ОТХОД ВАТИКАНА ОТ ОСНОВ ХРИСТИАНСТВА

(Окончание) [1]

Из существа Церкви, как Тела Христова, как Богочеловеческого организма, естественно, вытекают не только главенство Христа в Церкви и ее существенные свойства, но и органический характер и вместе с тем основной закон жизни тела Церкви. Об этом так говорит один из православных экзегетов: «Как обыкновенное тело растет, увеличивается, так и тело Христово созидается (Ефес. 4, 12), творит возращение (4, 16). Как в теле каждый член имеет свое особое назначение, служа целому, так и тело Церкви составляется и совокупляется «при действии в меру каждого члена» (4, 16). Как в теле нет распри, а все члены образуют единое целое, так и в Церкви Христовой мы все примирились в одном теле (2, 16), образуем одно тело, одушевленное одним духом (4, 4). Как в теле есть свои связи, своя система питания, так существуют они и в Церкви Христовой (4, 16; ср. Кол. 2, 19)» [2].

Характер и особенности жизни тела Церкви частнее раскрывает Апостол Павел на примере человеческого тела (1 Кор. 12, 12—27). Здесь он исходит из того положения, что тело состоит не из одного члена, а из многих. Ни один член тела не может сказать другому, что он ему ненадобен, напротив, все они одинаково заботятся друг о друге, причем о слабейших из них прилагают особое попечение. Страдание одного члена влечет за собой страдание всех членов, радость одного сообщается всем членам. «И вы — тело Христово, а порознь — члены» (1 Кор. 12, 27), — заключает Апостол.

Действительно, «как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, — так и Христос» (1 Кор. 12, 12). Св. Иоанн Златоуст в толковании на эти слова Апостола говорит: «Не сказал: многие члены принадлежат одному телу, но: единое тело есть многое, и многие члены его суть единое. Если же многое есть единое, а единое многое, то где различие?.. Будучи рассматриваемы собственно в отношении к составу тела, все они едино, а когда рассматриваются порознь, тогда — различие, и притом различие во всех их. Ни один из них не может сам по себе составить тело,.. необходимо для этого их (членов) соединение; когда многое сделается единым, тогда и составляется тело». Другими словами: «То и составляет особенность тела,.. что в нем многое и различное составляет одно; а если бы не было множества, то не было бы и тела» [3]. — «В составе тела ни один член не имеет преимущества перед другими; и не то составляет тело, что в нем иной (член) важнее, а иной маловажнее, но то, что в нем много (членов) и притом различных» [4].

«Так и Христос, — говорит Апостол. — Надлежало бы сказать, так и Церковь, — это именно следовало из предыдущего, — но он не сказал так, а, вместо Церкви, наименовал Христа... Смысл слов его следующий: так и тело Христово, которое есть Церковь... Как наше тело есть нечто единое, хотя состоит из многих членов, так и в Церкви все мы составляем нечто единое: хотя она состоит из многих членов, но эти многие суть одно тело» [5]. Как «члены (тела) имеют основание своего бытия не столько в собственной природе, сколько в том, что составляют одно тело» [6], так и в теле Церкви. Назначение членов церковного тела для всех одно, чтобы они, по Апостолу, «истинною любовью все возращали в Того, Который есть Глава, Христос». Возращая все во Христа, всё направляя к Нему, члены тела Церкви не в себе самих, а во Христе имеют основание для своего роста; они растут, можно сказать, из Него [7].

Далее Апостол изображает сокровенную сущность внутренней жизни тела Церкви и ее основной закон, когда продолжает: «... из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самих себя в любви» (Ефес. 4, 16). Эти трудные для понимания слова из послания Апостола прекрасно изъяснил св. Иоанн Златоуст: «...Вот что означают его (Апостола) слова: как дух... не просто сообщает посредством нервов чувствительность всем членам, но — сообразно с каждым из них — тому, который способен принять больше, и сообщает больше, а который меньше, тому меньше, (потому что дух есть корень жизни), так и Христос. Так как наши души так же зависимы от Него, как члены тела (от духа), то Его промышление и раздаяние даров, сообразно с мерою того или другого члена, производят возращение каждого... Этот дух, распределяющийся по членам.., прикасаясь к каждому из них, таким образом производит на них свое действие. Или иначе:... дух,.. прикасаясь ко всем членам и распределяясь по ним, сколько каждый из них может принять в себя, так возращает... Но почему он (Апостол) прибавил слово — в любви? Потому что этот дух иначе не может сообщиться. В самом деле, если бы случилось руке отделиться от тела, дух (истекающий) из головного мозга, ища продолжения и не находя его там, не срывается с тела и не переходит на отнятую руку, но если не найдет ее там, то и не сообщается ей. То же бывает и здесь, если мы не связаны между собою любовью... [8].

Любовь воссозидает, соединяет, сближает и сопрягает нас между собою. Итак.., будем в союзе друг с Другом. Есть два рода отделения от Церкви: один, когда мы охладеваем в любви, а другой, когда мы осмеливаемся совершать что-нибудь недостойное по отношению к этому телу (Церкви). В том и другом случае мы отделяемся от целого» [9].

«Все, что только отделилось от жизненного начала, не может, с потерею спасительной сущности, жить и дышать особою жизнью, — пишет св. Киприан Карфагенский. — Отдели солнечный луч от его начала, — единство не допустит существовать отдельному свету; отломи ветвь от дерева, — отломленная потеряет способность расти; разобщи ручей с его источником, — разобщенный иссякнет» [10]. Так и самое пребывание верующих в составе тела Церкви и самый рост их возможны только при любви: «если хотим получить Духа от Главы, будем в союзе друг с другом». Таков основной закон жизни тела Церкви.

От изображения внутреннего характера жизни тела Церкви перейдем к внешним ее проявлениям, т. е. к изложению служений церковных, значение которых определяется все тем же существом Церкви, как Тела Христова.

Тело Церкви созидается, растет «при действии в меру каждого члена» (Ефес. 4, 16). «Для созидания тела Христова необходимы все члены и только в этом смысле они равны между собою; между ними существует равенство необходимости их в служении, равенство долга, но не чести и преобладания одних над другими. В первом случае получается христианское всесвященство, а во втором — особые виды служений и, в частности, церковно-иерархическое служение (1 Петр. 2, 9—10; ср. 1 Кор. 12, 28—30)» [11].

Для нашей цели необходимо остановиться сейчас как на особых, чрезвычайных видах служения Церкви, так, в особенности, на церковноиерархическом служении» [12].

Но ясное и полное уразумение этих служений Церкви возможно лишь при условии уяснения смысла Пятидесятницы, т. е. того события, после которого начала действовать созданная Христом Церковь. Рассмотреть этот вопрос необходимо и потому еще, что он нам будет нужен при разборе основного догмата Римской Церкви — о главенстве папы.

Из первой проповеди Апостола Петра мы знаем, что в славном событии, совершившемся в день Пятидесятницы, заключается исполнение пророчеств и завершение того великого дела спасения людей, которое исполнил на земле воплотившийся, распятый и воскресший Господь Иисус Христос. В ответ на эту проповедь, как известно, со стороны слушавших был вопрос: «Что нам делать, мужи братия?». Петр ответил: «Покайтесь и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов, — и получите дар Святаго Духа» (Деян. 2, 37—38). И присоединилось в этот день к Церкви до трех тысяч человек. В другой день присоединилось пять тысяч. Так, с сошествием Святаго Духа на Апостолов, начала действовать на земле Церковь, царство Святаго Духа, Освятителя рода человеческого.

«В пятидесятницу, — говорит св. Кирилл Иерусалимский, — снизошел с небес Утешитель и Освятитель Церкви, правитель душ, кормчий обуреваемым, просветитель заблуждших, подвигоположник подвизающихся и раздаятель венцов победившим. Снисшел для того, чтобы облечь силою и крестить Апостолов: «вы же имате креститися Духом Святым не по мнозех сих днех» (Деян. 1, 5). Не частная это благодать, а всесовершенная сила, ибо, как погружающийся и крестящийся в водах отовсюду окружается водами, так и Духом крещены они были всецело» [13].

Синаксарь в день Святаго Духа еще более подчеркивает эту особенность Пятидесятницы: «В день Пятидесятницы Он (Дух Святый) существенно сошел на Апостолов, в виде огненных языков... Не на устах Апостолов почил Дух Святый, но на главах их, объемля то, что владычествует телом и выше, — объемля самый ум, от которого и уста получают силу и смысл речи. Но можно понимать и так, что образом языка Дух испускает некий глас, как бы рукополагая Апостолов, учителей всей поднебесной; ибо рукоположение бывает на верху глав... Христос троекратно преподал Своим ученикам Всесвятаго Духа» [14].

О событии Пятидесятницы еще яснее и точнее говорит св. Григорий Богослов: «Дух Святый действовал в отцах и пророках.., после же сего действовал в учениках Христовых и в них троекратно, по мере их удобоприемлемости в три различные времена: до прославления Христова страданием, по прославлении воскресением и по вознесении на небо, или по устроении (Деян. 3, 21), как показывает: (1) первое очищение от болезней и духов, производящееся, конечно, не без Духа; (2) также по совершении Домостроительства, дуновение Христово, которое, очевидно, было Божественным вдохновением, и, наконец, (3) нынешнее разделение огненных языков... Но первое было неясно, второе явственнее, а нынешнее — совершенное: ибо не действием уже, как прежде, но существенно присутствует и, как бы сказал иной, сопребывает и сожительствует Дух» [15].

«Дух Святый наполнил весь дом, чтобы показать, что дар этот дарован не отдельно кому-нибудь, но всей полноте Церкви, потому что дом был символом Церкви» [16]. Существенное пребывание в Церкви Духа Святаго, между прочим, косвенно свидетельствуется канонами церковными — 68-м правилом св. Апостолов, 36-м и 59-м правилами Карфагенского собора, в силу которых «таинство священства считается неповторимым» [17].

О значении Духа Святаго в жизни тела Церкви Блаж. Феофилакт говорит так: «Как в теле дух есть начало, все связывающее и объединяющее, хотя члены различны, так и в верующих есть Дух Святый, Который объединяет всех, хотя мы разнимся друг от друга и родом, и нравами, и занятиями» [18].

Таким образом, Церковь, как и Апостол говорит, — не только «едино тело», но и «един Дух» (1 Кор. 12, 11—13; Ефес. 4, 3—4). Она — царство Святаго Духа. В ней со дня Пятидесятницы существенно присутствует Дух Святый. Он «дарован не отдельно кому-нибудь, но всей полноте Церкви». Поэтому Церковь есть действительно сокровищница жизни, действительно «Полнота Наполняющего все во всем» (Ефес. 1, 23). Вот почему Спаситель повелел Апостолам не отлучаться из Иерусалима, пока не облекутся «силою свыше» (Лк. 24,49), пока не получат от Отца обещанного им иного Утешителя, пока «не будут крещены Духом Святым» (Деян. 1, 4—5 и 8). «Вначале они (Апостолы) были крещены от Иоанна.., после этого должны были креститься Духом Святым» [19]. — «Св. Дух... обещается Апостолам, как объединяющее начало Отца, Сына и искупленного Им человечества» [20]. Кроме того, с сошествием Святаго Духа последовало «полное посвящение Апостолов в тайны Царствия Божия» [21]. Словом, только с пришествием Святаго Духа получила свое устроение Святая Церковь.

Крещение Духом Святым переродило учеников Христа. «С пришествием Духа, — говорит св. Иоанн Златоуст, — они изменились и стали выше всего плотского, потому что, где является Дух Святый, там и бренные становятся золотыми. Посмотри, например, прошу тебя, на Петра и узнай в нем того человека — боязливого, неразумного.., человека, который... прежде... не вынес вопроса... служанки, а теперь среди толпы народной, когда все дышит убийством, говорит с таким дерзновением... Обрати также внимание на единодушие Апостолов: они уступают ему говорить к народу, потому что не следовало говорить всем» [22]. Только со дня Пятидесятницы Апостолы вступили в служение всемирное, в служение «учителей всей поднебесной» [23]. Только с этого дня они, отмеченные «силою свыше», приступили к выполнению главнейших повелений Христовых: «Шедше,.. научите вся языки, крестяще их...» (Мф. 28, 19), т. е. заповеди крещения; «сие творите в Мое воспоминание» (Лк. 22, 19), т. е. заповеди об евхаристии и заповеди — вязать и решить (Ио. 20, 23; Мф. 18, 18).

Первоначально Апостолы были единственными служителями Христовыми и «домостроителями тайн Божиих» (1 Кор. 4, 1), а потом жизнь тела Церкви вызвала и другие служения. В Деяниях Апостольских мы находим упоминание о служении: апостолов (14, 14), пророков и учителей (13, 1), благовестников (21, 8), диаконов (6, 6), пресвитеров (14, 23) и епископов (20, 28). Служителей Христовых перечисляет и Апостол Павел: Христос «поставил одних Апостолами, других — пророками, иных Евангелистами, иных — пастырями и учителями... для созидания тела Христова» (Ефес. 4, 11—13). В Послании к Коринфянам Апостол упоминает особо «учителей» (1 Кор. 12, 28—30).

Характерно, что св. Иоанн Златоуст рассматривает носителей этих служений как членов Тела Христова, т. е. Церкви. Он говорит: «Апостол есть самый удобный сосуд тела (т. е. Церкви Христовой), принимающий из него все. Как бы посредством жил и артерий, он посредством слова способствует к сообщению всем жизни вечной. Пророк предсказывает будущее: и он (Апостол) делает то же самое. Тот соединяет кости, а этот сообщает им жизнь к совершению святых в дело служения» [24]. Хотя и различны служители Церкви, но все они — служители Христовы, сосуды, или члены, тела Церкви. Различаясь от других тем или другим служением, они не различаются от них, как члены тела Христова.

Служение апостолов, пророков и учителей было чрезвычайным служением. Из них прежде всех прекратилось служение апостольское. Пророков слышал еще Ириней Лионский († 202). Учители (διδάσκαλοι) церковные упоминаются у Оригена и Дионисия Александрийского (вторая половина III в.). Таким образом, чрезвычайные служения просуществовали до III в. включительно. Особенностью их было то, что они «не ограничивались какою-либо одною Церковью, а простирались на всю Церковь, не были столь местными, как церковная иерархия» [25]. Задачей их было основание новых Церквей, а целью — более быстрое распространение христианства. Памятник конца I или начала II в. — «Учение 12 Апостолов» — свидетельствует, что апостолы и пророки даже не могли долго оставаться на одном месте: «Относительно апостолов и пророков, соответственно постановлению Евангелия поступайте так. Всякий, приходящий к вам апостол да будет принят, как Господь... Но он пусть не останется долее одного дня; если же будет нужда, то и на другой день» [26]. Из этого же памятника видно, что служение пастырское стало заменять собою чрезвычайные служения. «Поставляйте (χειροτονήσατε), — говорится в этом памятнике, — себе (т. е. для отдельной христианской общины) епископов и диаконов, достойных Господа... ибо и они (а не только апостолы, пророки и учители) исполняют для вас служение пророков и учителей. Посему не презирайте их, ибо они должны почитаться вами вместе с пророками и учителями» [27].

О замене чрезвычайного служения пастырским говорит современник Апостолов, св. Климент Римский: «Апостолы, получив совершенное предведение, поставили служителей и притом назначили преемников, дабы, когда одни почиют, другие испытанные мужи принимали на себя служение их» [28]. После прекращения чрезвычайных служений апостолов, пророков и учителей остались, из перечисленных Апостолом Павлом, служения пастырей и учителей (Ефес. 4, 11 —13). Это — не два вида служения, а одно, как об этом говорит блаж. Иероним: «Не «сказал: овы пастыри, овы учители, — показывая тем, что это одни и те же лица, и научая, что, кто пастырь, тот должен быть и учитель» [29]. Это подтверждает и греческий текст данного места (Ефес. 4, 11—13): перед словом «учителями» не поставлено определенного члена, между тем как он есть перед словом «пастырями». Таким образом, это — одно и то же служение, служение пастырское.

Из «Учения 12 Апостолов» мы уже знаем, что местные епископы исполняли то же служение, что и пророки, и учители, и должны были почитаться наравне с последними. Служение Апостолов, с его прекращением, также приняли на себя епископы, как преемники Апостолов. Вот почему достоинство епископа ставилось всегда высоко. Так, св. Игнатий Богоносец пишет: «Все последуйте епископу, как Иисус Христос Отцу, а пресвитерам, как апостолам, диаконов же почитайте, как заповедь Божию» [30]. И еще: «Блаженны вы, которые соединены с ним (епископом) так же, как Церковь с Иисусом Христом и как Христос с Отцом, дабы все было согласно чрез единение» (Еф. 5), ибо «без них (епископов, пресвитеров и диаконов) Церковь не именуется» [31]. Св. Тертуллиан (II в.) говорит: «без епископа нет Церкви» [32].

В письме к св. Киприану св. Фирмилиан пишет: «Власть отпускать грехи дарована Апостолам и Церквам, которые они, будучи посланы Христом, основали, и епископам, которые наследовали им по преемственному посвящению» [33]. «Феодорит замечает (in Corinth. 12, 25), что... древние христиане, называющихся ныне епископами, апостолами именовали» [34]. Св. Амвросий Медиоланский пишет: «Епископ представляет собою Лицо Христа и есть Наместник Господа (vicarius Domini est)» [35]. Наконец, в Православном Исповедании говорится: «Епископ в своей частной Церкви или епархии есть местоблюститель Христов» [36].

Итак, ясно, что епископы — преемники апостолов.

Но какое различие между епископами и пресвитерами? На это так отвечает св. Иоанн Златоуст: «Невелико расстояние между пресвитерами и епископами. И первые получили дар учительства, и также суть предстоятели Церкви... Епископы одним только (правом совершать) рукоположение (τὴ χειροτονία μόνη) выше пресвитеров, и в этом одном заключается их видимое преимущество перед пресвитерами» [37].

Пресвитеры имеют попечение об отдельной общине верующих, епископы — о совокупности таких общин, т. е. об епархии, патриарх — о совокупности епархий в местной Церкви. Вопросы местной Церкви разрешались ею же. Вопросы, касающиеся всего тела Церкви, разрешались собором. Так именно и поступили Апостолы, когда при них возникли споры относительно обрезания уверовавших из язычников. Вопрос касался всей Церкви, и Апостолы вместе с пресвитерами составили Собор для рассмотрения этого вопроса. После долгого обсуждения постановили: «Изволися Святому Духу и нам» (Деян. 15, 28) не возлагать на уверовавших из язычников бремени иудейского закона.

По примеру Апостолов, Церковь для утверждения истины догматов и осуждения ересей, а также для установления порядка и строя своей жизни собиралась на Вселенские и поместные Соборы. Семь Вселенских Соборов, на протяжении немного более четырех с половиной веков, утвердили и оградили от искажения основные догматы христианства: догмат о единосущии лиц Пресвятой Троицы (I и II Всел. Соб.) и догмат Боговоплощения (III, IV, V, VI, VII Всел. Соб.) и на которых зиждется Церковь Христова. Соборы осудили все ереси, пытавшиеся с разных точек зрения исказить основу жизни тела Церкви, чтобы направить жизнь ее по языческому руслу, лишь под знаменем христианства.

Эти же Вселенские Соборы и девять поместных урегулировали канонами как внешний строй церковной жизни, так и поведение христиан в отношении к Церкви.

Постановлениями этих Соборов Восточная Православная Церковь неизменно руководствовалась как до отпадения Римской Церкви от единства Христовой Церкви, так и после отпадения, и продолжает руководствоваться ими до настоящего времени. Восточная Православная Церковь имеет ту же самую основу, то же самосознание, какое имела Церковь Христова при Апостолах и в эпоху Вселенских Соборов. Она в своей жизни и деятельности неизменно исходит из апостольского определения Церкви, как Тела Христова. Она есть Единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь.

---

После обзора различных служений Церкви, начиная с апостольского и кончая Вселенскими Соборами, нам следует перейти к вопросу о назначении всех этих служений. Назначение для всех служителей Христовых Апостол указывает одно: они поставлены Богом «к совершению святых, на дело служения, для созидания тела Христова, доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» (Ефес. 4, 12—13). «Определяя обязанности пастырей, Апостол указывает на три: усовершение христиан в вере и жизни, освящение их таинствами и приложение к Церкви новых верующих» [38].

Мы подошли к самому главному моменту жизни церковного организма — к таинствам. В них — средоточие всей жизни Церкви; они необходимое условие для роста тела Церкви. Таинства — это те составы и связи, которыми соединяется и скрепляется все тело Церкви. «Составы» и «соузы», соединяющие тело Христово, происходят, именно, из Его Главы — Кол. 2, 19 — и настолько объединяют верующих, что все они образуют из себя «как бы одного человека», имея одно сердце и одну душу (Деян. 4, 32)» [39]. Такое единство, о котором именно и молился Христос, достигается только через таинства.

К изложению православного учения о таинствах мы и перейдем.

Первоначально апостолы были единственными проповедниками Христовой веры и совершителями таинств. В первый же день Пятидесятницы они крестили около трех тысяч уверовавших, в другой день — пять тысяч. Апостолы же совершали евхаристию (Деян. 2, 46), придавали ей известную форму (1 Кор. 11, 23—26) [40]. Так возникло богослужение и средоточие его — литургия. О трех тысячах, присоединившихся к Церкви, говорится, что «они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах» (Деян. 2, 42). Здесь мы имеем основные части христианского богослужения: учение, общение друг с другом вплоть до общения в имуществе, евхаристию и молитвы.

Кроме проповеди и совершения таинств и богослужения, на Апостолах была обязанность питания бедных и вдовиц, устройство общих трапез. Количество верующих, между тем, быстро росло. Жизнь Церкви усложнялась и вызвала прежде всего диаконское служение. «Тогда двенадцать Апостолов, созвавши множество учеников, сказали: не хорошо нам, оставивши слово Божие, пещись о столах» (Деян. 6, 2). Для заботы «о столах» и были избраны семь мужей, и «их поставили пред Апостолами, и сии, помолившись, возложили на них руки».

По указанию Духа Святаго были поставлены на служение апостольское Варнава и Савл: «В Антиохии, в тамошней Церкви, были некоторые пророки и учители... Когда они служили Господу и постились. Дух Святый сказал: отделите мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их. Тогда они, совершивши пост и молитву и возложивши на них руки, отпустили их» (Деян. 13, 1—3). На какое дело? «На апостольство», — изъясняет св. Иоанн Златоуст [41].

Далее о Варнаве и Савле говорится, что они, второй раз проходя Листру, Иконию и Антиохию, рукополагали пресвитеров к каждой Церкви (Деян. 14, 23). Ап. Павел вызвал в Милит Ефесских епископов для беседы с ним и наставления (Деян. 20, 17). Тимофей был рукоположен во епископа Ап. Павлом (2 Тим. 1, 6). Так возникли три степени церковной иерархии: диаконов, пресвитеров и епископов. Мы видим, что Апостолы сами рукополагали: на служение епископа (2 Тим. 1, 6), на служение пресвитеров (Деян. 14, 23) и на служение диаконов (Деян. 6, 6). Рукоположение на последние две иерархические служения они предоставили епископу (Тит. 1, 5; 1 Тим. 5, 22). По первому правилу Св. Апостолов, епископ должен быть рукополагаем двумя или тремя епископами. Рукоположение в степень священства совершалось через возложение рук и произнесение молитвы.

В чем же суть таинства рукоположения, или священства? Из наставлений Ап. Павла к Тимофею видно, что епископство — это Дар Божий. Он пишет Тимофею: «Не неради о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству с возложением рук священства» (1 Тим. 4, 14). И в другом послании к нему же он наставляет своего ученика: «Напоминаю тебе возгревать дар Божий, который в тебе чрез мое рукоположение» (2 Тим. 1, 6). Не просто дар, не вообще дар, а дар определенный, дар рукоположения, почему в греческом тексте и стоит слово «дар» с членом. Исходя из этого, и св. Иоанн Златоуст истолковывает этот «дар Божий», как «благодать Духа, которую принял (Тимофей) для предстоятельства в Церкви, для знамений «всякого служения» [42]. Таков дар епископства. Он дается для «всякого служения». Другими словами, через хиротонию рукополагаемому во епископа сообщается та полнота даров Святаго Духа, которую апостолы получили в день Пятидесятницы.

Великой «чести удостоила священников благодать Духа. Ими совершается жертвоприношение, совершаются и другие высокие служения, относящиеся к достоинству и спасению нашему. Еще живут и обращаются на земле, а поставлены распоряжаться небесным и получили власть, которой не дал Бог ни Ангелам, ни Архангелам». Здесь разумеется власть вязать и решить... Без этой власти «нам невозможно получить спасение и обетованные блага» [43]. По выражению Св. Игнатия Богоносца, без священства «Церковь не именуется».

Пользуясь словами Иринея Лионского, мы можем сказать, что таинство священства есть «отличительный признак Тела Христова, состоящий в преемстве епископов, которым те передали сущую повсюду Церковь» [44]. Через рукоположение посвящаемому сообщается, как говорит Митрополит Филарет, «ток иерархической благодати, излиявшейся на Апостолов сошествием Св. Духа, простирающийся от рода в род, из века в век, через преемственные рукоположения, сообщающий рукополагаемым дарование Божие, оттоле живущее в них (1 Тим. 4, 14) и тайно в Церкви действующее... От сей полноты дарования Божия епископ своим рукоположением преподает в меньшей мере благодать священства, необходимую для низших степеней иерархии, так что без епископства не было бы ни пресвитерства, ни диаконства;.. с пресечением рукоположения пресекается ток иерархической благодати, и рука, не орошенная благодатию свыше, не может передать другим того, чего сама не приняла» [45]. Таково таинство священства по своему происхождению и по значению для жизни тела Церкви.

Перейдем к другим таинствам, т. е. к тем связям, благодаря которым верующие вводятся служителями Христовыми «в сочленение бессмертного тела Церкви» [46] и становятся одним телом, «как бы одним человеком», по выражению св. Иустина мученика.

Из прободенного копием ребра Иисуса Христа «истекла кровь и вода» (Ио. 19, 34). «Не без значения и не случайно истекли эти источники, но — потому, что из того и другого составлена Церковь. Это знают посвященные в таинства; водою они возрождаются, а кровию и плотию питаются. Так, отсюда получают свое начало таинства» [47].

Из семи таинств Церкви крещение занимает первое место. Оно служит дверью в самую Церковь и потому непременным условием спасения: «Кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ио. 3, 5); «кто будет веровать и крестится, спасен будет» (Мр. 16, 16). Принимая крещение, человек изъявляет свое согласие или свою веру в искупляющее действие благодати Св. Духа. Крещение совершается через троекратное погружение крещаемого в воду с произнесением совершительных слов.

Значение таинства крещения видно из слов Апостола: «Все мы одним Духом крестились в одно тело» (1 Кор. 12, 13). «Смысл слов его следующий, — говорит св. Иоанн Златоуст, — один Дух составил из нас одно тело и возродил нас, потому что не иным Духом крещен один и иным другой. И не только крестивший нас (Дух) есть един, но и то, во что Он крестил, т. е. для чего крестил, есть едино, так как мы крестились не для того, чтобы составлять различные тела, но чтобы мы в точности составляли одно тело в отношении друг к другу, то есть крестились для того, чтобы всем нам быть одним телом» [48].

Погружение, — именно погружение, а не окропление, — в такую воду с произношением совершительных слов и производит возрождение человека, делает то, что все мы становимся «одним телом» (св. Иоанн Златоуст), все мы входим «в сочленение бессмертного тела Церкви» (Митрополит Филарет).

«В крещении мы только очищаемся от грехов и возрождаемся силою Св. Духа, но не удостоиваемся еще принять Его в себя и соделаться Его храмами: через миропомазание преподается нам Дух Святый со всеми Его благодатными дарами, необходимыми для жизни духовной (Прав. Испов., ч. 1, отв. на вопр. 105)»[49].

Миропомазание совершалось и совершается вслед за крещением и первоначально совершалось Апостолами чрез возложение рук, как это видно из кн. Деяний Апостольских (Деян. 8, 12—17). Подобное произошло с учениками Иоанновыми, которые, после крещения и потом возложения на них рук Ап. Павлом, получили Духа Святаго (Деян. 19, 5—6). О возложении рук говорит Ап. Павел в послании к Евреям (6, 1—5), говорит, как о действии, следующем вслед за крещением.

Возложение рук было заменено самими Апостолами помазанием мира. По свидетельству Дионисия Ареопагита, сами Апостолы это таинство называли «таинством мира» [50]. Ап. Иоанн Богослов и Ап. Павел называют это таинство «помазанием» (1 Ио. 2, 20; 2 Кор. 1, 21).

Сила и значение таинства миропомазания раскрыты Ап. Иоанном Богословом и Ап. Павлом. Первый пишет: «...вы имеете помазание от Святого и знаете все... помазание, которое вы получили от Него, в вас пребывает, и вы не имеете нужды, чтобы кто учил вас; но как самое сие помазание учит вас всему и оно истинно и неложно, то, чему оно научило вас, в том пребывайте» (1 Ио. 2, 20 и 27). Подобным образом учит и Ап. Павел: «Утверждающий нас с вами во Христе и помазавший нас есть Бог, Который и запечатлел нас и дал залог Духа в сердца наши» (2 Кор. 1, 21). Слова — «помазание» у Иоанна Богослова и «залог» у Ап. Павла в греческом тексте поставлены с членом. Они имели в виду не вообще помазание, или дар, не вообще залог, или обручение Духа, а определенное и всем известное помазание, или обручение Духа, которое принявший крещение получает в таинстве мира, «как и объяснили оба приведенные текста древние учители Церкви» [51].

Через это таинство «мы... все, как один человек... составляем первосвященнический истинный род Божий» (св. Иустин мученик). Другими словами, миропомазание, «вводя нас в недра... Церкви, делает нас причастниками благословения Пятидесятницы» [52].

Такова сущность таинства миропомазания и отличие его от иерархического священства. Для созидания тела Христова нужно и то и другое служение, а отсюда необходимо нужны и оба таинства: таинство священства, как источник «всякого служения», предназначенного для других членов Церкви, и таинство миропомазания, как основа для соделывания себя храмом Св. Духа и тем самым для созидания тела Христова, т. е. Церкви[53].

Через таинство крещения верующий возрождается к новой жизни, становится членом Тела Христова. В таинстве миропомазания он делается храмом Св. Духа. Но через оба рассмотренных таинства еще не достигается того единства верующих, о котором молился Христос. Они — лишь необходимое условие для его достижения. Такое единство верующих между собою и со Христом достигается в таинстве евхаристии.

Евхаристия — особо высокое таинство и занимает центральное место среди таинств. Главное отличие ее от других таинств в том, что в евхаристии происходит пресуществление хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. Поэтому, в противоположность Западу, представителями Востока «таинство евхаристии трактовалось не как одно из благодатных средств Нового Завета, а как таинство особо высокое по своему значению, близко связанное с тайной воплощения» [54].

Св. Иустин мученик указывает «почти тождество того, что совершалось в воплощении, с тем, что совершается в евхаристии» [55]. Таинство евхаристии, по учению Отцов Церкви, входит как непременная часть в процесс божественного домостроительства (Иларий Пиктавийский, Ириней Лионский, Иоанн Златоуст, Кирилл Александрийский, Григорий Нисский и др.).

Исключительное значение евхаристии, как пищи нетленной, доставляющей верующим вечную жизнь, показал Сам Христос в синагоге Капернаума. Отклоняя мысль иудеев от пищи тленной, чувственной, Христос говорит им о Себе, как о хлебе, сшедшем с небес: «Я — хлеб живый, сшедший с небес: ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ио. 6, 51). Здесь «Христос прямо объявляет, что хлеб, о котором Он говорит, есть плоть Его, которую Он отдает за жизнь мира. — В этих словах Христос представляет плоть Свою, человечество Свое, с одной стороны, как искупительную жертву за мир, — с другой, как пищу, дающую верующим живот вечный. Здесь, таким образом, дается самое ясное и непререкаемое обетование касательно евхаристии»[56]. Слова Христа вызвали спор среди иудеев: «Как Он может дать нам ecть Плоть Свою?» (Ио. 6, 52). В ответ на это недоумение Христос сказал: «Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни... Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ио. 6, 53 и 56).

Св. Иоанн Златоуст говорит о полном тождестве того, что произошло на Тайной вечери, с тем, что происходит при каждом последующем совершении евхаристии: «Это — та же самая трапеза, которую предлагал Христос, и ничем не меньше той. Нельзя сказать, что ту совершает Христос, а эту — человек; ту и Другую совершает Сам Христос» [57].

Через таинство евхаристии происходит преображение человека из смертного в бессмертного. «Ведь через это мы тотчас преобразуемся» [58].

В евхаристии мы делаемся одно друг с другом и со Христом. «Приобщаясь мы не только делаемся участниками и сообщниками, но соединяемся со Христом. Как тело (Христово) соединено со Христом, так и мы через этот хлеб соединяемся с Ним... Что такое этот хлеб? Тело Христово. Чем делаются причащающиеся? Телом Христовым, не многими телами, а одним телом. Как хлеб, составляясь из многих зерен, делается единым, так что, хотя в нем есть зерна, но их не видно и различие их неприметно по причине их соединения, — так и мы соединяемся друг с другом и со Христом» [59].

Евхаристия — высочайшее таинство, но вместе с тем и жертва, благодарственная за благодеяния Божии и умилостивительная, приносимая за живых и прежде почивших. «Мы постоянно приносим одного и того же Агнца, а не одного сегодня, другого — завтра, но всегда одного и того же. Таким образом жертва одна. Хотя она приносится во многих местах, но разве много Христов? Нет, один Христос везде, и здесь полный, и там полный, одно тело Его. И как приносимый во многих местах Он — одно тело, а не много тел, так и жертва одна» [60], «когда ты приступаешь к страшной чаше, приступай так, как бы ты пил от самого ребра» [61].

Такова сущность таинства евхаристии и высокое значение ее в жизни Церкви. Как таинство, евхаристия зиждется на истине Боговоплощения; как жертва, она истекает из прободенного копием ребра Христова. Вместе с тем, она действуется Духом Святым, существенно пребывающим и живущим в Церкви со дня Пятидесятницы. Вот почему молитва призывания Бога Духа на св. дары в литургии восточной Церкви является «необходимою принадлежностью канона литургии» [62].

Кроме того, евхаристия является критерием истинности или ложности того или другого проповедуемого учения. Так именно определяет ее значение св. Ириней Лионский. «Наше учение согласно с евхаристией, и евхаристия в свою очередь подтверждает учение наше» [63]. В 27 гл. VII кн. Апостольских постановлений внушается быть осмотрительным и тщательно наблюдать, православно ли благодарят или неправославно: «Кто из приходящих благодарит так (т. е. православно), того принимайте, как ученика Христова; кто же возвещает иное учение, а не то, какое преподал через нас Иисус Христос, тому не позволяйте благодарить, ибо таковый скорее оскорбляет Бога, нежели прославляет Его» [64]. Несторий пытался в своем лжеучении опереться на таинство евхаристии, когда в своем послании утверждал, что в этом таинстве мы вкушаем плоть Христову» именно как плоть, а не как Божество. В ответном послании к нему св. Кирилл Александрийский (около 445 г.) опроверг это нечестивое мнение Нестория тем утверждением, что плоть Христова является действенной в таинстве евхаристии в силу именно ипостасного единства человечества и Божества в Христе и что эта плоть божественна и потому животворяща [65].

Таким образом, евхаристия — живое средоточие всей жизни Церкви. Она является реальным выражением таинства всего домостроительства нашего спасения и вместе с тем осуществлением того единства верующих, о котором молился Христос. Короче говоря, евхаристия, это — реальное единство Церкви.

Как нужно понимать это реальное единство Церкви? Приведем слово Николая Кавасилы, архиепископа Солунского (XIV в.), глубокого богослова, толкователя литургии: «Церковь указуется тайнами не как символами, но как сердцем указуются члены, как корнем дерева — отрасли и, как сказал Господь, как виноградною лозою — ветви; ибо здесь не одинаковость только имени и не сходство подобия, но тождество дела, так как тайны суть Тело и Кровь Христа... Если бы кто мог увидеть Церковь Христову в том самом виде, как она соединена со Христом и участвует в плоти Его, то увидел бы ее не чем иным, как только телом Господним. По этой-то причине Павел пишет: Вы есте тело Христово и уди от части (1 Кор. 12, 27)» [66].

Церковь указуется евхаристией так же, как виноградною лозою — ветви, как корнем дерева — отпрыски, как сердцем — члены тела. Без евхаристии нет Церкви, как нет ветвей без лозы, как нет отпрысков без корня, как нет членов тела без сердца. Евхаристия, таким образом, основа, корень, сердце жизни Церкви. Она — действительное средоточие церковной жизни. Она — реальное единство Церкви. Такое выражение реального единства Церкви в евхаристии возможно только потому, что «Слово плоть бысть» (Ио. I, 14) и что Церковь есть тело Христово (Ефес. I, 23), которое именно мы и имеем в таинстве евхаристии. Отсюда делаем вывод, применяя слова св. Иринея: апостольское учение о Церкви, как Теле Христовом, согласно с евхаристией, и евхаристия подтверждает это учение.

Наконец, нельзя не отметить, что учение о Церкви как теле Христовом, и об евхаристии как выражении реального единства жизни этого тела подтверждается еще практикой, или опытом жизни первохристиан. Благодаря чему, — спрашивается, — первохристиане достигли такого совершенства жизни, что у них было одно сердце и одна душа? что у них не было никого нуждающегося? что у них было все общее? (Деян. 4, 32—37; 2, 44—45). Благодаря тому, что «они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах»; благодаря тому, что «каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа» (Деян. 2, 42 и 46—47); благодаря тому, короче говоря, что они ежедневно причащались. Другими словами, первохристиане на деле, через евхаристию, осуществили свое исповедание Церкви, как Тела Христова, войдя через это таинство в реальное единство друг с другом и со Христом. Они сделали евхаристию средоточием всей своей жизни, считая все остальное, как приготовление к ней. Они через это сделались действительными членами Тела Христова — Церкви. Сознание и ощущение себя членами Тела Христова было неусыпным контролем всей жизни первохристиан: их мыслей, чувств, желаний, действий, поступков, словом, каждого шага их жизни. Кроме того, как члены Тела Христова, они руководились и могли руководиться в своей жизни единственным законом жизни этого Тела — законом любви. Они на опыте знали, что охлаждение в любви или поступки, недостойные этого тела, отделяют от целого.

Свидетельством того, что присутствовавшие за литургией первохристиане причащались все, служат 9-е правило св. Апостолов и 2-е правило Антиохийского Собора. Эти два правила повелевают отлучать от церковного общения тех, кто, присутствуя за литургией, не приступает к причащению. С этим боролся также св. Иоанн Златоуст [67].

Опыт жизни первохристиан — самое лучшее, самое блестящее доказательство истинности определения Церкви как Тела Христова и евхаристии как средоточия жизни Церкви, как необходимого условия для реального единства верующих друг с другом и со Христом.

Таков ответ православного сознания на вопрос о существе Церкви.

Таково апостольское и святоотеческое учение о Церкви, которого неизменно держится и которым руководствуется Восточная Православная Церковь в своей жизни и деятельности, в частности Русская Православная Церковь.

---

Таким образом, на один и тот же вопрос о существе Церкви мы имеем два разных ответа: Восток дает один ответ, Запад — в лице Ватикана — совершенно другой. Какую же Церковь создал Христос? — ту ли, которую Апостол определяет как Тело Христово и которой всегда держался и доселе держится православный Восток, или то «общество верующих» во главе с римским папой, которого держится Запад?

Не нужно знать греческий язык, не нужно быть непременно богословом, чтобы из сопоставления Апостольского учения о Церкви с ватиканским верующему сделать вполне естественные и совершенно правильные общие выводы:

1. Апостольское учение о Церкви как Теле Христовом есть несомненно Апостольское учение и преподано как основа для жизни верующих, на которой и следует строить свою жизнь, свое спасение; оно подтверждается святыми Отцами и опытом жизни первохристиан и вместе с тем стоит в полном согласии с тайной Домостроительства нашего спасения, т. е. имеет в своей основе главный догмат христианства — истину Боговоплощения.

2. Учение Ватикана о Церкви как «обществе верующих», возглавляемом римским папой, не знали ни Апостолы, ни святые Отцы, ни Вселенские Соборы. Это — новое учение; оно возникло и развилось на Западе уже после отделения Запада от единства Христовой Церкви (1054 г.) и стоит в явном противоречии с последней.

3. Ватикан, таким образом, в учении о Церкви отошел от основ христианства.

И все это — следствие того, что Ватикан разорвал единство Восточной и Западной Церквей, отпал от единства Христовой Церкви и всю свою энергию направил на извращение основ христианства и, главным образом, догмата о Церкви.

А. ВОЛКОВ.

[1] См. «Ж. М. П.», 1951 г., № 1.

[2] Богдашевский Д. И. Послание св. Ап. Павла к Ефесянам. Киев, 1904, стр. 51.

[3] Св. Иоанн Златоуст, Творения, X, стр. 297, 299.

[4] Там же, стр. 310.

[5] Св. Иоанн Златоуст, Творения, X, стр. 297.

[6] Там же, стр. 309.

[7] Толковая Библия, X, 258.

[8] Св. Иоанн Златоуст, Творения, XI, 100—101.

[9] Там же, стр. 102.

[10] Св. Киприан, Творения, ч. 2, стр. 180.

[11] Е. Аквилонов, Цитир. соч «Церковь...», стр. 244.

[12] О христианском всесвященстве мы будем говорить несколько дальше.

[13] Св. Кирилл Иерусалимский. Огласительное слово 17-е.

[14] Синаксарь, в переводе Мироносицкого на русский язык, «Пятидесятницу празднуим», СПБ, 1913.

[15] Св. Григорий Богослов, Слово 4-е. Творения, IV, стр. 12.

[16] Блаж. Феофилакт (болгарский). Толкование на Послания св. Апостолов, Казань, 1867, стр. 123.

[17] Митрополит Макарий, 11, стр. 496.

[18] Блаж. Феофилакт, Цитир. соч., стр. 123.

[19] Св. Иоанн Златоуст, Творения, IX, стр. 15.

[20] Блаж. Феофилакт; Толковая Библия, X, 4.

[21] Толковая Библия, X, 5.

[22] Св. Иоанн Златоуст, Творения, IX, стр. 47.

[23] Синаксарь.

[24] Св. Иоанн Златоуст, Творения, XI, 102.

[25] Проф. М. Скабалланович. Толковый Типикон, вып. I, Киев, 1910, стр. 29.

[26] А. Карашов. О новозаветном памятнике «Учение 12 Апостолов», М. 1896; прилож. XXIV.

[27] Там же, стр. XLI.

[28] Св. Климент Римский. 1 посл, к Кор., стр. 44.

[29] См. Еп. Никанор, Толк. Апост., стр. 430.

[30] Св. Игнатий Богоносец, Послание к Смирнянам, 8.

[31] Он же, Послание к Тралл., 3.

[32] См. Митрополит Макарий, II, 216.

[33] См. Проф. А Л. Катанский, Догматическое учение о таинствах, СПБ, 1877, стр. 367.

[34] Там же, стр. 171, примечание.

[35] См. Митрополит Макарий, т. II, стр. 215.

[36] «Православное Исповедание», ч. I, ответ на вопрос 85.

[37] Св. Иоанн Златоуст, Творения, XI, стр. 690.

[38] Еп. Никанор. Толковый Апостол, СПБ. 1904, стр. 430.

[39] Е. Аквилонов. «Церковь», СПБ. 1914, стр. 241.

[40] А. Петровский. Апостольские литургии Восточной Церкви. СПБ. 1897. стр. 1.

[41] Св. Иоанн Златоуст. Творения, IX, 252.

[42] Он же, XI, 759.

[43] Св. Иоанн Златоуст. Творения, III, 426.

[44] Св. Ириней Лионский. Против ересей, IV, 33, 8.

[45] См. «Православное Обозрение», 1886 г., 2 кн., стр. 86.

[46] Митрополит Филарет. Слова и речи. 1848, I, стр. 99.

[47] Св. Иоанн Златоуст. Творения, VIII, стр. 577.

[48] Он же, X, стр. 298.

[49] См . у Митрополита Макария. Православное догматическое богословие. СПБ, 1883, II, стр. 358.

[50] Там же, стр. 354.

[51] Там же, стр. 343.

[52] А. С. Хомяков. Избранные богословские сочинения. Киев. 1912, стр. 116.

[53] Не случайно, конечно, и то, что таинство миропомазания первоначально совершалось апостолами через возложение рук, как и хиротония в церковно-иерархические степени. Оба таинства имеют между собою глубокое сродство и естественно вытекают из существа Церкви, как Тела Христова, составляющегося из многих и разнообразных членов, несущих разнообразное служение. Здесь, между прочим, кроется глубокая разница между православным воззрением на это таинство и ватиканским.

[54] Н. Мальцев. Евхаристический спор на Западе в IX в. Сергиев Посад. 1917, стр. 78.

[55] А. Л. Катанский. Характеристика православия, римского католичества и протестантства, стр. 19 (см. Е. Аквилонов «Церковь», стр. 59).

[56] Толковая Библия; на Ев. от Иоанна, стр. 377.

[57] Св. Иоанн Златоуст. Творения, VII, стр. 827.

[58] Он же, 11, стр. 170—171.

[59] Он же, X, стр. 237.

[60] Св. Иоанн Златоуст. Творения, XII, стр. 159.

[61] Он же, VIII, стр. 577.

[62] Собрание древних литургий, СПБ. 1878, вып. 5, стр. 53.

[63] Св. Ириней Лионский. Против ересей, IV, 18, 5.

[64] Собрание древних литургий, СПБ. 1874, введение, стр. 10.

[65] Н. Мальцев, цитир. соч., стр. 83.

[66] Писания свв. Отцов и учителей Церкви, относящиеся к истолкованию право¬славного богослужения, СПБ. 1857, т. III, стр. 384—385.

[67] Св. Иоанн Златоуст. 3-я беседа на посл. Ап. Павла к Ефесянам.