МИТРОПОЛИТ МОСКОВСКИЙ МАКАРИЙ (БУЛГАКОВУ)

(К 135-летию со дня рождения)

I

Митрополит Московский Макарий принадлежит к числу великих богословов и церковных историков нашей страны, к числу приснопамятных святителей земли Русской.

Родился он 19 сентября 1816 г. в селе Суркове, Новооскольского уезда, Курской губернии, в семье бедного священника. Отец его Петр Булгаков скончался еще в молодых годах, оставив после себя вдову и шесть сирот без всяких средств к существованию. Нужда властно вошла в осиротелое гнездо. Михаила семи лет отдали в домашнюю школу к крестному отцу — священнику, за 7 верст от дома, где учились начаткам грамоты дети прихожан и окрестного духовенства.

На 9 году мать отвезла Михаила в г. Корочу, в приходское духовное училище [1]. Учение давалось мальчику с трудом, учеба побеждалась лишь редкой в детские годы настойчивостью и трудолюбием. Через два года он был, однако, уже в уездном духовном училище, которое помещалось в г. Белгороде, в одном здании с семинарией.

Вследствие плохих способностей мальчику приходилось учить уроки даже и тогда, когда другие его сверстники играли на дворе. От шума и возни Михаил Булгаков уходил с учебником в сложенные на дворе поленницы дров и там всеми силами старался усвоить заданные уроки. Здесь произошел с ним удивительный случай. Нечаянно брошенный товарищем камень перелетел через дрова и попал в голову учившему урок мальчику. Залитого кровью его отнесли в училищный лазарет, полагая, что после такого кровоизлияния он не в состоянии будет продолжать учение. Но случилось другое, совсем противоположное: с заживанием раны исчезли все следы физической болезненности и умственной вялости ученика Булгакова; учителя не узнали своего отстававшего малоспособного ученика: быстрый, неожиданный расцвет его духовных сил и способностей выдвинул Булгакова на первое место в классе и обеспечил блестящий успех при переходе в семинарию.

В семинарии обнаружились еще ярче выдающиеся способности семинариста Булгакова; за свои блестящие успехи в науках он приобрел такую любовь и расположение наставников, что они называли его не по фамилии, как обычно называли всех учеников, а по имени и отчеству— Михаил Петрович. Ректором Курской семинарии был в это время архимандрит Елпидифор (Бенедиктов), впоследствии архиепископ Таврический. Он и другие преподаватели не переставали заботиться о дальнейшем развитии юноши с необычайными способностями. Ректор семинарии в знак особого внимания к способному ученику дал ему для прочтения сочинение знаменитого проповедника того времени архиепископа Херсонского Иннокентия (Борисова) «Последние дни земной жизни Иисуса Христа», напечатанное в журнале «Христианское Чтение». Это сочинение так поразило впечатлительного юношу, что он собственноручно переписал весь труд преосвященного Иннокентия.

В семинарии Михаил Булгаков хорошо усвоил языки, древние и новые, усвоил и развил эту замечательную по ясности, легкости и простоте речь, которою выделяются и привлекают к себе читателя все груды его, строгую логичность мысли и точность языка. Благодаря содействию преподавателя русского языка Любицкого, Михаил Булгаков знакомился с литературой и впоследствии с благодарностью вспоминал, что этот живой и талантливый учитель научил его любить русскую литературу и «великий, свободный русский язык».

Юноша познакомился в семинарии с Историей государства Российского Н. М. Карамзина, с поэзией В. А. Жуковского, который навсегда остался его наиболее любимым и созвучным поэтом.

В 1837 г., 14 июня Михаил Булгаков окончил Курскую семинарию первым по списку и в августе того же года поступил в Киевскую Духовную Академию, получив высшую отметку по всем предметам вступительного экзамена. Здесь еще в большем блеске развернулись замечательные дарования студента Булгакова: сила логического мышления, способность к усвоению богословских, философских и исторических знаний, к овладению иностранными языками, из которых он свободно владел латинским, греческим, еврейским и французским и свободно читал на немецком, итальянском и на всех славянских (польском, чешском, сербском, болгарском) языках.

Годы студенчества Булгакова пали на годы ректорства и профессорства в Киевской Академии того самого Иннокентия Борисова, произведение которого «Последние дни земной жизни Иисуса Христа» так поразило юношу еще в семинарии.

Философию в Киевской Академии он слушал у протоиерея И. М. Скворцова, богословие у Димитрия Муретова, устное красноречие у Я. К. Амфитеатрова. Но особенно сильное влияние на формирование личности будущего Митрополита Макария произвел ректор Академии архимандрит Иннокентий (Борисов).

Время ректорства и профессорства в Киеве архимандрита Иннокентия (Борисова) составляет наиболее блестящий период в истории не только Киевской Академии, но и в истории высшего богословского образования в России. Первым делом Иннокентия по прибытии в Киевскую Академию — была отмена латинского языка в преподавании богословия, господствовавшего в духовных учебных заведениях в течение столетий.

Ректор Иннокентий Борисов явился новатором и организатором также и в области преподавания общеобразовательных наук академического курса — философии, истории, литературы и проч. И в сферу этих наук ректор Иннокентий внес небывалое дотоле оживление, указывая новые методы их разработки и изложения перед студенческой аудиторией. Особенное внимание обращал он на студенческие сочинения, сам назначал для них темы, способствовал печатанию лучших работ. Он обладал особенным даром возбуждать в студентах любовь к ученой работе, и очень многие из студентов Академии его времени составили себе впоследствии крупные ученые имена, из которых самым крупным является имя Митрополита Московского Макария (Булгакова). В Киевской Академии сложился этот знаменитый толкователь и излагатель православного догматического богословия, самый крупный и блестящий историк Русской Церкви.

Вместе с научным созреванием в студенте Булгакове нарастало аскетическое настроение, выразившееся, между прочим, в стихотворении «Смерть старца-отшельника», в особенности же в курсовом сочинении в старшем отделении на тему: «План христианской аскетики» — рассуждение о том, как осуществить дух христианского учения в жизни. Это последнее сочинение рецензировавший его профессор оценил как «превосходящее все известные сочинения иностранной литературы, писанные на ту же тему», и даже скупой на похвалы Митрополит Московский Филарет (Дроздов) отметил в своем отзыве, что сочинение студента Булгакова «стоило немалого обдумывания и во многих частях соответствует целям позадания».

Другое сочинение, представленное студентом Михаилом Булгаковым в высшем отделении, как итог двухлетней работы, «История Киевской Духовной Академии» было написано по предложению ректора Иннокентия Борисова. Эта работа поражает тем, что не получивший никакой исторической выучки автор-студент обнаружил ряд качеств настоящего уже сложившегося историка. В основу сочинения положено обширное знакомство с соответствующими источниками и литературой, тщательное изучение до последних мелочей архивов Академии, Софийской и Лаврской библиотек; построение книги было превосходно задумано, правильно указаны периоды в жизни Академии; язык удивляет живостью, ясностью и легкостью изложения. Митрополит Филарет Московский (Дроздов) писал в своем отзыве: «Сочинение достойно внимания по обилию собранных сведений и по порядку изложения оных... Сочинитель показывает себя достойным степени магистра».

15 февраля 1841 г. студент Михаил Булгаков, согласно заявлению своему, был пострижен в монашество с именем Макария и по прошествии нескольких недель посвящен в иеродиакона. Окончив Академию с ученой степенью магистра, он 23 июня 1841 г. был посвящен в иеромонахи и 2 августа назначен бакалавром Академии по только что открытой кафедре русской гражданской и русской церковной истории.

II

Судьба, однако, не судила молодому ученому отдать свои силы на служение воспитавшей его Киевской Академии: 5 августа 1842 г. иеромонах Макарий был переведен на работу в С.-Петербургскую Духовную Академию.

Петербургский период жизни Макария длился 15 лет (1842—1857), в продолжении которых он прошел весь путь академической работы — от преподавательской деятельности до ректуры включительно.

В 1846 г. появилась в печати вторая книга архимандрита Макария «История христианства в России до равноапостольного князя Владимира», служащая как бы введением к Истории Русской Церкви и послужившая основанием для избрания автора ее действительным членом Общества истории и древностей российских при Московском университете. В 1847 г. была издана книга архимандрита Макария под заглавием «Взгляд на историю Русской Церкви до нашествия татар», заключавшая в себе лекции его, читанные в 1841—1842 гг. в Киевской Академии; в том же 1847 г. появилось в печати новое сочинение его «Введение в православное догматическое богословие», за которое автор был удостоен ученой степени доктора богословия. Докторская диссертация его по справедливости считается лучшим и наиболее полным изложением православного догматического богословия и была вскоре же переведена на иностранные языки.

Погруженный в науку, архимандрит Макарий находил, однако, время и для выполнения очередных командировок по ревизии духовных семинарий (Тверской, Тульской, Олонецкой и др.) с подведомственными им духовными училищами. В 1851 г. архимандрит Макарий был хиротонисан во епископа. В 1854 г. Академия Наук почтила его избранием в свои члены. За время пребывания в Петербурге еп. Макарий не пропустил ни одного заседания II отделения Академии Наук и десять заседаний были посвящены исключительно его рефератам.

Ректорство епископа Макария (Булгакова) оставило глубокий го благотворный след в истории Петербургской Академии, составив определенный период в ее истории.

И сослуживцы, и воспитанники Академии с глубоким уважением и любовью относились к своему ректору за его радушие, благородство души, трудолюбие, высокую ученость, беспристрастие и ласковую со всеми общительность. Даже внешность епископа Макария, в которой светился его богатый внутренний мир, его поэтическая, несколько «восторженная» в те годы личность, привлекала к нему всех, с кем ему приходилось иметь дело.

В 1857 г. епископ Макарий был назначен на Тамбовскую кафедру. Прощание ректора со студентами и сослуживцами носило необычайный характер и свидетельствовало о глубокой нравственной связи, установившейся между всем коллективом Академии, о полном единодушии в нем. «Да сподобит Всеблагий Господь и меня и вас, которые ныне со скорбью прощаемся между собой, — сказал о. ректор в заключении своей прощальной речи, — да сподобит Он нас снова увидеться с живейшей радостью, если не здесь, то там — в светлых обителях Отца нашего Небесного и уже не разлучаться никогда». В 1859 г. епископ Макарий был переведен архиепископом из Тамбова в Харьков, а в 1868 г. из Харькова в Вильно. В 1879 г. архиепископ Макарий был возведен в сан Митрополита Московского.

III

Важнейшими учеными сочинениями Митрополита Макария являются: «Введение в православное догматическое богословие» (первое издание вышло в 1847 г., пятое — в 1884 г.), пятитомное «Догматическое Православное Богословие» (первое издание в 1851—1853 гг., четвертое в 1883 г.). В 1854 г. вышла в печати История русского раскола старообрядчества, а с 1857 г. «История Русской Церкви» в 12 томах, из которых последний напечатан уже после кончины автора, его братом протоиереем Петербургского Казанского собора Александром Петровичем Булгаковым. Все эти монументальные труды и поныне сохраняют свое значение, как первоклассные произведения этих областей знания.

Пятитомное Православное Догматическое Богословие предваряется введением, в котором изъясняется понятие о христианских догматах, как предмете православно-догматического богословия, о происхождении догматов, о раскрытии их в источниках, план и метод православно-догматического богословия и исторический очерк его, распадающийся ка три периода: от учеников мужей апостольских до св. Иоанна Дамаскина (то есть, со II века до половины VIII), от св. Иоанна Дамаскина до Митрополита Киевского Петра Могилы (от половины VIII до половины XVII веков) и от Петра Могилы до наших дней.

Пять томов Православно-догматического богословия преосвященного Макария слагаются из двух частей: часть первая раскрывает православно-богословское учение о Боге в Себе Самом и Его общем отношении к миру и человеку; здесь излагается учение о Боге, Едином в существе и Троичном в лицах, о Боге, как Творце мира видимого и невидимого, о Боге, как Промыслителе по отношению к главным видам Своих творений.

Часть вторая заключает учение о Боге-Спасителе и особенном Его отношении к человеческому роду: о Боге, как Спасителе нашем, в особенности о Господе Иисусе Христе, о Таинстве Воплощения, о Таинстве Искупления, о Боге, как Освятителе, и Святой Церкви, как орудии, чрез которое Господь совершает наше освящение; о благодати Божией, как силе, которою Господь освящает нас; о таинствах Церкви, как средстве, через которое сообщается нам благодать Божия; о Боге, как Судии и Мздовоздателе для каждого человека порознь и для всего рода человеческого после суда частного (после смерти и прохождения мытарств) и после суда всеобщего (после пришествия Господа — Судии живых и мертвых, после воскресения мертвых и изменения живых).

Трудный отвлеченный материал этого сочинения Митрополита Макария читается необыкновенно легко — так ясно и просто изложены автором истины православного богословия.

В рецензии архиепископа Херсонского Иннокентия (Борисова), представленной в Академию Наук по ее поручению о Православно-догматическом богословии еп. Макария, по поводу присуждения ему полной Демидовской премии, говорилось, между прочим, следующее: «Рассматриваемое нами сочинение составляет собой редкое и самое отрадное явление в нашей богословской литературе, подобного коему она не видала и, по всей вероятности, не скоро увидит опять».

Российская Академия Наук увенчала это сочинение полной Демидовской премией. В записке об ученых трудах Митрополита Макария (тогда епископа Винницкого) богословских, исторических и духовно-литературных, составленной докладчиком, академиком И. И. Давыдовым, отмечалось прежде всего «Православно-догматическое богословие», только что премированное Академией Наук. «Труд этот, — говорилось в записке, — удовлетворяет всем современным требованиям науки по стройной системе и выводу всех частей и истин из одного начала, по глубокой и обширной учености автора, по господствующему историческому направлению, столь сродному богословию, как науке положительной, по отличной ясности и вразумительности в способе раскрытия истин, даже по слогу чисто русскому, на протяжении всего изложения носящему печать изящества и вкуса». Заканчивая свою докладную записку, референт-академик резюмировал научные заслуги епископа Макария следующими словами: «Кто же из нас не пожелает такого писателя приобщить к нашему Отделению?» (Отчет Российской Академии Наук по Отделению русского языка и словесности за 1852—1865 гг., СПБ, 1866, стр. 136—140).

Кроме обширного пятитомного труда, Митрополиту Макарию принадлежит учебник по Догматическому Богословию, успешно применявшийся в духовных семинариях и не утративший своей ценности и в наши дни.

IV

Только окончив издание Догматического Богословия, преосвященный Макарий отдается весь занятиям по истории Русской Церкви.

С 1857 г., как мы уже отметили, стала выходить «История Русской Церкви» епископа Макария, составившая эпоху в нашей церковной историографии. По богатству фактического содержания и документальности изложения этот монументальный труд остается доселе непревзойденным. Некоторые считают «Историю Православной Русской Церкви» Митрополита Макария равноценной с «Историей России с древних времен» С. М. Соловьева.

Первые три тома вышли еще в петербургские годы деятельности автора, томы четвертый и пятый вышли через 10 лет после первых трех — в 1865 г., уже в конце служения в Харькове; томы шестой и седьмой — в 1873 г., в бытность автора архиепископом Литовским; там же вышли восьмой и девятый — силы автора как бы молодели от всеобщего признания его успехов и самой напряженности работы; за 1879—1883 гг., уже в бытность автора Московским Митрополитом, вышли в свет десятый и одиннадцатый томы, а XII и начало XIII были изданы (в одной книге) уже братом почившего великого историка, протоиереем Петербургского Казанского собора, Александром Петровичем Булгаковым.

План всей истории Русской Церкви был задуман Митрополитом Макарием в XIV или XV томах.

Введением к курсу служит его работа, появившаяся еще в 1846 г., — «История христианства в России до равноапостольного князя Владимира». Первые три тома охватывают период до монгольского завоевания, том четвертый и пятый содержат историю Русской Церкви в 1240—1488 гг. (от Митрополита Кирилла II до св. Митрополита Ионы). Томы шестой, седьмой, восьмой и девятый охватывают период самостоятельности Русской Церкви и разделения ее на две митрополии, т. е., от св. Митрополита Ионы, кончая последним Митрополитом (до патриаршего времени) Дионисием, причем девятый том целиком посвящен истории Западно-Русской или Литовской митрополии. Томы десятый, одиннадцатый и двенадцатый посвящены патриаршему периоду Русской Церкви (1589—1700 гг.), причем в десятом томе представлено время трех первых патриархов (Иова, Игнатия, Гермогена) и междупатриаршества; том одиннадцатый продолжает изложение истории патриаршества в. России во время патриархов Филарета Никитича Романова, Иоасафа I и Иосифа с общим обозрением тогдашнего состояния Русской Церкви. В этот же одиннадцатый том вошла история Западно-Русской митрополии и борьба с унией под управлением православных Митрополитов Иова Борецкого, Исаии Копинского и Митрополита Петра Могилы с общим обзором состояния западно-русской митрополии. Том двенадцатый содержит описание управления Патриарха Никона.

Том тринадцатый должен был содержать описание Большого собора 1666/1667 годов, истории низложения Патриарха Никона, деятельность его преемника, Патриарха Иоасафа II, состояние Русской Церкви при Патриархе Никоне и Иоасафе и изложение деятельности трех последних Патриархов Московских и всея России — Питирима, Иоакима и Адриана.

Четырнадцатый том должен был содержать историю Русской Церкви в XVIII веке после реформирования ее управления Петром I и состояние Русской Церкви в XIX в. вплоть до современности (до 1881 г.).

Митрополит Макарий успел написать только половину (две главы) тринадцатого тома («Суд и низложение Патриарха Никона» и «Деяния Большого собора при участии Патриарха Иоасафа, изложенные в книге соборной»). Кончина застала великого историка за оформлением тринадцатого тома и за собиранием материалов по синодальному периоду Русской Церкви. Но и написанные томы воздвигли автору нерукотворный памятник, его исключительному таланту воссоздателя картин церковного прошлого.

Как перед большим ученым, перед Митрополитом Макарием с первых же лет преподавания в Академии исторических наук встал основной вопрос науки — построение истории Русской Церкви и ее периодизации.

Митрополит Макарий уже в первых трех томах своей истории Русской Церкви, вышедших в 1857—1859 гг., исходит из той мысли, что Русская Церковь есть только часть Восточной Православно-кафолической Церкви и в качестве таковой в продолжении веков представляется в трех различных положениях: сначала как Церковь, находящаяся в совершенной зависимости от Церкви Константинопольской, потом как Церковь, постепенно приобретающая самостоятельность, и, наконец, как автокефальная отрасль Церкви Вселенской в ряду других Православных Церквей (988—1448—1589—1721), причем третий период Митрополит Макарий разделял на два отдела: Русская Церковь под управлением Патриарха и под управлением Синода.

Вот как Митрополит Макарий формулирует свою концепцию периодов истории Русской Церкви.

«Первый период, продолжавшийся два с половиной века (988—1240), был периодом ее всецелой зависимости от Константинопольского Патриарха, но внутри ее периодом полного единства, когда на всем своем пространстве она признавала над собой только одного Митрополита.

Второй период, продолжавшийся три с половиной века (1240—1588), был для Русской Церкви периодом ее постепенного перехода к самостоятельности, но вместе и периодом ее постепенного разделения на две митрополии, которые, особенно в последнюю половину этого периода, были совершенно разделены между собою и не имели никаких взаимных отношений.

Третий, новый период начался для Русской Церкви с 1589 и продолжается доселе — период ее самостоятельности, который можно также назвать периодом постепенного воссоединения ее разрозненных частей. Правда, то самое время, как в Москве учреждалось Патриаршество, в Литве вводилась уния, и западно-русская митрополия, мало того, что была отделена от восточно-русской Церкви, подверглась новому, насильственному разделению на две части, из которых одна, православная, по-прежнему осталась в зависимости от Цареградского Патриарха, а другая, униатская, подчинилась папе. Но с присоединением Украины и в частности Киева к России (1654 г.) православные Киевские Митрополиты в 1685 г. признали над собой власть Московского Патриарха. В конце XVIII-го и XIX-ом столетиях мало-помалу воссоединились с нею и все униатские епархии, существовавшие в Белоруссии и Украине

К сожалению, в этот период самостоятельности Русской Церкви, когда с нею вновь соединились ее прежние члены, отторгнутые усилиями Рима, в ней самой обнаружился раскол, возникший на ее домашней почве и известный под именем старообрядства.

Период самостоятельности Русской Церкви обнимает собой: а) время Патриаршества в России и б) время Синодального управления».

V

Характерной особенностью всех сочинений Митрополита Макария является их необычайная, истинно-научная критичность, о необходимости которой для научной работы Высокопреосвященный автор и сам неоднократно и энергично указывал. Так, в одной из своих статей (Известия Академии Наук, т. IV, стр. 113—116) он пишет: «Критики, побольше критики — вот чего нам нужно желать в истории нашей духовной литературы. Мы спешим решать литературные вопросы без должных изысканий и соображений тоном смелым и самоуверенным на основании каких-нибудь самых слабых указаний и догадок, а иногда и совершенно произвольно. Такие решения и приговоры, сколько бы мы ни обольщали ими самих себя, отнюдь не составляют вклада в сокровищницу науки и не подвигают ее вперед».

Немало места отведено в Истории Русской Церкви Митрополитом Макарием отделам духовного просвещения и литературы, причем многие литературные памятники были открыты самим автором в различных рукописных хранилищах, как например в Кирилло-Белозерской и Новгородской Софийской библиотеках, только что перевезенных тогда в С.-Петербургскую Духовную Академию.

В 1854 г. вышла в свет «История русского раскола старообрядчества», написанная епископом Макарием в связи с занятиями по должности профессора миссионерского противораскольнического класса, открытого в Петербургской Академии, и изданы два древние Символа веры по рукописи XIII века.

Шестой том своей Истории Митрополит Макарий отвел старообрядчеству.

Во взглядах на старообрядчество он был вполне согласен с теми прогрессивными русскими историками, которые (как например, Ключевский и Соловьев) считали, что «лишь недоразумениями века возможно объяснить, зачем преувеличивали вину и силу старообрядства и преследовали его столь тяжкими карами», ибо ожесточение против старых церковных обычаев и обрядов не оправдывалось даже у Патриарха Никона убеждением в их душевредности. В своем последнем печатном труде «Патриарх Никон в деле исправления церковных книг и обрядов» (Москва, 1882) Митрополит Макарий несколько раз приводит разговор Патриарха Никона с Иваном Нероновым о старых и новоиcправленных книгах: «И те и другие добры; все равно, по коим хочешь, по тем и служишь». Но Митрополит не был согласен с В. О. Ключевским, когда последний говорил, что «объяви Никон в самом начале дела всей Церкви то же, что он сказал покорившемуся Неронову, не было бы и раскола» [2]. В этом отношении Митрополит Макарий глубже проникал в суть вопроса и указывал обусловленность раскола причинами не только церковного, но и общественно-политического порядка.

В бытность преосвященного Макария архиепископом Харьковским, ему было предложено от Св. Синода высказать свои соображения по вопросу о том, на каких основаниях могло бы быть распространено и развито допущенное уже у нас начало так называемого единоверия и на каких основаниях могло бы совершиться воссоединение со старообрядчеством, приемлющим священство.

Архиепископ Макарий, отвечая на поставленный вопрос, предложил «созвать новый собор из предстоятелей не только Русской, но и всей Восточной Церкви, который бы окончательно рассмотрел дело старообрядцев, желающих воссоединиться с вселенским православием, и который бы своею несомненной властью снял бы с них клятвы, соборне изреченные на них в 1667 году, и по воссоединении давать старообрядцам таких архиереев, каких они желают, то есть, которые бы согласились служить для них по их старым книгам и вообще держаться всех их обрядов, нимало не изменяя тем православию».

В качестве члена Св. Синода, уже будучи Митрополитом Московским, Высокопреосвященнейший Макарий готовил материалы по осуществлению этой меры в отношении к старообрядцам, и только неожиданная кончина его 6 июня 1882 года остановила дальнейшие заботы его по сближению старообрядцев с Православною Церковью.

Преосвященный Макарий проходил служение на епархиальных кафедрах в самый разгар общественно-политического движения, и здесь пришли ему на помощь прямота и благородство его отношений к окружающим, помогли ему откликнуться на зовы жизни и определить к ней свое положительное отношение с редкой для архиерея того времени согласованностью с передовыми кругами общества.

Как оставался верен Митрополит Макарий подвигу своей ученой работы над Православным богословием и Историей Русской Церкви, так остался он верен и той светлой позиции, благожелательной для демократической общественности, науки и литературы, для великих заветов освободительных идей, какую он занял в первую пору своего архипастырства в Тамбове и какую пронес через Харьков, Вильно и Москву, сохраняя редкое достоинство и благородство.

Еще будучи студентом Киевской Духовной Академии, Михаил Булгаков написал поэму «Три гимна», обращенную к юности, мечте и Истине и поклялся отдаться Истине всей душой и пропеть ей целой жизнью своей гимн любви и благодарности. Можно смело сказать, что Митрополит Макарий всею своею жизнью оставался поклонником Истины. Отсюда его удивительная терпимость к чужому мнению, ясность его взглядов, твердость руководящих идей в его работах.

Будучи Московским Митрополитом, Высокопреосвященнейший Макарий широко развивал научную инициативу в подведомственных ему ученых учреждениях, в частности в Московской Духовной Академии, разрешив докторский диспут профессора Академии Е. Е. Голубинского (представившего на соискание докторской степени вторую половину 1-го тома его Истории Русской Церкви) и доставив этому ученому возможность дальнейших публикаций его исследований. Известно, что II том своего курса проф. Голубинский «с искренней и горячей благодарностью» посвятил памяти скончавшегося Митрополита Макария, «явившего себя благожелательным покровителем» в отношениях к автору.

Не только к истории родной страны близок Митрополит Макарий, не был чужд он и новой русской литературе: древнюю русскую письменность он обогатил целым потоком открытий, на всех праздниках новой русской литературы был всегдашним украшением и желанным участником, выступавшим на всех литературных юбилеях с красноречивыми и вдохновенными словами. Особенно памятна его речь, сказанная (в церкви Страстного монастыря) при открытии в Москве памятника Пушкину в 1881 году. «Все, кому дорого родное слово и родная поэзия, — говорил Митрополит Московский Макарий, — на всех пространствах России, без сомнения, участвуют сердцем в настоящем торжестве и как бы присутствуют здесь... Мы воздвигли памятник нашему великому народному поэту потому, что еще прежде он сам воздвиг себе «памятник нерукотворный»,.. к которому будут приходить отдаленные потомки наши, как ныне приходим к нему мы».

По поводу этой речи журнал «Вестник Европы» (июль 1882, стр. 408) писал: «Отношение к интересам русской светской литературы в речи Митрополита Макария выразилось так, как оно еще никогда, кажется, не было выражаемо лицом его положения, и сделало этот день светлым праздником русской поэзии и русского слова».

Имя Митрополита Макария было окружено ореолом ученого: он был избран действительным или почетным членом не только всех русских духовных крупнейших ученых обществ — исторических, археологических, литературных, но и четырех русских университетов (Петербургского, Московского, Харьковского и Казанского), а Петербургский университет в 1865 г. удостоил его ученой степени доктора исторических наук.

Чрезвычайно знаменательно отношение Митрополита Макария к своему ученому собрату, знаменитому историку С. М. Соловьеву, близкому ему по ученому и жизненному подвигу, столь же огромному и по значению в близкой науке русской истории.

При отпевании праха С. М. Соловьева, совершенном лично Митрополитом Макарием, последний выразил свою скорбь в таких словах (7 октября 1879 г.): «О чем говорят нам труды почившего? Говорят они прежде всего о его необыкновенных талантах, которыми наделил его Бог и которые почивший сам развил, укрепил, усовершенствовал собственными усилиями до высшей степени их блеска и силы. Труды его говорят о его необыкновенном трудолюбии, без которого невозможно было бы воздвигнуть этот колоссальный учено-литературный памятник; о его необыкновенной любви к науке и вместе к родине. Ибо только пламенная, ничем неугасимая любовь к науке могла воодушевлять его в столь напряженном, изумительном труде, продолжавшемся целые десятки лет; только светлая любовь к отечеству могла возгревать и поддерживать в нем то мужество, терпение, самоотвержение, с какими проводил он дни и ночи над древними хартиями, чтобы подробно изучить минувшие судьбы родной страны, достойно изобразить их для своих соотечественников и тем способствовать более полному и всестороннему раскрытию самопознания русского народа».

К научному и всякому умственному труду Митрополит Макарий относился всегда с особенной симпатией и всем труженикам науки всегда оказывал самое энергичное моральное, а часто и материальное содействие, завершившееся пожертвованием в Академию Наук всех денег в количестве 120 000 рублей, полученных им в качестве литературного гонорара от продажи его сочинений, на премии за лучшие ученые я учебные сочинения. Весь этот капитал Митрополит Макарий пожертвовал в 1867 г. на учреждение премий его имени за лучшие оригинальные сочинения на русском языке так, чтобы один год премиальная сумма (5 000 рублей в год) отпускалась в распоряжение Св. Синода для назначения премий за сочинения духовные, а на другой год поступала в распоряжение Академии Наук для выдачи премий за сочинения светские.

Кроме того, Митрополит Макарий сделал большие денежные пожертвования в пользу Духовных Академий и Семинарий.

Приводя в памяти светлый образ Митрополита Макария и имея в виду его великие труды в области отечественной богословской и церковно-исторической науки, об этом великом ученом-иерархе можно без преувеличения сказать словами нашей летописи: «Такого же не бысть прежде в Русской земле, и по нем не вем, будет ли таков».

И. СПАССКИЙ.

[1] Согласно реформе 1814 года, низшие духовные училища были разделены на приходские с двумя одногодичными классами и уездные с двумя двухгодичными отделениями.

[2] Курс русской истории, часть III, стр. 331, издание 1937 г.