СТАТЬИ

КРЕСТ ХРИСТОВ

I

Святая Церковь учит, что Сын Божий сошел с небес и воплотился ради нас и нашего ради спасения. Что же такое спасение? По обычному словоупотреблению «спасение» обозначает избавление человека от какой-либо беды, напасти, опасности, смерти и возвращение ему того душевного мира и спокойствия, а иногда и внешнего благосостояния, какими отличалась его жизнь раньше. С религиозной точки зрения спасение есть избавление человека от греха и его следствий и возвращение человека в такое состояние, в каком он находился до грехопадения. Отличительными чертами этого состояния были: тесное общение Бога с человеком и человека с Богом и детская доверчивость и любовь человека к Богу. Внешние райские условия жизни — целость и неповрежденность сил душевных и телесных, мир и спокойствие совести дополняли блаженное состояние первозданной четы. Грехопадение прародителей лишило как их самих, так и все происшедшее от них человечество всех благ райской жизни. Гибельные последствия греха прародителей будут для нас еще яснее, когда мы поймем, в чем именно состоял грех первых людей.

Грех первых людей состоял не просто в том, что они ели с запрещенного дерева, а в полном извращении своей внутренней духовной природы, своей личности. По определению Иоанна Богослова, «грех есть беззаконие» (I Ио. 3, 4) — не просто нарушение закона, а извращение нормы жизни. Грех выражается в стремлении человека жить по-своему, а не по-Божьему; иначе говоря, самоутверждение личности, противопоставление ее Богу — Источнику жизни. Что повлек за собою грех прародителей? Грех прародителей, естественно, нарушил тот благодатный, полный любви союз, который существовал между Творцом и Его творением. Правда, Бог и после грехопадения продолжал любить человека, о чем свидетельствует вся дальнейшая история человеческого рода. Но этой любви недоставало полноты действительного общения. Грех человека, так сказать, стеснил проявление любви Божией к человеку. Человек злоупотреблением своей свободой, продолжая нарушать волю Божию, не давал Богу возможности любить себя полною любовию. Его любовь была любовь долготерпения, выжидающая времени открыть Себя; это была любовь отца к непослушному, блудному сыну. А такая любовь не могла открыть своих объятий любимому. Для полноты ее нужна была ответная любовь. Но человек по грехопадении уже не мог дать Богу любви. Он чувствовал свою виновность и вместо любви испытывал теперь страх перед Богом (Быт. 3, 10), который побуждал его бежать от Бога, скрываться от Него. Так грех разорвал союз Бога с человеком и человека с Богом. Но этого мало. Поскольку грех есть извращение установленного Богом порядка и строя жизни, он в себе самом носит гибель и разрушение. Поэтому и в согрешивших прародителях он сказался гибельными последствиями: расстройство их духовной и телесной природы — помрачение разума и ослабление познавательной способности, извращение воли и удобопреклонность ее более ко злу, чем к добру, извращение сердца с его основными чувствами доверия к Богу и любви к Нему, ослабление сил телесных, сказавшееся в тяжести трудов, усталости, болезнях и смерти человека, словом — смерть духовная и смерть телесная — вот, кратко говоря, те гибельные последствия, какими сказался грех в прародителях и всех их потомках. Отсюда можно видеть, в чем заключается спасение человеческого рода.

Спасение человека заключается в том, чтобы восстановить тот первоначальный союз Бога с человеком и человека с Богом, который существовал до грехопадения, а для этого необходимо было возродить зараженную грехом природу человека, сделать ее способной к новой — святой и безгрешной—жизни, и в то же время загладить грехи человеческого рода. Святые отцы Церкви, поясняя тайну спасения, учили, что спасение человека состоит в восстановлении в человеке помраченного грехом образа Божия и вместе с тем разъясняли, что «для дела сего не довлел никто другой, кроме Отчего Образа. Не могло совершиться это (восстановление) чрез людей, потому что они сами сотворены по образу, не могло и чрез ангелов, потому что и они не образы. Посему-то Божие Слово пришло самолично, дабы Ему, как Отчему Образу, можно было воссоздать по образу сотворенного человека» (св. Афанасий Великий). Подобным образом рассуждали и другие отцы Церкви. Так, св. Ириней пишет: «По неизмеримой благости Своей Сын Божий сделался тем, что и мы, дабы нас сделать тем, что есть Он». «Само Слово Божие принимает плоть ради плоти, соединяется с душею ради моей души, очищая подобное подобным», — учит св. Григорий Богослов.

Воплощение Сына Божия есть только начало — «главизна» нашего спасения. Дело спасения человека обнимает всю земную жизнь Спасителя, которая была подготовкой к величайшему акту любви Божественной, к Голгофской Жертве.

Чтобы приблизить это к нашему пониманию, учители Церкви с древних времен рассматривали дело Христово с трех сторон, научая видеть в нем служение Христа Пророческое, Первосвященническое и Царское. Это тройственное служение обыкновенно ставят в связь с тем, что человечество страдает от трех бедствий, доставшихся в наследие человеческому роду от согрешивших прародителей: вины пред Всеблагим и Правосудным Творцом, от греха, как внутреннего своего состояния помрачения ума и воли, и от своего бессилия пред окружающим его со всех сторон злом, особенно смертию, как прямым следствием греха. Отсюда, спасти род человеческий значит освободить его от этих трех бедствий его жизни. Тройственное служение Спасителя, как Пророка, или Учителя истины, как Первосвященника, или Искупителя греха, как могущественного в борьбе со злом Царя, и соответствует этим бедствиям. Учение о тройственном служении Спасителя не имеет, конечно, исчерпывающего значения для понимания дела Христова, так как исчерпать всю глубину этого дела, по мысли святых отцев, так же невозможно для слабого человеческого разума, как обозреть и пересчитать все волны на море, тем не менее, оно все-таки до некоторой степени помогает пониманию этого дела.

Всего понятнее для нас Пророческое служение Христа Спасителя. Поэтому-то, как известно, многие в древности гностики, а теперь рационалисты, и полагают, что спасение совершено Иисусом Христом посредством одного Его служения — пророческого. Как Пророк, Иисус Христос, подобно ветхозаветным пророкам, показал живым примером, как надо человеку веровать и жить, чтобы иметь живот вечный. Христос учил людей не только словами, но и Своими делами, всей жизнью Своею, и этим согласием учения и жизни Он сказал людям все, что нужно было для их обращения к Богу и спасения, показал им истину и все пути к ней, добро и всю красоту его, так что они уже не могли иметь после всего этого оправдания в грехах своих (Ио. 15, 22—24). Поэтому значение пророческого служения Иисуса Христа бесспорно. Однако одного этого служения для спасения рода человеческого было недостаточно. Одно научение истине и пример совершенной жизни не могут спасти человека. Для грешного человека нужно было фактическое спасение его, примирение с Богом.

Грех наших прародителей был оскорблением Всеблагого и Правосудного Творца. Бесконечное оскорбление Правды Божией было первым великим злом, совершенным прародителями в раю. Естественно, что для восстановления прежних отношений с Богом требовался выкуп Правде Божией. Такого выкупа поврежденный грехом человек дать не мог. Грех наших прародителей внес расстройство не только в природу их самих, но он, по словам апостола, расстроил отношения между небесным и земным, нарушил и жизнь внешней природы, где тоже появились разрушение и смерть.

На помощь человеку явилась бесконечная благость Божия. Актом любви Божественной было пришествие в мир Христа Спасителя, Единородного Сына Божия, давшего за нас, людей, выкуп Божественной Правде. У подножия Голгофского Креста встретились милость и истина, правда и мир. Прекрасно объясняет это св. апостол, когда говорит, что через Него (Христа Спасителя) Бог примирил с Собою все, «умиротворив чрез Него, Кровию Креста Его, и земное и небесное», и людей, бывших раньше отчужденными и врагами, «ныне примирил в теле Плоти Его, смертью Его» (Колос. 1, 20—21). Искупление человека совершено Первосвященническим служением Иисуса Христа.

II

Сущность Первосвященнического служения Иисуса Христа выражается в двух наименованиях Его — Первосвященником и Жертвой. В послании к Евреям св. ап. Павел проводит параллель между Иисусом Христом — Первосвященником Нового Завета — и ветхозаветным первосвященником. Ветхозаветный первосвященник приносил в день очищения кровавую жертву за грехи народа, «Христос же, — говорит апостол, — архиерей грядущих благ... ни кровию козлею, ниже телчею, но Своею кровию вниде единою во святая, вечное искупление обретый... ныне же в кончину веков, во отметание греха, жертвою Своею явися» (Евр. 9, 11 — 12, 26). Также в послании к Ефесянам апостол пишет: «Христос возлюбил есть нас и предаде Себе за ны приношение и жертву Богу в воню благоухания» (Ефес. 5, 2). Таким образом, по ясной мысли апостола, Иисус Христос, как Первосвященник Нового Завета, принес Самого Себя в жертву Богу для уничтожения греха.

С понятием жертвы всегда соединяется представление о тем, что жертвующий отдает в пользу другого нечто ценное, ему принадлежащее, отказывается от чего-то своего в пользу другого. Но самым ценным для человека является его жизнь. Значит, отречение от своего «я», отказ от своей жизни, от жизни по велению своей воли «ради Бога», т. е. всецелая преданность воле Божией, — вот в чем заключается высшая жертва Богу. Отсюда вытекает, что жертва Иисуса Христа — Первосвященника состояла во всецелой преданности Его Богу, в полнейшем Его послушании воле Отца Небесного.

Вся земная жизнь Господа Иисуса Христа была подвигом самоуничижения и всецелого послушания воле Божией. Своей многострадальной жизнью Иисус Христос явился олицетворением добра, любви, послушания Богу, как противоположности греха. «Якоже ослушанием единого человека грешни быша мнози, сице и послушанием Единаго праведни будут мнози», учит апостол (Римл. 5, 19). В другом послании, выясняя значение самоуничижения и послушания Спасителя, апостол пишет: «Иже во образе Божий сый, не восхищением непщева быти равен Богу, но Себе умалил зрак раба приим в подобии человечестем быв и образом обретеся, якоже человек; смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя. Тем же и Бог Его превознесе» (Филип. 2, 6—9). Но с крестом послушания неразрывно связан крест вольных страданий и крестной смерти Спасителя.

Крестная смерть Иисуса Христа входила в план Его спасительного дела в качестве основного, центрального момента. Она была Искупительною Жертвою за грехи мира. Христос много раз внушал ученикам Своим, что для того-то Он и пришел на землю, чтобы пострадать и умереть. Еще задолго до самого события Он говорил о Своей смерти со всеми подробностями Своим ученикам и слушателям. Он говорил, что идет на смерть по предназначению (Лк. 22, 22), что она предусмотрена еще пророчествами Ветхого Завета (Лк. 24, 25—27), что смерть Его — это чаша, которую дает Ему выпить на земле Его Отец Небесный, что она — событие, предопределенное волею Отца прежде еще, чем Сын пришел на землю (Ио. 18, 11; 12, 27, 10, 18; Лк. 22, 24). Иногда Он просто говорил, что умирает «за жизнь мира», «за людей» (Ио. 6, 51; Лк. 22, 19—20; Ио. 10, 11 —15). Христос говорил также, что Он умирает для искупления, людей от греха, что это искупление было целью Его пришествия на землю и внушал слушателям мысль, что Его крестная смерть послужит основанием прощения грехов для людей (Мф. 20, 28; 26, 26—28).

Апостолы также научают нас видеть в крестной смерти Иисуса Христа предвечное определение Божие, центральную тайну Божественного домостроительства спасения. Проповедь тайны Креста Христова ап. Павел считал главным своим призванием (1 Кор. 1, 17—31). Также и ап. Петр Крест Христов признает центральной тайной нашего спасения во Христе, предопределенной от вечности (1 Петр. 1, 10—12). Мы, по словам Апостола, «искуплены... драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца, предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена» (1 Петр. 1, 18, 19—20).

Таким образом, по ясному учению Слова Божия, крестные страдания и крестная смерть Иисуса Христа являлись искупительною жертвой Богу. Спасительная сила этой Жертвы состоит, по учению Слова Божия, в том, что посредством нее совершается «примирение» человека с Богом, т. е. восстановление того союза, который нарушен был грехом человека. Раскрывая это значение Креста Христова, св. ап. Павел в послании к Колоссянам говорит о Спасителе: «в Нем благоизволи Бог (Отец) всему исполнению вселитися: и Тем примирити всяческая в Себе, умиротворив кровию креста Его чрез Него аще земная, аще ли небесная. И вас, иногда сущих отчужденных и врагов помышленми в делах лукавых, ныне же примири в теле плотию Его, смертию Его, представити вас святых и непорочных, и неповинных пред Собою» (Колос. 1, 19—22).

Святая и праведная любовь Божия не могла принять в общение с Собою грешников. Она требует от человека святости, требует освобождения от греха, устранения его. А уничтожение греха могло быть достигнуто только отрицанием греха, его сущности, его первоосновы — человек должен отвергнуться себя, погубить душу свою, т. е. умереть для своего самолюбивого «я», пожертвовать им для Бога. Правда Божия требовала жертвы со стороны людей как выкупа за их грехи, как знака полной покорности, всецелой преданности Богу, самоотречения и любви к Нему. Так как такая жертва была непосильна для людей, то Любовь Божия Сама принесла эту жертву, возложивши заглаждение греха на Сына Божия. Страдания и смерть Христа были полным уничтожением греха. Крестная смерть была актом этого самоотречения и высшим выражением жертвы любви, согласно слову Самого Спасителя (Ио. 15, 13). Послушание Богу Отцу воплотившегося Сына Божия достигло здесь своей высшей точки.

Крестная жертва Христова имеет заместительное значение; она принесена за нас, взамен нас: «Пасха наша, Христос, заклан за нас»,—учит св. ап. Павел (1 Кор. 5, 7). В Священном Писании эта мысль особенно ясно выражается в наименовании Спасителя Агнцем Божиим, принявшим на Себя грех мира (Ио. 1, 29). Это значит, что Христос взял на Себя полную ответственность за грех. Христос Сам не сотворил греха, и зараза греха не коснулась Его души, но Он пережил наше несчастие, как собственное, всем существом Своей любящей души. Здесь произошло то усвоение, которое св. Иоанн Дамаскин называет личным и относительным. Оно бывает тогда, говорит св. отец, «когда кто-либо принимает на себя лицо другого по причине какого-либо отношения, т. е. сострадания и любви. Соответственно этому Господь усвоил Себе и проклятие, и Богооставление наше, когда возгласил на кресте: «Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил!»

Примирение Бога с людьми и людей с Богом достигается не чем иным, как крестною Жертвою Христа. Честная Кровь Господа нашего Иисуса Христа, излиянная на Кресте за грехи мира, является выкупом за человечество, становится началом новых отношений между Богом и людьми: на Крови Христовой по преимуществу утверждается Новый Завет (Лк. 22, 20; Мф. 26, 28; Мрк. 14, 24; 1 Кор. 11, 25). Крестом дается все, что нужно человеку для любящего обращения его к Богу. В самом деле, что нужно человеку для того, чтобы он от греха обратился к добру, от непослушания воле Божией к полному послушанию Богу, от самолюбия к любви к Богу? Человек всегда сознавал свою греховность и свою ответственность за грех, совершенный им, свою виновность пред Богом. Напоминанием об этом ему всегда служила смерть, которая, по Апостолу, есть оброк, возмездие за грех (Римл. 6, 23). Чтобы при этом постоянном сознании своей греховности человек мог обратиться к Богу, для этого ему необходима была уверенность в том, что Бог не отринет его, обращающегося, что Он простит его, кающегося, что Он примет его, как любящий отец принял блудного сына. Эту уверенность в прощении и любви Божией к человеку и давала крестная Жертва Христа Спасителя. По учению Самого Иисуса Христа, вознесение на крест Сына Человеческого показывало, что «Бог так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ио. 3, 16). И Апостол учит: «Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир. Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь чрез Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (1 Ио. 4, 9—10). Такая совершеннейшая любовь Божия к падшему человеку не могла не возродить в человеке ответной любви к Богу. Опыт обыденной жизни убеждает нас, что даже наша собственная несовершенная любовь привлекает к нам сердца других людей. Тем более Бог Своею любовью к людям воспламеняет в них искру любви к Себе, «Будем любить Бога, — говорит Апостол любви, — потому что Он прежде возлюбил нас» (1 Ио. 4, 19). Эта возженная любовию Божиею к человеку любовь человека к Богу и есть знак его обращения от зла к добру, от греха — к Богу. На Голгофе Бог открыл Себя бесконечною любовью: нет препятствий для человеческой любви к Нему, с которой несовместим страх (1 Ио. 4, 18). Нет также и ложных понятий о тем, в чем заключается истинное благо человека. На Голгофе поведано миру, что добро на земле — есть страдающее добро: на Голгофе страдало Само Добро, Сама Любовь. Отныне всякая, истинная любовь к Христу преобразуется в истинных последователях Его в сознательную любовь к страдающему добру, в решимость нести крест вслед за всемирным Крестом Голгофским. Короче говоря, Голгофа явилась местом встречи любви Бога и любви человека и колыбелью разумной любви к Богу во Христе. Униженный и умаленный на Голгофе «паче всех сынов человеческих», Христос стал славою учеников, славою человечества, слово о Кресте — могучим орудием, перевернувшим весь мир, всю человеческую историю, а самый Крест — новым древом жизни вечной. Только у корня этого Древа отныне возникает и крепнет в душе нашей истинная жизнь. И вполне понятно, что священный песнопевец восклицает: «О, треблаженное Древо, на нем же распяся Христос, Царь и Господь...» Дивны и бесчисленны плоды этого Божественного Нового Древа жизни, у подножия которого зарождается и под сению которого зреет духовная жизнь, начинающаяся слезами о собственных грехах, негодованием на грех и злобу людскую, питающаяся жалостью к Агнцу Божию и завершающаяся твердою любовию ко Христу и мужественной решимостью следовать за Ним тем крестным путем, каким и Он шел, пока не взошел на Голгофу.

Подойдем же все мы, носящие имя Христа, ближе к Кресту Христову, с благоговением приникнем к Святому Древу. Простремся у подножия сего Животворящего Древа, со слезами приникнем к нему, не отступим от Креста Христова, чтобы удостоиться получить хоть единую каплю пречестной Крови Спасителя или услышать слова Говорящего со Креста: «днесь со Мною будеши в рай». Последуем Апостолу и не станем хвалиться ничем, кроме Креста Господа нашего Иисуса Христа, потому что в Кресте Христовом все наше спасение: чрез Него дается нам отпущение грехов, чрез Него изливается на нас богатство благодатных даров, в Нем — вся наша сила, в Нем — вся наша радость, в Нем — все наше упование.

ПРОФ.-ПРОТ. с. САВИНСКИЙ