блюсти православную веру. А в послании ко всем автокефальным Православным Церквам он заявил о нежелании болгарского народа отделяться от Православной Церкви.

Действительно, с первых же шагов своей деятельности Экзарх Анфим стал искать примирения с Константинопольским Патриархом Иоакимом II, который искренно стремился к тому же. Но разгоревшиеся страсти национальной борьбы помешали доброму намерению обоих иерархов, и примирение не состоялось.

Вскоре волна турецких жестокостей обрушилась на восставших болгар, и Экзарх Анфим за патриотическое служение своему народу был низложен турецким правительством и сослан в Малую Азию.

В апреле 1877 года главой Болгарского Экзархата был избран митрополит Ловчанский Иосиф, которому пришлось начинать свою деятельность в трудное время русско-турецкой войны, когда турецкое правительство не могло относиться благожелательно к болгарским церковным делам.

После освобождения Болгарии из-под турецкого владычества она оказалась разделенной на три части [1], и Экзарху Иосифу нужно было употребить много усилий, чтобы сохранить церковное единство болгар, оказавшихся в разобщенных областях Болгарского Экзархата.

Впоследствии (в 1885 г.), с присоединением Восточной Румелии к Болгарскому княжеству, объединилось и церковное управление этих двух областей, но восемь болгарских епархий продолжали оставаться в пределах Турции, требуя многих забот по их устроению.

Трудности церковного управления в сфере беспокойной балканской политики несомненно осложнялись и схизмой, отражавшейся на между церковном положении Болгарского Экзархата. Правда, эта схизма вызывала неодинаковое отношение к себе со стороны автокефальных Православных Церквей. Так, Кипрская и Элладская Церкви не общались с Болгарским Экзархатом. Но Антиохийская я Иерусалимская Патриархии все же разрешали болгарским архиереям и священникам служить в своих храмах. А Русская Православная Церковь, не отказывая болгарам в молитвенном общении, не всегда придавала значение их схизме.

Нужно сказать, что и в Константинопольской Церкви были противники церковного отлучения болгар. Достаточно указать на Патриарха Григория VI, который в самый разгар греко-болгарской распри предпочел оставить патриарший престол, чем изменить своему убеждению в необходимости церковного мира с болгарами. Нельзя не вспомнить и такого противника Болгарской схизмы, как Смирнский митрополит Василий, защищавший действительность хиротонии в Болгарской Церкви. Соглашаясь с ним, Константинопольская Патриархия стала принимать присоединяющихся к ней духовных лиц болгарского рукоположения в сущем сане.

В общем, верно то, что с течением времени общецерковное настроение складывалось не в пользу Болгарской схизмы, все более тяготившей и самих болгар. Когда в 1915 году Экзарх Иосиф скончался, избрание его преемника не состоялось, и Болгарскую Церковь стали возглавлять наместники-председатели Священного Синода. Весьма многие причины мешали избранию Экзарха в течение 30 лет. Можно предполагать, что в таком положении Болгарской Церкви таился также и молчаливый протест против схизмы и связанной с нею зависимости, с чем ясно напоминало и наименование главы Болгарской Церкви Экзархом, т. е. уполномоченным Константинопольского Патриарха.

С тем же настроением был задуман и новый Устав Болгарской Православной Церкви, третий по счету, над составлением которого стали работать с 1920 года. В трудах по составлению Устава, как и в общем мнении поместных Церквей, несомненно готовилась отмена схизмы с признанием полной автокефалии Болгарской Церкви.

Практический шаг в этом направлении сделала Всеправославная Комиссия, созванная в 1930 году на Афоне для подготовки к Предсоборному Совещанию. Она не включила в программу его работ вопроса о Болгарской схизме, а предложила Иерусалимской Патриархии стать посредницей между Константинопольской и Болгарской Церквами в деле восстановления их молитвенного и канонического общения.

Иерусалимская Патриархия согласилась выполнить эту миссию мира, и в 1932 году в Иерусалиме состоялись соответствующие переговоры с уполномоченным на то болгарским архиерем. Тогда же были выработаны условия примирения, одобренные затем Вселенской Патриархией и Священным Синодом Болгарской Церкви.

Однако вопрос о снятии схизмы в те годы повис в воздухе и, казалось, безнадежно. Это объясняется, прежде всего, политическими условиями того времени и особенностями правового положения Болгарской Православной Церкви в тогдашнем государстве.

Здесь уместно напомнить, что в законодательной системе «Третьего Болгарского царства», компетенция правительственной власти, власти царского правительства, распространялась на все церковное устройство и управление. При этом то была власть законодательная, и полномочия ее были гораздо шире полномочий обычного «надзора», имеющего целью предотвращать коллизии между законодательными постановлениями Церкви для церковного общества и государственными законами.

Тогдашний Экзархийский устав — основной закон Церкви — был государственным законом и какие бы то ни было изменения в нем делались не Церковью и верховной в Церкви властью, а государством. Они должны были в виде законопроектов проходить через парламент и особые парламентские комиссии, затем поступали в канцелярии разных министерств и принимались лишь в результате соответствующего постановления царского правительства.

Конфликты между Церковью и реакционными правительствами «Третьего царства» — на почве подмены этими правительствами церковного порядка в устройстве и управлении Церкви государственным порядком управления, нарушавшим канонический строй, — начались с самого начала существования «Третьего царства» после освобождения Болгарии от турецкого ига. Экзархийский устав 1883 года был введен и принят, как государственный закон, тогдашним парламентом и правительством, самочинно отменившими Экзархийский устав 1871 года, выработанный Церковью в духе верности церковному преданию и на основе утверждения в церковной жизни древних священных соборных начал. Правительством же были изданы известные «Привременные правила», вокруг которых еще в конце прошлого столетия разгорелась долго не затихавшая борьба между Церковью, защищавшей свою каноническую независимость, и правительством, поправшим ее этими «правилами».

Не менее острой оказалась такая же борьба и в двадцатых годах нашего столетия, во время работы над изменениями Экзархийского устава, вокруг проекта нового Устава 1922 года и попыток Церкви ввести его в церковный обиход. Здесь можно было бы привести очень длинный перечень возникавших именно на этой почве конфликтов (включив в этот ряд случай с избранием на Тырновскую митрополичью кафедру последнего митрополита). Точка зрения Церкви по этому вопросу была прекрасно изложена в свое время в послании Синода правительству [2].

Подготовленное Болгарской Церковью примирение с Константинопольской Патриархией в 1932 году, предполагавшее значительные изменения Экзархийского Устава, также сорвано было этой же зависимостью Болгарской Церкви от фашистского государства, которое по политическим мотивам не допустило никаких перемен в Уставе, являвшемся государственным законом.

Окончательное решение вопроса стало возможным поэтому только после второй мировой войны, когда Болгария, освобожденная советскими войсками от фашистской неволи, стала народно-демократической республикой. В новых условиях Болгарская Церковь оказалась свободной устраивать свою внутреннюю жизнь согласно со своими нуждами и в соответствии со всеми требованиями общецерковного канонического права. И действительно, в Церкви началась новая жизнь: 21 января 1945 года Экзархийский Собор избрал, в лице Митрополита Софийского Стефана, нового Экзарха.

Наличие Экзарха позволяло, прежде всего, сделать новый решительный шаг к примирению с Константинопольской Церковью. Поэтому вновь избранный Экзарх сразу же обратился к Константинопольскому Патриарху Вениамину с нарочитым посланием, в котором выразил просьбу о снятии схизмы.

На эту просьбу Патриарший Синод ответил решением: снять осуждение, наложенное 73 года назад на Болгарскую Церковь, восстановить с нею молитвенное и каноническое общение и признать автокефальною [3].

Вселенский Патриарх Вениамин и все 12 членов его Синода торжественно подписали Томос об автокефалии тысячелетней Болгарской Православной Церкви и 13 марта 1945 года вручили его болгарским архиереям.

Таким образом, положение Болгарской Церкви было узаконено, и она вновь стала вполне равноправным членом семьи автокефальных Православных Церквей.

VI

С этого момента Болгарская Православная Церковь, как автокефальная, не могла оставаться Экзархатом ни по существу, ни по названию, и потому, естественно, возник вопрос о каноническом преобразовании ее возглавления и, в связи с этим, о некоторых преобразованиях вообще в ее устройстве и управлении.

Древние и славные традиции Болгарской Церкви, связанные с двумя патриаршими периодами и с борьбой болгарского народа за свою независимость, ясно указывали на необходимость восстановления патриаршества.

К возглавлению Церкви патриархом обязывало и ее положение в самостоятельном народно-демократическом государстве с преобладающим православным населением. Никаких к тому препятствий со стороны государства уже не было: правоспособность Церкви в области внутрицерковного законодательства новый государственный порядок не только признал, но и обеспечил рядом конституционных и новых законодательных постановлений.

Оставалось учесть отношение к этому вопросу автокефальных Православных Церквей, возглавляемых патриархами. Но поскольку они, во главе с Патриархом Вселенским, признали Болгарскую Церковь автокефальною, то отсюда следует, что в этом признании implicite содержится и благословение на патриаршество, тем более, что оно уже дважды было ее уделом.

Все эти данные и соображения ясно свидетельствовали в пользу необходимости и полной каноничности третьего восхождения Болгарской Православной Церкви на высокую ступень патриаршего достоинства.

Началась работа над новым Уставом, который должен был закрепить новое положение Болгарской Церкви.

Тем временем в ее руководящем составе происходили некоторые перемены. Экзарх Стефан в сентябре 1948 года ушел в отставку, а его место, в качестве Председателя Священного Синода и Наместника митрополичьей Софийской кафедры, занял старший член Синода Митрополит Доростольский и Червенский Михаил.

Затем, с начала 1949 года, по истечении мандата Доростольского и Червенского Митрополита, вводившего его в так называемый малый состав Священного Синода, временным Наместником-Председателем Священного Синода был избран Митрополит Врачанский Паисий, под руководством которого в последние годы работала Синодальная Комиссия по составлению нового Устава Болгарской Церкви.

Когда этот Устав был, наконец, составлен и, по утверждении, вступил в силу [4], Священный Синод, согласно с § 17 Устава, избрал на пост Наместника-Председателя Митрополита Пловдивского Кирилла и тем самым возложил на него руководство по завершению канонического устройства и возглавления Болгарской Православной Церкви в новых условиях ее бытия.

Это избрание состоялось 3 января 1951 года, и с того момента Митрополит Кирилл, вместе с Синодом, стал проводить в жизнь принципы церковной организации, изложенные в новом Уставе.

Важнейшие из этих принципов таковы. Самоуправляемая Болгарская Православная Церковь становится патриаршей, т. е. возводится в ранг патриархии. Патриарх избирается Церковно-Народным Собором и занимает свой пост пожизненно.

В управлении Церковью Патриарху принадлежит исполнительная власть. Он председательствует в Священном Синоде, на Церковно-Народном Соборе и в Верховном Церковном Совете. Кроме того, он управляет Софийской епархией.

О власти Патриарха сказано, что он не может решать церковных дел помимо Священного Синода, который, в свою очередь, не может выносить каких-либо решений помимо Патриарха или его Заместителя.

Важно отметить, что в состав Церковно-Народного Собора, Верховного Церковного Совета и епархиальных советов входят, кроме членов клира, и выборные лица из мирян, которые участвуют в решении всех церковных дел. Решения по вопросам вероучительного, канонического и богослужебного характера получают силу, если не встретят возражения со стороны Священного Синода (§ 128 Устава и параллельные, относящиеся к компетенции нижестоящих органов).

Таким образом, в основе нового Устава Болгарской Православной Церкви ясно чувствуется стремление возродить лучшие традиции первохристианских общин, где все верующие, в меру своих возможностей и дарований, принимали участие в строительстве церковной жизни. По Уставу, этой цели служит правильное сочетание патриаршего возглавления Церкви с соборным началом в управлении Церковью.

Но Устав есть собрание правил и норм, определяющих внутреннюю организацию Церкви и способ ее отношений с окружающей средой. Устав регламентирует права и быт общества верующих. Это — основа порядка, основа церковной организации, обращенной к миру.

Гораздо важнее другая сторона события, которую составляет вхождение Болгарской Православной Церкви в богоустановленный круг автокефальных Православных Церквей.

Смысл этого вхождения глубок и многогранен. Болгарская Церковь входит в священную семью сестер-церквей дверью примирения с Матерью—Церковью Константинопольской и водворяется на принадлежащее ей место.

Отныне обе стороны, а с ними и вся Вселенская Церковь, торжествуют победу над филетизмом, как проявлением национальной вражды в церковных отношениях, и над стремлением к преобладанию, что облегчает разрешение многих вопросов, накопившихся в общецерковной жизни.

Теперь же, когда Болгарская Православная Церковь стала вполне свободной и независимой, она может спокойно сосредоточиться на служении народу в духе церковного предания и канонических установлений, в исполнении которых — залог верности вселенскому призванию Церкви Христовой.

А. ВЕДЕРНИКОВ

[1] По Берлинскому трактату 1878 г.

[2] «Изложение» — письмо министерству иностр. дел и исповеданий за № 7503 от 14 XI 1925 г.

[3] Решение Вселенского Патриарха и Патриаршего Синода от 22 февраля 1945 года.

[4] Новый Устав Болгарской Церкви вступил в силу с 1 января 1951 года.