ДОГМАТИЧЕСКИЙ ЭЛЕМЕНТ В ПРОПОВЕДЯХ МИТРОПОЛИТА КРУТИЦКОГО И КОЛОМЕНСКОГО НИКОЛАЯ

Высокопреосвященный Митрополит Николай давно приобрел себе славу «московского Златоуста», перешедшую далеко за рубежи нашего отечества и нашедшую отклик в православных церквах Востока и Запада. Его проповеди, носящие обычно такие краткие заглавия, как «Радости веры», «Живая вода», «Терпение и покаяние» или «Звезда», «Награда», «Плоды», «Странники», — изложенные простым, ясным и выразительным языком, легко доходят до понимания слушателей и читателей. А уменье Высокопреосвященнейшего проповедника иллюстрировать их примерами из истории Вселенской и Русской Церкви помогает глубокому запечатлению в сердцах верующих тех христианских истин, в подтверждение которых они приводятся. Эта доходчивость проповедей Митрополита Николая до ума и сердца верующих особенно ценна в тех его словах, которые отличаются догматическим содержанием.

Известно ведь, что догматические истины христианства, как истины умозрительные, очень трудны для популяризации. Предложить их слушателям или читателям так, чтобы они были легко и правильно восприняты, — дело большого искусства. Для этого требуется, чтобы проповедник сам настолько глубоко и с такой полнотой понимания овладел этими истинами, что они сделались пищей его души, воздухом его сердца, плотию и кровию всего его существа. Только тогда он найдет простые и ясные слова для их выражения. Достичь этого удается далеко не всякому. Этим-то и объясняется, что большинство слов и проповедей догматического характера сухи, схоластичны, мертвы и скорее отпугивают слушателей и читателей, чем привлекают их. Нередко, впрочем, глубина догматических истин, являвшихся предметом слов и поучений отечественных проповедников, приводила к созданию ценных ученых трактатов, в которых догматические истины христианства предстают пониманию верующих в сопровождении целой серии научных доказательств и рассуждений богословствующего разума. Но такого рода проповеди-трактаты предполагают в слушателях основательное знакомство с христианским вероучением и желание проповедника облечь догматическую истину во всеоружие современного богословско-философского знания, что далеко не всегда и не всем доступно. Поэтому большинство проповедников избегает чисто догматических тем, отдавая преимущество раскрытию истин христианского нравоучения, как более легких для объяснения, более понятных для слушателей и более близких к устроению христианской жизни.

Высокопреосвященный Митрополит Николай обладает именно этим редким даром говорить просто о мудреных вещах, почему проповеди его всегда выслушиваются с напряженным вниманием, несмотря на то, что иногда они требуют длительного внимания. Эта мудрая простота слов Высокопреосвященнейшего проповедника едва ли не с большей отчетливостью выступает именно в его догматических словах. Возьмем для примера некоторые из слов 2-го тома его трудов. Вот «Ангелы» — слово, сказанное в Михаило-Архангельской церкви села Никольского, Московской области. Тема слова — догматическая: бытие ангелов и служение их Богу и людям. Истина действительного бытия ангелов, существ мира невидимого, твердо запечатлевается в умах слушателей после указания на многочисленные примеры явления их, как исполнителей води Божией, в мире человеческом. Трудно не запечатлеть эту истину и еще труднее забыть ее, когда в подтверждение ее приведено столько примеров и из евангельской истории и из истории Вселенской и Русской Православной Церкви. Вторая мысль слова: ангелы — это служители нашего спасения. Она также богато иллюстрируется примерами, внедряющими в сердца слушателей отрадное убеждение, что мы не одиноки на своем пути к дверям Царства Небесного. В результате догматическое учение Православной Церкви об ангелах вообще и ангелах-хранителях — в частности, предстает близким уму и сердцу верующего.

Возьмем другое слово — «Чаша спасения». Предмет слова — учение Церкви о святейшем таинстве Евхаристии. Простыми, понятными для каждого верующего словами проповедник выясняет, что таинство Св. Причащения есть та божественная, небесная пища, которой мы питаемся для жизни вечной. Оно соединяет нас с нашим Сладчайшим Господом. Оно соединяет и всех верующих в одну семью детей Божиих. Оно — залог прощения наших грехов, примирения нашего с Богом и нашего вечного спасения. Понятно отсюда, как мы должны дорожить этим таинством и как тщательно готовиться к нему, приступая к Святой Чаше со страхом, верою и любовию. В этом же слове Высокопреосвященный автор раскрывает и учение Церкви о самом существе таинства — пресуществления хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. Это чудо пресуществления выше человеческого разумения и воспринимается только нашею верою. Однако проповедник находит путь к правильному уразумению этого чуда. Он обращается к творениям святителя Димитрия Ростовского, и у него находит богатый материал, уясняющий самую возможность этого чуда.

А вот и еще небольшое, но сильное и выразительное слово, имеющее предметом своим основной христианский догмат — искупления человеческого рода («Любовь и Правда»), Трудный для понимания, неодинаково уясняемый богословами догмат искупления разъясняется Высокопреосвященным Митрополитом с строго церковной точки зрения, что в искупительной жертве Богочеловека «милость и истина встретились, правда и мир облобызались». Воплотившийся Сын Божий принес Себя в жертву во имя любви к людям — таково первое положение, раскрываемое автором и богато иллюстрируемое им евангельскими данными. Но Бог наш — не только Бог любви, но и Бог правды. Проявление этой правды мы видим в жизни Господа Иисуса Христа — вот второе положение, раскрываемое в слове. И в нашей земной жизни мы видим, как любовь Божия сочетается с правдой Божией, — показывает автор обильными примерами. Эти же свойства Божий откроются и в будущем — на страшном Суде Христовом, когда «Господь будет судить вселенную в правде», после чего для верных детей Божиих откроются врата «Нового Иерусалима», где будет сиять одна любовь, в лучах которой будут блаженствовать истинные рабы Господа своего, а там, где будет царить вечный мрак, — ошуюю Божественного Судии — будет царство одной правды Божией, по закону которой чуждая Богу, порочная душа не может быть наследницей Царства Божия.

Интересно отметить, что внешним поводом к такому освещению вопроса об искуплении дала Высокопреосвященному автору картина Страшного Суда, которую он видел на стене храма одного древнего монастыря в Иерусалиме. На этой картине Божественный Судия — Иисус Христос изображен дважды: взирающим направо — на тех, к кому обращены Его слова: «приидите благословенные Отца Моего...» Его божественное Лицо сияет лаской и любовью, обе руки простерты вперед, как бы с желанием обнять тех, кто стоит перед Ним. Другая фигура Спасителя обращена к тем, кто стоит налево и слышит грозный приговор. Лик Христа строгий, уста сомкнуты, глаза не излучают сияния. Первая фигура — излияние любви Божией, вторая — показание правосудия Божия.

Не будем умножать примеров: и приведенных достаточно, чтобы убедиться, как живо и действенно слово Божие в устах Высокопреосвященнейшего Митрополита Николая, как доходчиво оно до понимания и сердца слушающих и как назидательно не только для пасомых, но и для пастырей-проповедников, являя в себе образцы современного церковного красноречия.

ПРОФ.-ПРОТ. С. САБИНСКИЙ