КАТОЛИКОС-ПАТРИАРХ ВСЕЯ ГРУЗИИ КАЛЛИСТРАТ

(К 85-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ)

Его Святейшеству Католикосу-Патриарху всея Грузии Каллистрату

Редакция "Журнала Московской Патриархии", разделяя радость Церкви Иверской, приветствует Ваше Святейшество со знаменательным днем Вашего рождения и желает Вам многих лет жизни, доброго здоровья и дальнейшей плодотворной работы на благо Православной Церкви и нашей великой Родины.

РЕДАКЦИЯ "ЖУРНАЛА МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ"

В последний раз верующие Москвы встречали Католикоса-Патриарха всея Грузии Каллистрата три года назад. Тогда на торжественных заседаниях Всеправославного Совещания, проходивших в Воскресенском храме в Сокольниках, первоиерарх древней Церкви Иверской, старейший по возрасту из всех присутствовавших, восседал неизменно по правую руку Патриарха Московского и всея Руси Алексия, в черной рясе и простом черном куколе с бриллиантовым крестом. Войдя в храм, Католикос-Патриарх прежде всего направлялся к великой святыне Православия — Иверской иконе Божией Матери, и сухощаво-стройная фигура его, крестообразно, по древнему грузинскому обычаю, распростершись ниц, надолго застывала в молитве.

В те знаменательные дни, которые по праву можно назвать историческими, своими выступлениями и всем своим как бы светящимся обликом первосвятитель Грузинской Церкви подлинно «завоевал сердца» присутствовавших.

В нынешнем году православное население Грузии празднует восьмидесятипятилетие своего Патриарха. Мы, православные русские люди, присоединяем свои голоса к хору радостных славословий, разделяем праздник родного единоверного грузинского народа.

...Восемьдесят пять лет! Удел немногих, редкостный дар! Казалось бы, уже давно перейдена та черта, которая разделяет сроки сеяния и жатвы; уже осталась позади вершина жизни и мягок и мирен склон ее. Казалось бы, уже ничего нового не откроется перед очами и никакое новое волнение не коснется много пережившего сердца. Казалось бы, уже и самая жизнь отошла в сторону, приглушены ее звуки, потускнели ее краски, и, оглядываясь на пройденный путь, видит человек, в каком множестве сопровождают этот путь могилы отставших раньше, и все сильнее чувствует свое одиночество.

Но нет, — время смиряется перед пламенем человеческого духа. Восемьдесят пять лет... А по всему сложному и долгому пути до нынешнего дня в первоначальной свежести пронесены любовь к правде, неприятие лжи, верность долгу, преданность добру и горячая негодующая, обличающая, бичующая борьба со злом во всех его видах. До старости, до вот этой льдисто-серебряной седины сохранились младость чувств, неутомимый интерес к тому, что открывается внешнему и внутреннему взору, любовь к жизни, ревность о ее благе, милосердие к слабому, жалость к обиженному, гордость за все достойное, честное, чистое. И живая восприимчивость к шутке, к меткому слову, острой мысли. Так же, как и радость при виде ребенка, доброго человека, хорошего поступка, радость перед солнечным восходом, ясным днем, снежной грядой гор, луговым цветком, стройной мелодией.

И еще — скромность, волнующая, подкупающая и очаровывающая, скромность прирожденная и ставшая основой характера, при большом уме, широком кругозоре.

Скромность, непосредственность, ласковая мягкость в обращении, такт, терпение, удивительная деликатность, — по меткому определению одного из друзей, «нравственное изящество». И вместе со всем этим, — железный характер, твердая воля. Вот таким, — несгибаемым в убеждениях, неспособным поступиться ни на иоту, ни за какие блага, — он был всю жизнь. Таким знало его кутаисское духовное училище, где некоторые педагоги недолюбливали горячего отрока, принимая своеобразие характера за своеволие. «Каллистрата Цинцадзе не причешешь ни одним гребнем», — говорили позже о нем преподаватели тифлисской духовной семинарии. И наряду с этим признавалась исключительная одаренность «строптивца». Он первым окончил училище, первым студентом вышел из стен семинарии. Высшее образование он получил в Киевской Духовной Академии, которую окончил со степенью кандидата богословия. Ряды грузинской прогрессивной интеллигенции пополнились яркой фигурой молодого священника с академическим крестом. Еще будучи студентом, К. Цинцадзе печатался в газетах. Речь его, сказанную в 1893 г. при перенесении праха национального поэта Грузии Бараташвили, опубликовывает журнал «Квали» (Путь), и это блестящее выступление находит широкий отклик. «Многоведение» — вот отличительная черта молодого общественного деятеля. Внимание к нему усиливается после ряда статей в газетах и журналах, статей по вопросам самым разнообразным, но непременно живым, действенным, требующим разрешения. Неутомимо-энергичного общественника избирают секретарем и членом ученых обществ, членом городской думы, участником многих комиссий. В 1905 г. о. Каллистрат поднимает вопрос о восстановлении автокефалии Грузинской Церкви, — который был разрешен лишь в 1917 г. «Философ», — говорят о нем в кругах грузинской интеллигенции. «Строитель», — зовет его народ.

Одна из основных черт характера — граничащая с отвращением нелюбовь ко всему бесполезному, к безделью, к пустой трате времени. Всегда он подчеркивает, что человек должен неустанно трудиться, создавать, творить на пользу, прежде всего, ближнему своему, на пользу общественную. Вторжением в самую гущу жизни, хозяйственностью отмечается его деятельность с самого раннего времени. Еще в 1893 г., назначенный настоятелем храма в Тифлисе в честь Божией Матери (Дидубийской Ее иконы), он «изменяет пейзаж» места, отводит в сторону большой овраг, воды которого подтачивали фундамент храма, воздвигает каменную ограду, насаждает деревья. В 1903 г. о. Каллистрат получает новое назначение — настоятелем «Квашветской» церкви св. Георгия. Здесь в шесть лет его заботами возводится великолепный по своей архитектурной выразительности и внутреннему богатству храм. В древнем Мцхетском соборе — великой святыне Грузии — трудами о. Каллистрата возвращен иконостасу первоначальный традиционный одноярусный вид, открывающий исключительное богатство алтарной росписи. На широком дворе Сионского собора собственными руками святитель насадил сад, напоминающий небольшую рощу. В густой тени вечно-зеленых, уже высоко поднявшихся, деревьев белеют на земле мраморные доски, отмечающие места упокоения святителей и священнослужителей.

В 1925 г. овдовевший о. Каллистрат возводится, в сан епископа и в тот же день становится Митрополитом и Местоблюстителем Патриаршего престола. Через семь лет происходит его избрание Католикосом-Патриархом всея Грузии.

Велика роль Патриарха Каллистрата во Второй Отечественной войне. Его проповеди тех времен поражают обличительной силой, пламенностью призывов. Для него, патриота своей страны, воинствующий фашизм был смертельным врагом. Как священнослужитель, он видел в распоясавшейся гитлеровщине воплощение страшных сил ада, злодейство, попирающее самые основы христианства. Он составляет особые молитвословия для священнослужителей. По его указу, «Вечная память» павшим бойцам поется всенародно и коленопреклоненно. Его призывы жертвовать на Красную Армию и в пользу семей воинов влекут неиссякаемый поток даров. Когда пришла весть о победе, он вышел к народу помолодевший, живой, радостный. Поздравив верующих с великим праздником, он разрыдался...

«Ваше Святейшество» — высокий титул этот редко услышишь в окружении Католикоса-Патриарха всея Грузии. Чаще всего именуют его «Святейший», или просто «Владыка», как рядового епископа. А в народе с трогательной нежностью зовут его «дедушкой»...

Небольшая комната с высоким потолком кажется еще меньше от книжных шкафов. Стены до самого верха увешаны иконами, картинами, фотографиями. Тихо горит лампада. Рядом с письменным столом стоит узкая железная коечка с жестким тюфяком. Уют и предельная нетребовательность... Святейший одет в простой серенький подрясник с темным поясом, на груди маленький серебряный крест.

— Да, все восемьдесят пять лет так жил... — Улыбка озаряет доброе, выразительное лицо, обрамленное светящейся серебряной сединой.

— А вы думаете это много — восемьдесят пять? Да, пожалуй, и многовато. Но я еще чувствую себя в жизненном строю.

Новая улыбка, и шутливой ноткой звенит голос.

— Нет, восемьдесят пять лет — это еще не очень далеко от молодости. Вот отцу протопресвитеру девяносто третий, а и он не сдается.

— Нет, уже начинаю чувствовать, что немного притомился, — с ответной улыбкой отвечает настоятель Сионского собора, протопресвитер о. Михаил Махатадзе.

— Ничего, ничего, еще нужны наши головы и руки, — звучит голос Патриарха.

Множество книг, от богословских уник до последних изданий советской беллетристики и поэзии. Воспитанный на богатом наследстве классической русской литературы, Святейший с полным правом мог бы назвать себя специалистом по истории, культуре, искусству Грузии. Сколько прочитано, передумано, перечувствовано за долгую жизнь. До сих пор любознательность — редкостная, неутомимая, юношеская, — как до сих пор юношески легка походка. И на все хватает времени, все, что наметил на день, успевает сделать, потому что разумно наполнен, насыщен каждый час дня. Встает неизменно в шесть часов утра, совершает утренние молитвы, идет в собор, прикладывается к чтимым иконам и св. престолу, возвращается и по дороге благоговейно благословляет могилы в своей роще. Короткое время на утренний чай, и — обычная работа... За обеденным столом всегда несколько человек. Иногда это родственники, иногда — кто-нибудь из клира, а то и просто мирянин, пришедший за советом и ободрением. А подняться по деревянной лесенке и постучать в двери скромных «покоев» может всякий, — отказа не бывает.

— Как же я могу не принять того, кто пришел ко мне, кому я нужен? Это и по-человечески невозможно, а ведь я служитель алтаря, мой долг и призвание держать сердце открытым для всех, кто к нему взывает...

Святейший рассказывает о недавней встрече трех Патриархов и их совместном Обращении в защиту мира. Он оживляется все больше, бодро звенит его голос.

— Великое счастье выпало каждому из нас — жить в наше грозовое и славное время. Великое счастье, — но и великий долг лежит на каждом. Придет время, и у каждого из нас спросят: «А что ты сделал для людей, для их пользы, для их счастья? Все ли сделал, что мог?»

— Все ясно, все открыто в жизни для человека неомраченной совести. Мир и труд — вот основа жизни. Человек рождается не для того, чтобы погибнуть на ноже, от смертоносного яда, под пулей и бомбой. Бывает и это, но обычен для живущего иной конец земной жизни — тихо смежить веки. Злодеи грозят человечеству, грозят каждому из нас насильственной смертью. Хотят навязать смерть. И они дерзают называть себя христианами!

Но — стихают горечь и гнев в голосе Святителя.

— Не осуществиться черному заговору! Нельзя убить жизнь на земле, нельзя уничтожить человеческий род, как никакой указ безумца не может остановить вращения земли, погасить солнце!..

И столько убежденности в этих словах, такая вера, такая властная сила во всем тонком, одухотворенном облике первосвятителя древней Церкви, что хочется встать и громко, радостно воскликнуть:

— Жить вам! Много, много лет жить вам, идущему в первых рядах поборников Правды, Кормчему Святой Православной Церкви всея Грузии — МРАВАЛЖАМИЕР!