НА РОДНОЙ ЗЕМЛЕ

В Москву вернулся после почти сорокалетнего отсутствия епископ С. Сан-Францисский и Калифорнийский Антоний (Васильев).

Преосвященный посетил редакцию «Журнала Московской Патриархии» и поделился с ее представителями своими воспоминаниями, наблюдениями и впечатлениями.

Владыке 84 года.

На груди гостя, справа от панагии, поблескивает значок Московского Археологического Института, — епископ Антоний имеет звание ученого археолога.

— Мысль о возвращении домой созрела у меня уже давно, и я просил Святейшего Патриарха Алексия и Владыку Крутицкого и Коломенского Николая помочь мне, — начал епископ Антоний.

Счастлив тот, кто не покидал родных пределов! Он не ведает, что разлука с Родиной — большое горе. Особенно свойственна мука эта сердцу русского человека. Поэтому понятно, какое волнение охватило моих прихожан, когда они узнали, что заветное желание мое о возвращении на Родину осуществляется. Их чувства я назвал бы не только сорадованием, но и некоей благородной завистью и печалью по случаю нашего расставания.

Как торжественна была последняя церковная служба в храме, где я прощался со своими духовными детьми, и особенно тот молебен в кругу друзей, которым напутствовал меня в моей квартире протоиереи Петр Котляров! Я и друзья мои обменялись последними словами благодарности и неизменной любви друг к другу, сфотографировались и направились в аэропорт. Вот. и последние минуты перед посадкой, слезы, объятия, лобзания, просьбы поцеловать родную землю и передать сыновний поклон Святейшему Патриарху Алексию и всем русским людям. Разве забудешь это!..

— Я вылетел из Сан-Франциско и с остановкой в Чикаго прибыл в Нью-Йорк. Мрачные воспоминания оставило во мне это время. Все те придирки и всяческая неприязнь, которые проявляют нынешние американские чиновники к русским людям, едущим в Советский Союз, показывают всю меру непристойности, до которой опустились те, кто фарисейски именуют себя проповедниками «мирного и благожелательного порядка в человеческом общежитии»...

Томительность моего полуторамесячного сидения в Нью-Йорке была смягчена общением с Экзархом Московской Патриархии в Северной и Южной Америке архиепископом Алеутским и Североамериканским Макарием. Еще в аэропорту меня тепло встретил настоятель Патриаршего собора протоиерей И. Дзвончик, а добрейший Владыка Макарий принял меня с душевной приветливостью, проявил большую заботу обо мне, приглашал меня на заседания Экзаршего Совета. Здесь я встретился с заместителем Патриаршего Экзарха, архиепископом Филадельфийским и Карпаторосским Адамом, который направлялся в Московскую Патриархию. В воскресные и праздничные дни я сослужил Владыке Адаму, иногда и сам совершал Божественную литургию.

С Владыкой Адамом мы и отправились потом в дальнейший путь — на самолетах через Шотландию, Норвегию и Швецию в Финляндию, где, в Хельсинки, сели, наконец, в советский самолет и через короткое время приземлились в Ленинграде...

Трудно выразить те чувства, которые охватили меня, когда нога моя ступила на русскую землю, землю моих отцов, — продолжал епископ Антоний.

— Я сдержал слово, данное мною при прощании с моими духовными чадами, — опустился на колени и приник лбом и устами к зеленой траве сбоку взлетной дорожки...

— Повергли меня в великое смущение те внимание и честь, которые оказал мне Святейший Патриарх Алексий по прибытии моем все той же воздушной дорогой в Москву.

На аэродроме встретили меня, в качестве его представителей, архиепископ Макарий, протопресвитер Н. Ф. Колчицкий, прот. И. Малюшицкий, прот. Д. Цветков и С. И. Филиппов. А при личной встрече Патриарх Алексий оказал мне подлинно отеческое участие и ласку. Он предложил мне поехать отдохнуть и полечиться в Одессу.

Тепло и сердечно принял меня и Высокопреосвященный Митрополит Николай. С исключительной внимательностью, приветливостью я был принят Председателем Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР Г. Г. Карповым.

Один из собеседников задает гостю вопрос, какое впечатление произвела на него Москва.

— Я все еще не могу придти в себя от множества впечатлений, — говорил Преосвященный Антоний. — Меня поразила своим прекрасным видом и благоустройством столица — Москва: она стала совсем непохожей на ту старую Москву, которую я знал много лет назад. Я сам убедился, какое здесь великолепное метро.

Я побывал в Коломенском, Останкине, в Ленинской библиотеке, осматривал высотные здания. Все удивляет на советской земле прибывшего, но больше всего поражает советский человек, ее хозяин. Его воодушевленный труд, его сознательность, бодрость, его спокойная уверенность в себе, — какой это разительный контраст с тем миром, который, слава Богу, я навсегда оставил и где царят усталость, разочарование, уныние, безволие, всяческий распад, где человек живет в состоянии некоего душевного столбняка.

— Но, кажется, самая большая радость, которую я испытал на родной земле, — это мое служение в храмах Москвы — в Воскресенском, в Сокольниках, и в церкви святых апостолов Петра и Павла в Лефортове.

12 июля (29 июня) я совершал Божественную литургию в Петропавловском храме в Лефортове. Благолепие храма, благоговейность молящихся, любовь прихожан к храму Божию, дух благочестия, — хочется сказать, «древлего»! — воистину потрясли меня, и я почувствовал, что только для одного этого стоило вернуться в отчий дом. Я плакал долго после того, как попрощался с последним из подходивших ко мне за благословением...

На вопрос представителей редакции «Журнала Московской Патриархии», доходят ли до русского читателя в Америке издания Московской Патриархии и какой встречают прием, Владыка Антоний сообщил:

— Каждой весточки из органа Русской Православной Церкви ждали мы — и, конечно, ждут и сейчас оставшиеся в Америке — с нетерпением, а прибытие каждого номера «Журнала Московской Патриархии», — было праздником. Послания Святейшего Патриарха Алексия выслушивались в храмах с особым вниманием. Любовью пользуются и читаются «Слова и речи» Митрополита Николая.

Кроме молитв за Богослужением о мире всего мира наше православное духовенство ведет борьбу за мир, как с церковной кафедры, так и в других религиозных беседах.

Владыка задумывается, потом обводит слушателей улыбающимися из-под очков глазами и заканчивает:

— Здесь, в Москве, встретился я с родной своей дочерью Марией [1]. Оставил я ее тридцать четыре года назад цветущей молодой женщиной, а нашел старенькой, — правда бодрой и деятельной...

Годы мои подходят к пределу. Но, прибыв на Родину, я забыл о своих годах и чувствую прилив новых сил.

В предельную меру возродившихся моих сил я надеюсь послужить родной вере, — истинно правой, истинно славной, — а вместе с тем и нашему великому Отечеству!

[1] Епископ Антоний — из вдовых священников.