НА ЕПИСКОПСКОЙ СТЕЗЕ

В мае месяце нынешнего года — сорокалетие пребывания в епископском сане Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия. Осиян заслуженной славой лик Первосвятителя великой Русской Православной Церкви, и ничего бы не прибавил к мощному хору славословящих слабый голос автора этих строк. Задача автора проще — составить скромную памятку о том длительном периоде жизни Первосвятителя, который связан с его служением родной Церкви в сане архиерейском.

Если устремим мы умственные взоры наши вспять, то на примере жизни этой еще и еще раз убедимся мы, сколь воистину неисповедимы пути Божественного Промысла.

Первым после двухвекового перерыва Патриарх Всероссийский Тихон принял бремя власти в трудные времена. Его преемник, Святейший Патриарх Сергий, восемнадцать лет возводил на нерушимом старом фундаменте новое здание Церкви. Святейший Патриарх Алексий вошел в дом украшенный и благолепный и озарил его светом своего служения.

С 1913 г. начинается путь его епископского служения. В этом году архимандрит Алексий возводится в сан епископа Тихвинского, викария Новгородской епархии. Торжество хиротонии проходит с особой пышностью, — ее совершает в древнем Новгородском Софийском соборе посетивший Россию Антиохийский Патриарх Григорий IV. Епископ Алексий одновременно назначается настоятелем Варлаамо-Хутынского Новгородского монастыря. Новгородской епархией управляет архиепископ Арсенин (Стадницкий), член Государственного Совета. Вынужденный по своему положению значительную часть времени проживать в Петербурге, он без всяких опасений вверяет епархию молодому своему викарию, убедившись в его административно-пастырских способностях.

Великие исторические события 1917 г. застают епископа Алексия на месте фактического правителя Новгородской епархии. Архиепископ Арсений уже в Москве, — участник, организатор и один из председателей Поместного Собора Русской Православной Церкви, но он попрежнему спокоен за судьбу епархии, за твердость и правильность в поведении своего помощника. И он не ошибается, — епископ Алексий призывает паству к спокойному церковному служению в новых условиях государственной жизни.

По избранию духовенства Петроградской епархии Митрополитом Петроградским становится епископ Гдовский Вениамин. Время переломное, исполненное великой ответственности. Возглавителю епархии нужны верные помощники. В 1921 г. выбор Митрополита Вениамина падает на епископа Тихвинского. Алексия. Призванный получает титул епископа Ямбургского и назначается первым викарием Петроградской епархии. Своими служениями в Казанском соборе епископ Алексий в недолгий срок снискивает широкую известность среди паствы, а немало ленинградцев и сейчас помнят «среды» тех времен, когда Преосвященный Алексий еженедельно совершал акафист перед чудотворной иконой Казанской Божией Матери.Между тем, для Русской Церкви наступают трудные времена. Корабль церковный сотрясают волны всяческих шатаний, нестроений, смут, и нужна острая зоркость глаза и мужественная крепость руки, чтобы верно вести корабль этот во взбаламученном море, чтобы не наскочил он на рифы и мели, не низвергся в пучину.

Скороспелые умы и необузданные сердца в совершенно необходимой коренной ломке общественно-политического строя страны видят указания на необходимость таких же радикальных перемен и в сфере церковной.

Епископ Ямбургский Алексий, совместно с епископом Петергофским Николаем (ныне Митрополитом Крутицким и Коломенским), уже с весны 1922 г. становится управляющим Петроградской епархией. В среде всяческих разлагателей церковного единства особой активностью отличаются «обновленцы». Они не только соблазняют легковерны и малодушных мирян, они вербуют в свои ряды духовенство и завербовали даже часть епископата, отдельных церковных ученых — профессоров Духовных Академий, церковно-общественных деятелей. Заботясь о цельности церковной, опасаясь губительного раскола, епископ Алексий проявляет терпимость к заблуждающимся до последнего возможного предела. Злоба «обновленцев» к «тихоновцам», их недостойные меры в борьбе с поборниками нерушимости церковных законов, их ложь, хула, клевета, всяческая травля с церковного амвона и в печати, оскорбления, угрозы, — ничто не в силах сломить волю стойких защитников церковной Истины.

В 1926 г. епископ Алексий назначается управляющим Новгородской епархией с возведением его в сан архиепископа. А еще через год Местоблюститель Патриаршего Престола Митрополит Сергий назначает архиепископа Алексия членом Высшего церковно-административного управления — Священного Синода. В 1932 г. архиепископ Новгородский Алексий возводится в сан Митрополита.

В следующем году Митрополит Алексий переводится на Ленинградскую кафедру. Верующие города с великой радостью встречают своего святителя, которого успели они полюбить в те, первоначальные, времена за его службы в Казанском соборе, за строгость в соблюдении церковных уставов.

Особый, напряженный и плодотворный период архипастырской деятельности Митрополита Алексия связан с теми героическими и славными, уже воспетыми в советской и мировой литературе, легендарными, бессмертными временами Великой Отечественной войны, которые вошли в историю под именем «Девятисот дней», — временами осады Ленинграда, всю страду, всю горькую муку, все ужасы которой святитель, имевший, конечно, полную возможность покинуть город, перенес неотрывно, от паствы.

Церковь неотделима от народа. Церковь всегда с народом, и в его радостях, и в его горестях. Так было всегда, на протяжении всей истории Отечества нашего. Так и теперь, в годы самой жестокой, самой кровопролитной из всех войн, происходивших на родной земле.

Митрополит Ленинградский Алексий, верный Возглавителю Русской Православной Церкви, поднявшему от лица Церкви свой громкий, обличающий и призывающий голос в самый день вторжения коварного врага в пределы Советской страны, бесстрашно и самозабвенно становится на пост защитника веры и Родины. Уже в самом начале войны он разъясняет идейную сторону ее, огромную разницу между нападающим и обороняющимся. В обращении к верующим 26 июля 1941 г. он говорит: «Война есть страшное и гибельное дело для того, кто предпринимает ее без нужды, без правды, с жадностью грабительства и порабощения; на нем лежит позор и проклятие неба за кровь и за бедствия своих и чужих... Но война — священное дело, для тех, кто предпринимает ее по необходимости, в защиту правды, Отечества...» И в дальнейшем он не устает подчеркивать это резкое различие в идейных позициях борющихся: «... враги наши идут во имя утверждения своего личного блага, своей корысти, своей алчности, мы идем во имя утверждения начала и идеалов мира, всестороннего преуспеяния пародов...» (Обращение от 9 апреля 1942 г.) И дальше, — словами пророка: «Враги идут против нас во множестве надменности и нечестия, чтобы истребить нас..., чтобы ограбить нас, а мы сражаемся за души наши и за законы наши».

В обстановке голода, непреходящей опасности вражеского нападения, всяческих лишений Митрополит Алексий призывает паству к готовности на любые жертвы во имя Отечества, а о доблестных защитниках Родины, воинах Советской Армии говорит, что они «самим делом исполняют слова Христа Спасителя: «Нет больше любви, как если кто душу свою положит за други своя» (Пасхальное послание к ленинградской пастве. Март 1942 г.).

Пускаясь в преступную кровавую авантюру, фашистские вожди исходили отчасти и из неумных расчетов, что среди представителей «обиженной», «угнетенной» Русской Церкви найдут они поддержку. В пасхальную ночь фашистские самолеты подвергли Ленинград ожесточенной бомбардировке. Об этом подлом налете Митрополит Ленинградский отдавался так: «Нет слов, чтобы выразить всю мерзость и гнусность этого покушения. У нас и неверующие люди уважают религиозные чувства верующих». Но эти же «мерзость и гнусность» дали ему возможность обратиться по адресу «озверевших людей, рядящихся в тогу защитников религии», с такими разоблачительными словами: «Нелишне теперь вспомнить, что ведь это фашисты, а не кто иной, выбросили лозунг «крестового похода против России...» Эти «крестоносцы» бросают с самолетов бомбы в пасхальную ночь, в ночь самую великую для всех христиан мира» («Пасхальные дни в Ленинграде», 9 апреля 1942 г.).

Исполненный патриотического горения, не знает устали в исполнении своего архипастырского и гражданского долга Ленинградский святитель. В суровые дни весны 1943 г., в пасхальном обращении к ленинградской пастве он призывает верующих к новым и новым, к предельным жертвам. Вот в каких проникновенных словах говорит он о Родине: «... от первого вождя до последнего воина, от малого, ребенка до глубокого старца, охватывает одно крепкое, непоколебимое святое чувство любви к Родине, объединяющее всех и заставляющее забыть «свои» личные нужды и печали... Враг угрожает не только тебе или мне, или вообще отдельным группам общества: он угрожает Отечеству, угрожает тому, что одинаково дорого и вождю, и воину, и священнику, и рабочему человеку, и крестьянину... Во. всех нас заговорил русский, сын одного Отечества, и все встали не за себя, не за свои личные блага, а за общую Мать-Родину, которой грозит разорение и гибель. Все сознают, что нежертвующий собою и всем своим достоянием для обороны государства является изменником Отечества».

В ответ на призывы святителя широким потоком идут пожертвования — и скромными лептами, и крупными вкладами, и вещами. Велико участие ленинградской паствы в создании танковой колонны имени Димитрия Донского. В позднейшем, Митрополит Алексий, уже на посту Патриаршего Местоблюстителя, обращается ко всем архипастырям, пастырям и верующим с призывом открыть всецерковный сбор в фонд помощи детям и семьям бойцов Советской Армии.

Правительство по достоинству оценивает патриотическую деятельность Ленинградского Митрополита. В начале 1944 г, он получает предложение войти в состав Областной Комиссии по выяснению зверств фашистских оккупантов и вместе с членами Комиссии направляется в гг. Петергоф и Пушкин. Вот в каких выражениях клеймит он злодеев: «Мы приобрели силу переносить любые испытания. Мы можем побороть в себе любой страх. Но непреоборимым является жгучее чувство презрения и отвращения к разорителям наших родовых гнезд...».

Обращаясь к пастырям и пастве той части Ленинградской области, которая еще оккупирована врагом, Митрополит Алексий в скорбной и трогательной заботе повествует: «О вас наша неотвязная дума и о вас тревога любви нашей». Он утешает их, внушает им надежду: «Дух Божий, Который носился над Давидом, не управлял ли рукою его. не только тогда, когда он из десятиструнной псалтири извлекал пророчественные звуки, но и тогда, когда он победоносно поражал Голиафа?» И, говоря об их сопротивлении оккупантам, приветствует их словами: «И да будет благословен ваш подвиг!» И иные слова, слова радости и мира находит он для пастырей и верующих тех городов и сел епархии, которые уже освободились от фашистского гнета.: «... чем глубже и чем ужаснее была печаль апостолов, тем выше и сладостнее была неожиданно воссиявшая для них радость Воскресения Христа из мертвых...» И призывает их к другому подвигу, — благословенному подвигу мирного труда: «Земля, освобожденная от вражеских полчищ, ждет пахарей, сельское хозяйство — восстановления хозяйственного инвентаря, машин, оборудования. Поднимайтесь на работу дружной семьей...»

Но вот отгремели последние выстрелы опустошительнейшей из войн. Сбылись надежды героических советских людей и чаяния порабощенных народов. Митрополит Ленинградский Алексий, незадолго до победы, по воле Божией занявший престол Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, вот какими ликующими словами псалма предваряет свое Послание но случаю победоносного окончания войны: «Приидите, возрадуемся Господеви, воскликнем Богу, Спасителю нашему...» И так начинает эту величественную, торжественную радостную весть:

«Пробил последний час фашистской Германии.

Разбита и сокрушена сила ее.

В прах повержена Германия.

Знамя победы развевается над вражьей страной.

Слава и благодарение Богу!»

Восемь лет отделяют нас от тех времен, когда были произнесены эти слова. Дивным светом всемирной славы озарена великая Русская Православная Церковь. Бесперебоен, мирен, силен ход церковного корабля, прям его путь, безоблачен горизонт, безбурно море. И исполнены благодарной отрады сердца тех, кому выпал удел плыть под ограждающей от рифов и волнений отеческой рукой Святейшего Патриарха Алексия.

СВЯЩ. П. СОКОЛОВСКИЙ