СВ. АПОСТОЛ ПАВЕЛ

(Его жизнь и деятельность) [1]

Третье миссионерское путешествие

Дееписатель о начале третьего миссионерского путешествия ап. Павла выражается так: «Проведши там (т. е. в Антиохии) несколько времени, вышел» [2]. Пятидесятницу апостол провел в Иерусалиме, что падает на май-июнь, затем некоторое время отдыхал в Антиохии, т. е. остаток 50 г. провел в этом городе, и в начале 53 г., с ранней весной, двинулся в путь.

Перед отходом апостола из Антиохии произошло так называемое «противостояние» ап. Павла ап. Петру, имевшее большое значение в жизни христиан апостольского периода. Во время пребывания ап. Павла в Антиохии прибыл туда и ап. Петр после проповеди в окрестных местах. Подобно ап. Павлу, он свободно общался с обращенными язычниками и разделял с ними трапезу. Но когда появились в Антиохии иудействующие христиане из Иерусалима, то ап. Петр начал удаляться от общения в трапезе с обращенными язычниками, опасаясь обрезанных. Примером его был увлечен и ап. Варнава, ревностный дотоле защитник христианской свободы. Ап. Павел, в сознании, что закон Моисеев — излишнее иго [3] для христиан, обратился к ап. Петру со следующими словами: «Если ты, будучи иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?» [4]. О действии на ап. Петра слов ап. Павла не упоминается, но, несомненно, ап. Петр согласился с этими словами. Изложенный факт чрезвычайно характерен, он характеризует постоянство и твердость взглядов ап. Павла.

Свое новое путешествие ап. Павел, в сопровождении спутников — Тимофея и Ераста, начал с посещения галатийских Церквей и с утверждения галатийских христиан в вере, т. к. их смущали иудействующие христиане. После посещения Галатии ап. Павел прибыл в Ефес, где его ожидали Акила и Прискилла. От Антиохии до Ефеса через Галатию расстояние приблизительно одна тысяча триста километров. Учитывая, что апостол вышел из Антиохии весной 53 г., надо полагать, что он прибыл в Ефес, вероятно, глубокой осенью 53 г. Ефес был главный город проконсульской Азии (лежал на берегу Инкарского моря), был знаменит торговлей и образованием; но кроме того, он был центром языческою суеверия, мистического служения и поклонения богине Артемиде. В Ефесе находился знаменитый храм Артемиды, или Дианы, с множеством жрецов и жриц, построенный за 600 лет до Р. X. и отличавшийся необычайным великолепием. Храм этот был сожжен безумцем Геростратом в 356 г. до Р. X., но вскоре был восстановлен вновь с еще большим великолепием. В храме находилась статуя Дианы, испещренная загадочными надписями. Эти надписи воспроизводились на записках и им приписывалась магическая сила. Записки же в огромном количестве распространялись между почитателями богини. Культ Дианы был смесью греческих верований с мистическими суевериями востока.

Апостолу открывалось обширное поприще для многообразной деятельности, как он сам говорит об этом: «Для меня отверста (в Ефесе) великая и широкая дверь, и противников много» [5].

Три года провел апостол в Ефесе и деятельность его представляет собой Бремя наивысшего развития его апостольской деятельности. В течение трех лет возник целый ряд Церквей в Малой Азии: в Ефесе, Милете, Смирне, Лаодикии, Иераполе, Колоссах, Фиатире, Филадельфии, Сардах, Пергаме.

Свою благовестническую деятельность ап. Павел развертывал обычным порядком. По прибытии в Ефес сначала, в продолжение трех месяцев, он проповедывал Евангелие в иудейской синагоге, но потом, вследствие враждебного расположения части иудеев, обратился к язычникам и перенес свою проповедь в училище некоего ритора, по имени Тиранна. В училище Тиранна апостол с большим успехом проповедывал Евангелие до двух лет. Истина учения, возвещаемая апостолом, подкреплялась силою чудес, в избытке совершаемых его руками; даже самые платки и опоясания, бывшие на его теле, верующие начали возлагать на больных и у тех прекращались болезни. Учение апостола, подкрепляемое чудесами, имело такое действие, что многие отказались от волшебства и магического искусства и публично сожгли свои магические книги [6]. Время от времени апостол навещал основанные им Церкви [7]. За время пребывания в Ефесе он широко развернул свою литературную деятельность: пишет послание к Галатам и два послания к Коринфянам, замечательные по глубине мысли и силе выражения.

Вскоре после второго посещения галатийской Церкви, иудействующие христиане, перебравшись в галатийскую Церковь, начали подрывать апостольский авторитет Павла, обвиняли его в лжеучении, человекоугодничестве и налагали на христиан из язычников обязательное исполнение Моисеева закона, в частности, учили о необходимости обрезания помимо крещения. Проникнутый отеческой любовью к галатам апостол собственноручно написал послание к Галатам. В нем ап. Павел опроверг заблуждения иудействующих и раскрыл значение закона Моисеева в деле Домостроительства нашего спасения: закон Моисеев — «пестун», т. е. детоводитель, ко Христу, с пришествием Которого закон умер и наступило время спасения через веру в Христа, и к этому спасению призываются все, без различия нации, пола, возраста и религии.

Поводом к написанию посланий к Коринфянам послужили печальные известия о состоянии коринфской Церкви: имели место падение нравственности, разделение на партии, неблаговидное поведение на агапах (вечерях любви) и ряд других. С отеческой любовью исправил апостол нестроения у коринфян и изложил глубокое догматическое и нравственное учение Церкви Христовой по ряду вопросов.

Между тем, изготовлявшие статуэтки богини Дианы ремесленники-серебреники, подстрекаемые Димитрием «среброковачем», произвели мятеж. Он был направлен против апостола под предлогом, что тот своею проповедью ниспровергает величие богини Дианы [8]. По прекращении мятежа ап. Павел решил оставить Ефес и, простившись с верующими, пошел в Македонию, где посетил все основанные им Церкви — в Филиппах, Берии, Фессалонике и др., затем спустился в Элладу [9] и остановился в Коринфе. В Коринфе апостол написал послание к Римлянам, представляющее в догматическом и учительном отношении венец всех посланий апостола и поэтому поставленное древнею Церковью во главе всех посланий апостола. Обширное по объему оно чрезвычайно глубоко и по мысли. По своему содержанию послание представляет изложение христианского учения об оправдании человека-христианина. Оправдание человек получает через веру в Иисуса Христа, которая есть устремление всего духовного существа человека к Богу, находящее свое выражение в живой и деятельной любви к Богу и ближнему. Чрез веру и любовь мы входим в жизненное общение с Богом и праведность Божественная становится и нашим достоянием. Обрядовый закон Моисеев, как имевший временное значение, с пришествием Христа Спасителя отпал, христианство же становится силой Божией во спасение всякому верующему — иудею и еллину, т. е. всем верующим.

После трехмесячного пребывания в Греции (Ахаии) ап. Павел оставил Коринф и с собранной милостынею отправился в Иерусалим через Македонию, изменив свой первоначальный план пути морем в Сирию ввиду злоумышления иудеев, намеревавшихся схватить его. Семь спутников провожали его до Филипп, где встретился он с Лукою, которого оставил здесь прежде. Расстояние от Коринфа до Филипп — несколько более пятисот километров. Вместе с Лукой отпраздновал ап. Павел здесь Пасху, послав наперед своих спутников в Троаду. После праздника Пасхи ап. Павел отправился морем в Троаду, отстоявшую от Филипп в трехстах километров, и через пять дней прибыл туда. Семь дней пробыл апостол в Троаде и основанную им за год до. этого Церковь утвердил проповедью и чудесным воскрешением юноши Евтиха, который во время продолжавшейся до полуночи проповеди заснул сидя на окне и упал на улицу. Ввиду того, что ап. Павел спешил на праздник Пятидесятницы в Иерусалим, он проплыл на корабле мимо Ефеса, но собрал пресвитеров ефесских в лежавший к югу от Ефеса портовый город Милет (Милит) [10]. Произнесенная речь апостола к ефесским пастырям дышит самою трогательной любовью к его духовным чадам и самою искреннею и усердною заботливостью о будущем Церкви. В начале речи он напомнил пресвитерам о своей деятельности в Ефесе, полной смирения и всецелой преданности Господу; затем открыл им, что скоро ждут его узы и бедствия, однако, это не смущает апостола: он готов закончить свое жизненное поприще мученичеством и пожертвовать жизнью ради Христа Спасителя. С особенной силой и убедительностью апостол увещевает пресвитеров быть внимательными к самим себе, искренне и бескорыстно заботиться о Церкви и пророчески указывает на лжеучителей, которые после него прокрадутся к ним со стороны.

По окончании речи ап. Павел преклонил колена, помолился вместе с ефесскими пресвитерами и, среди объятий и горьких слез, что они уже не увидят лица его, расстался с ними. Все присутствовавшие проводили его до корабля [11]. Такая же прощальная встреча произошла и в финикийском городе Тире, где апостол провел целую неделю у тирских христиан. Тиряне упрашивали его не ходить в Иерусалим, предвидя бедствия там с ним, но апостол был непреклонен [12]. В Кесарии (Стратоновой) ап. Павел также пробыл несколько дней в доме Филиппа, одного из числа семи диаконов, дочери которого были пророчествующими. И здесь также предостерегали апостола, указывая на угрожающие ему опасности. Пришедший из Иудеи пророк Агав, предсказавший голод в 44 году [13], символическим образом, именно — связавши себе руки и ноги поясом ап. Павла, сказал: «Мужа, чей этот пояс, так свяжут в Иерусалиме иудеи и предадут в руки язычников». Кесарийские христиане и спутники апостола с плачем начали отклонять его от намерения идти в Иерусалим. Апостол, однако, был непреклонен и сказал: «Что плачете и сокрушаете сердце мое? Я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса». Видя безуспешность своих слез, верующие успокоились, сказавши: «Да будет воля Господня» [14].

Через несколько дней ап. Павел прибыл в Иерусалим. Там он был принят верующими с большой и всеобщей радостью. На другой день ап. Павел посетил ап. Иакова, предстоятеля Иерусалимской Церкви, к нему собрались и все пресвитеры. Ап. Павел подробно рассказал, «что сотворил Бог у язычников служением его». Все присутствующие, выслушавши, прославили Бога [15].

Так закончилось третье миссионерское путешествие ап. Павла.

Оно имело большое значение в истории апостольской Церкви. Во-первых, вера Христова утвердилась в самой густонаселенной части Азии (полуостров Малая Азия) через образование Церквей в Ефесе, Пергаме, Троаде, Милете, Патаре, Колоссах, Сузах и др. городах. Во-вторых, учительно-литературная деятельность ап. Павла достигла высшего проявления, выразившись в целом ряде чрезвычайно важных посланий к Римлянам, Галатам и Коринфянам, раскрывающих догматическое и нравственное учение христианства.

В отношении хронологических дат третьего путешествия наши выводы таковы: началось оно весной 53 года, окончилось в мае - июне 58 г. Эти выводы исходят из следующих соображений. В Ефесе ап. Павел прожил три года, т. е. 54, 55 и 56 гг., 57-й год заняло путешествие от Ефеса до Коринфа. За это путешествие апостол проплыл морем и прошел сушей почти 1500 км, посетил все основанные Церкви в Македонии — Филиппы, Берию, Фессалонику и др. В Коринфе ап. Павел прожил три месяца, в начале 58 г. (февраль) сухим путем двинулся в обратный путь и Пасху 58 г. проводил в Филиппах. Оттуда спешно апостол направился в Иерусалим морским путем, с намерением Пятидесятницу провести в Иерусалиме [16].

Узы ап. Павла в Кесарии и Риме

Двадцать лет проповедывал великий апостол Евангелие Христово, переходя из города в город, основывая Церкви Христовы, претерпевая скорби и лишения и, по благодати Божией, потрудился более всех прочих апостолов [17]. Наконец, настало время, когда деятельность апостола насильственно на некоторое время была приостановлена. Разумеем его узы, сначала в Кесарии, а затем в Риме.

При свидании ап. Павла с представителями Иерусалимской Церкви, последние предупредили его, что у христиан из иудеев сильное предубеждение против него: они негодовали на апостола за то, что он не только язычников освобождает от исполнения Моисеева закона, но и всех иудеев рассеяния, живущих вне Палестины, склоняет к отступничеству от него и убеждает их не обрезывать своих детей. Обвинение было справедливо отчасти и основывалось на поспешном выводе из учения апостола. Ап. Павел, как и ап. Петр, согласно постановлению апостольского собора, учили, что спасение человека созидается не законом Моисеевым, а верой во Христа Спасителя [18]. Это положение со временем должно было прекратить обязательность закона Моисеева и для христиан из иудеев. Ап. Павел далек был от мысли сразу прекратить эту обязательность и притом насильно. Мы видим, что он сам обрезал сына уверовавшей во Христа иудеянки — Тимофея [19]. В таком духе примирения он и учил об отношении к закону Моисееву: «Призван ли кто обрезанным, не скрывайся; призван ли кто необрезанным, не обрезывайся. Обрезание — ничто и не обрезание — ничто; но все — в соблюдении заповедей» [20]. Ап. Иаков и пресвитеры посоветовали ап. Павлу, для смягчения нерасположения ревнителей закона Моисеева, принять участие в обете четырех бедных назореев. Обет назорейства состоял в том, что принявший этот обет отращивал себе волосы, соблюдал пост, отказывался от вина и исполнял некоторые обряды в продолжение назначенного срока, после чего в храме приносил за себя очистительную жертву. Можно было также участвовать в обетах других, приняв на себя издержки в исполнении очистительной жертвы. Ап. Иаков и пресвитеры иерусалимские имели в виду этим мероприятием фактически опровергнуть грозившее апостолу опасностью обвинение. Ап. Павел согласился на предложение. Согласие его не было изменой христианской свободе: оно было приноровлением, по самым благонамеренным побуждениям, к слабостям братьев. «Будучи свободен от всех, — говорил апостол, — я всем поработил себя, дабы больше приобресть: для иудеев я был как иудей, чтобы приобрести иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных;... для немощных был как немощный, чтобы преобрести немощных» [21]. Но иудеи имели большую неприязнь к ап. Павлу. Когда подходил к концу семидневный срок обета назорейства, малоазийские иудеи, пришедшие из Ефеса на праздник Пятидесятницы, увидев ап. Павла в храме, возмутили весь находившийся тогда в Иерусалиме иудейский народ против него и наложили на него руки, крича: «Мужи израильские, помогите! Этот человек всех повсюду учит против народа и закона и места сего; притом и еллинов ввел в храм и осквернил святое место сие». Иудеи обвинили апостола в осквернении храма, так как видели его в городе с ефесянином, по имени Трофимом, христианином из язычников, и думали, что ап. Павел вводил его в храм [22]. Немного было нужно для возбуждения иерусалимлян. Весь город пришел в движение. Большая толпа собралась в храме и около храма. Ап. Павла схватили, повлекли вон из храма, ворота храма немедленно были закрыты, чтобы святое место не было осквернено пролитием крови. Удары сыпались на апостола и разъяренной толпой он мог быть разорван на части, если бы своевременно не вмешался тысяченачальник (командир) римского полка, стоявшего в соседнем замке Антония, на северо-западе от храма, по имени Клавдий Лисий. Он отнял жертву у разъяренной толпы и, полагая, что схватил важного преступника, приказал сковать его двумя цепями. На вопрос Лисия ап. Павлу: «Кто он и что сделал?» — ответом были беспорядочные выкрики толпы, полные злобы и дикой ненависти, из которых можно было только разобрать: «смерть ему». Не имея возможности среди этой сумятицы узнать ничего верного, Лисий приказал вести апостола в крепость. Однако от большого стечения народа была такая давка, что римским солдатам пришлось на руках нести апостола по лестнице. При входе в крепость ап. Павел обратился к Лисию на греческом языке с просьбой разрешить ему говорить с народом. Удивленный знанием греческого языка узником, Лисий разрешил ему обратиться к народу. С лестницы крепости на родном еврейском (арамейском) языке апостол обратился с речью к народу. Толпа смолкла. Пользуясь затишьем, апостол в краткой, но сильной речи рассказал, как в молодости он был ревностным иудеем, ненавидел и до смерти гнал последователей Христа, предавая в темницы мужчин и женщин, и как отправился в Дамаск, чтобы тамошних христиан привести в оковах в Иерусалим на истязание. Рассказал апостол и о чудном видении Христа на пути в Дамаск и как затем обратился к Господу и стал свидетельствовать о Нем. Но когда он далее сообщил о божественном призвании его Христом в апостолы языков, происшедшем в храме посредством видения, тогда снова вспыхнуло волнение. В ярости толпа требовала его осуждения на смерть. «Истреби от земли такового, ибо ему не должно жить», — кричали евреи, обращаясь к Лисию. При этом, по тогдашнему обычаю, выражающему крайнюю степень негодования, они метали одежды и бросали пыль в воздух. Тысяченачальник, желая выведать признание от узника в его преступлении, приказал ввести его в крепость и подвергнуть бичеванию [23]. Но ап. Павел был избавлен от такого позора, когда объявил, что он носит звание римского гражданина. Лисий испугался, что связал его, и освободил апостола от оков. Оставался другой путь разобрать дело узника: предложить обвинителям говорить в присутствии обвиняемого и обвиняемому при обвинителях. Лисий приказал на другой день собраться первосвященникам и всему синедриону для рассмотрения дела ап. Павла и вывести к ним последнего [24]. Однако раздражение членов синедриона было так сильно, что после первых же слов апостола они перестали его слушать и первосвященник Анания приказал стоявшим пред апостолом бить его по устам. Это было противозаконно и вызвало соответствующее возражение со стороны апостола. Обстановка в синедрионе сложилась явно неблагоприятной для апостола. Видя это и сознавая, что Лисий не сможет в синедрионе выяснить причину его обвинения, апостол принял шаг, который должен был убедить Лисия, что в действиях узника нет политического преступления, все возмущение произошло на почве чисто религиозной, которое, собственно, его — Лисия и не касалось. Ап. Павел видел внутреннее противоречие и разлад у членов синедриона в религиозных понятиях и заявил, что обвинительным против него пунктом здесь выставляют его учение о воскресении мертвых. Обвинители состояли из фарисеев и саддукеев; при чем те и другие думали совершенно различно о данном предмете: первые допускали воскресение и бытие духов, последние отвергали оба эти учения.

«Мужи, братия! — обратился ап. Павел к собранию. — Я — фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых меня судят». После этих слов апостола в синедрионе поднялся большой шум, обе противные стороны — фарисеи и саддукеи — спорили. В пылу спора фарисеи приняли апостола под свою защиту и объявили его невиновным. Сильнее всего, вероятно, располагала фарисеев в пользу ап. Павла их закоренелая ненависть к саддукеям. Взаимное ожесточение спорящих сторон подвергло апостола новой опасности: саддукеи, имея на своей стороне первосвященника — председателя синедриона, могли без суда растерзать его.

Видя это, тысяченачальник Лисий приказал отправить апостола в крепость. Однако цель была достигнута: Лисий убедился, что узник никакой вины с точки зрения римского закона не имеет, все обвинение сводится к религиозным разногласиям [25].

Чрезвычайные волнения, незаслуженные оскорбления, побои, пережитые в минувшие дни, — все это не могло не измучить апостола, не могло не нарушить его душевного равновесия. Но Господь ободрил его и подкрепил, явившись в ночном видении: «Дерзай, Павел; ибо, как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме» [26]. События развертывались своим порядком. Дело ап. Павла вышло из стен синедриона и стало достоянием масс: в следующий день более сорока зилотов составили против ап. Павла заговор, поклялись не есть и не пить до тех пор, пока не убьют Павла. Они выбрали для этого тот час, когда апостола поведут из темницы в синедрион [27]. Замысел этот, однако, не удался: о нем узнал юноша, сын сестры Павла, и поспешил сообщить апостолу. Он велел отвести юношу к Лисию. Опасаясь за жизнь апостола как римского гражданина, Лисий ночью под охраной сильной стражи, посадив апостола на осла, отправил его в Кесарию приморскую, отстоявшую в ста километрах от Иерусалима, к прокуратору Феликсу, которому Иерусалим был подчинен политически. Лисий написал и письмо Феликсу. В нем он кратко изложил сущность дела, сообщил, что никакой вины, достойной смерти или оков, он лично в узнике не нашел, и прибавил при этом, что пришлет и обвинителей его. Прокуратор Феликс, прочитав письмо Лисия, приказал ап. Павла держать под стражей в Иродовой претории и объявил ему, что выслушает узника, когда явятся его обвинители [28]. Таким образом, ап. Павел не был заключен в темницу с обыкновенными преступниками, а содержался под стражей в том же доме, где жил и прокуратор. Дееписатель прямо замечает, что после допроса узника прокуратор сделал нарочитое распоряжение не стеснять его и не запрещать никому из его близких служить ему или приходить к нему [29]. Через пять дней к прокуратору явились обвинители во главе с первосвященником Ананией, имея при себе, для большего успеха дела, судебного оратора, по имени Тертулла. Наемный защитник по всем правилам риторского искусства начал обвинительную речь против ап. Павла, полную льстивых комплиментов по адресу Феликса. Назвав его миротворцем и благодетелем иудейской страны, [30] Тертулл, в расчете на благоволение Феликса, стал жаловаться на апостола, обвиняя его в возбуждении мятежа среди иудеев, живущих во вселенной (политический мотив), что он — представитель назорейской ереси и осквернитель храма (религиозный мотив) и вообще язва общества; в то же время оратор жаловался на Лисия за его вмешательство в дело ап. Павла. Иудеи подтвердили эти обвинения. В своей речи апостол доказал всю несостоятельность предъявленных обвинений, упомянул об отсутствии малоазийских иудеев, которые должны были бы присутствовать здесь, как очевидцы возводимого на него обвинения, и даже представил себя истинным израильтянином, каким он действительно и был. Речь апостола возымела свое действие: прокуратор отложил приговор до дальнейшего выяснения.

Два года продолжались кесарийcкие узы ап. Павла, т. е. с мая - июня 58 г. по май - июнь 60 года. За это время прокуратор Феликс часто призывал к себе узника, интересуясь не столько религиозными вопросами, сколько корыстными, рассчитывая получить с него взятку.

Через два года место Феликса занял другой прокуратор — Порций Фест. Феликс, желая угодить иудеям, так и оставил апостола в узах [31].

С новым прокуратором ожила надежда врагов ап. Павла. Едва он явился в Иерусалим по вступлении в должность, как к нему прибыли первосвященник (Измаил, преемник Анании) и знатнейшие из иудеев с жалобой на ап. Павла и убеждали прокуратора вызвать узника для суда в Иерусалим, злоумышляя убить апостола во время дороги. Фест был осторожен, он догадывался о тайных мыслях иудеев, однако знал, что за смерть римского гражданина ответ придется держать ему. Поэтому он предложил иудеям явиться в Кесарию для обвинения.

По прибытии в Кесарию Фест произвел суд. Заседание суда у прокуратора открылось обвинениями апостола в преступлениях против закона иудейского, храма и личности кесаря. Но обвиняемый доказал ложность показаний против него. Суд должен был этим закончиться и ап. Павел должен был получить освобождение. Однако новый прокуратор, желая угодить иудеям, приобрести популярность среди верхушки иудейского народа, предложил ап. Павлу возвратиться в Иерусалим под его надзором и судиться пред синедрионом. Такое предложение Феста исходило из характера самого дела, в котором апостол обвинялся, как человек, нарушающий закон иудейский, не уважающий храм, а религиозно-церковный надзор в Иудее за жизнью страны находился в ведении синедриона. Формально Фест был неправ, делая ап. Павлу такое предложение, потому что римская юрисдикция не предусматривала передачу дела обвиняемого из высшей инстанции, каковой являлся в данном случае трибунал кесарийского прокуратора, в низшую — иудейский синедрион. Апостол видел неправильный оборот в его деле, который так тонко задумал Фест, и, учитывая, что в Иерусалиме ожидает его верная смерть от черни, подстрекаемой членами синедриона, а с другой стороны, выполняя повеление Господа — идти в Рим и проповедывать там [32], указал Фесту на неправильную постановку его судопроизводства и потребовал суда кесаря. Требование ап. Павла, по обсуждении Фестом и его советниками, было признано подлежащим удовлетворению и сразу изменило судебный процесс апостола. Дело его вышло из пределов юридической компетенции прокуратора Феста. Пред Фестом теперь стоял не презренный еврей, а римский гражданин, член великого римского государства, свободный от всяких местных судов, имеющий право на суд самого кесаря, требующий точного и справедливого суда. Апелляция ап. Павла к суду императора поставила Феста в двусмысленное положение: с одной стороны, он признал невиновность ап. Павла, а с другой стороны, согласно римскому судопроизводству, должен был, изложив все дело подсудимого, представить императору и его вину. Случай помог Фесту. Вскоре из Иудеи в Кесарию прибыл царь Агриппа со своей родной сестрой Вереникой для поздравления Феста с его назначением [33].

Фест надеялся, что Агриппа, как еврей, выведет его из затруднения, даст надлежащее обоснование апелляции узника, и рассказал ему об апостоле. Агриппа выразил желание послушать узника, и на следующий день Фестом было устроено пышное собрание в судебной палате, в присутствии царя Агриппы, сестры его Вереники, тысяченачальников (в Кесарии было расквартировано пять полков римских войск) и знатнейших граждан города. Сюда был приведен, по приказанию Феста, и ап. Павел. Фест обратился к царю Агриппе и всем присутствующим с сообщением, что, вопреки заявлению иудеев (т. е. первосвященника и членов синдриона), стоящий пред собранием узник не сделал ничего достойного смерти; но так как узник потребовал суда кесаря, то прокуратор должен отправить его в Рим и поставлен пред необходимостью дать письменное изложение дела узника с обвинительными против него пунктами, в чем и просит содействия собрания и особенно царя Агриппы. Ап. Павлу было разрешено «говорить за себя» и он произнес защитительную речь. Обращаясь к Агриппе, апостол высказал свое удовольствие, что ему приходится говорить пред человеком, знающим обычаи и спорные мнения иудейского народа. Затем он изложил свою жизнь и особенно подробно события из нее, предшествовавшие его обращению. В заключение речи ап. Павел обратился к совести царя и сказал, что он не мог оставаться непослушным небесному явлению и единственная его вина состоит в его вере, что исполнилась, наконец, надежда отцов и что Мессия пришел на землю и этот Мессия есть Христос, воскресший из мертвых. Речь апостола, произнесенная с большим одушевлением, не произвела должного влияния на присутствующих по холодности их сердец. Фест слова ап. Павла принял за помешательство, происшедшее у апостола от многой учености, Агриппа отделался остроумным ироническим замечанием: «Ты не много не убеждаешь меня сделаться христианином». На это замечание апостол смело ответил: «Молил бы я Бога, чтобы мало ли, много ли, не только ты, но и все, слушающие меня сегодня, сделались такими, как я, кроме этих уз». После небольшого совещания царь Агриппа сообщил Фесту, что он не находит никакой вины за узником и его можно освободить, если бы он не потребовал суда кесаря. Поэтому решено было отправить узника в Рим [34].

Отплытие в Рим затянулось до конца лета или до начала осени 60 г. [35]. В древности, по причинам сильных ветров и бурь, на Средиземном море навигация обычно приостанавливалась с конца октября и до марта. Путники спешили с расчетом до прекращения навигации прибыть в Рим. Апостол плыл под надзором сотника римского императорского полка, по имени Юлия. Он относился к узнику человеколюбиво и позволил ему (в Сидоне) сходить к друзьям и воспользоваться их усердием. Спутниками апостола были Лука, Аристарх Солунский, Марк, Димас и Тимофей [36]. Плыли по побережью Сирии, но неблагоприятные ветры стали давать себя чувствовать уже у острова Кипра; достигнув Мир Ликийских на побережье Малой Азии, переменили корабль. Неблагоприятное для плавания время года затрудняло и замедляло плавание. С трудом доплыли до острова Крита и остановились в гавани города Ласея. Был конец октября. Апостол советовал перезимовать в Ласее, но сотник больше доверял капитану корабля и начальнику (хозяину) корабля, считавших пристань неудобной для зимовки. Они предполагали перезимовать в другой критской гавани — Фенике (Финике). На пути к этой пристани сильный ветер унес корабль в открытое море. Начался шторм, паруса были опущены, во избежание разлома корабля обвязали его канатами (так часто поступали с кораблями в древности при бурях), выбросили за борт весь груз, пшеницу и вещи. Не было видно ни света солнца, ни луны, ни звезд. У путников исчезла всякая надежда на спасение. Тринадцать дней корабль находился во власти волн. В такие тяжелые для путников минуты апостол обратился к последним со словом утешения. Он уговаривал не поддаваться отчаянию, подкрепить себя пищей и возвестил им о сообщении ему свыше, что ни одна душа не погибнет, а только корабль. Ободряющие слова ап. Павла самым благоприятным образом подействовали на путников, а особенно его пример вкушения пищи. Все ободрились. На следующий день, действительно, показался отлогий берег какого-то залива. Направленный к заливу корабль сел на мель, и волны стали разбивать корму корабля. Опасение, что узники могут теперь разбежаться, чуть было не заставило воинов умертвить их, но сотник Юлий, желая спасти ап. Павла, не позволил им сделать это, а приказал всем спасаться, кто как может. И вот, одни вплавь, другие на досках и обломках разбиваемого корабля, под дождем, достигли берега. То был остров Мелит (Мальта). Никто не погиб, всех спасшихся было 276 человек [37]. Всего по морю проплыли с небольшим две тысячи километров, не считая скитаний по морю во время бури.

Жители острова приняли потерпевших кораблекрушение весьма дружелюбно. Чтобы обсушить и обогреть их, был разведен огонь. Когда ап. Павел вместе с другими клал на него хворост, из прутьев от жара выползла ехидна (ядовитая змея) и повисла на руке апостола. Увидя это, островитяне подумали, что суд Божий за какое-нибудь человекоубийство не оставляет его жить, спасшегося от смерти на море, и ожидали Павловой смерти. Но он спокойно сбросил змею в огонь без всякого вреда для себя. Начальник острова, по имени Публий, отнесся к пришельцам очень дружелюбно, три дня давал им у себя приют и пищу и проникся чувством благоговения и благодарности к ап. Павлу, когда, по молитвам последнего, выздоровел отец Публия, страдавший горячкой и болью в животе. Когда слух о чудесном исцелении разнесся по острову, то к ап. Павлу со всех сторон стеклись всякого рода больные и все получили исцеление. Из благодарности за такое благодеяние островитяне снабжали ап. Павла и его спутников всем необходимым.

Через три месяца, когда возобновилось мореплавание (это была весна 61-го года) узники были посажены на Александрийский корабль под наименованием «Кастор и Поллуке» (Диоскуры), зимовавший на острове Мелите, и отплыли в Рим. Первая остановка была в Сиракузах, в Сицилии, где пробыли три дня; затем была стоянка в Ригии, находившейся в Калабрии; наконец, вышли на итальянский берег — в Путеолы (Путеол), расположенные близ Неаполя. Местные христиане с любовью приняли ап. Павла, и он пробыл у них семь дней. Отсюда прямо направились в Рим. Римские христиане вышли навстречу апостолу за город, одни — до городка, называемого «Аппиевой площадью» и расположенного в 75 километрах от Рима, другие — до дома под наименованием «трех гостиниц», расположенного в 60 км. от Рима. Это внимание ободрило дух апостола, и он возблагодарил Бога. Прибытие ап. Павла в Рим произошло весной 61-го года, или в седьмое лето царствования Нерона.

Узники, в том числе и ап. Павел, сотником Юлием сданы были преторианскому начальнику [38]. Ввиду того, что сопроводительное письмо прокуратора Феста, с перечнем обвинений апостола, не содержало обвинений в преступлениях против государственных законов и сопровождалось, несомненно, хорошими отзывами прокуратора Феста и царя Агриппы, а также и сотника Юлия, за апостолом был установлен самый легкий надзор: ему было позволено жить в наемном доме под наблюдением стражи в лице воина. Все подследственные в отношении содержания до суда делились тогда у римлян на три группы: одни содержались в темнице, другие, менее виновные, — при судебных местах, третьи, ввиду незначительности их преступлений, жили в наемных и даже собственных домах. Надзор за подследственными состоял в том, что при каждом из них находился воин, который соединен был с подследственным длинной цепочкой или веревочкой, прикрепленной к руке. В таком виде они и ходили по улице. Охрана ап. Павла была последнего рода. Такой режим позволил апостолу принимать посетителей, писать письма и вести проповедь Евангелия.

Дееписатель Лука в заключительных страницах своей книги в кратких словах передает о двухлетнем пребывании ап. Павла в Риме, или о так называемых первых римских узах его. Уже через три дня апостол, пользуясь предоставленным правом свободы, вошел в сношения с виднейшими из римских иудеев. Он опасался, не получили ли римские иудеи враждебных о нем известий из Иерусалима, что он апеллировал к суду кесаря, имея в виду обвинить пред ним иудеев. Ап. Павел изложил пред ними весь ход и содержание этого процесса и показал, что принужден был апеллировать к суду кесаря совершенно без всякого злого умысла. Оказалось, что римские иудеи не получили о нем ни устных, ни письменных известий, неблагоприятных для апостола. Но, вместе с тем, они пожелали услышать его учение, так как, — говорили они, — везде спорят об этом учении. В назначенный день апостол проповедывал им Евангелие Иисуса Христа, приводя свидетельство о Нем из закона Моисеева и пророков. Иудеи, услышав учение от ап. Павла, долго спорили между собой, и апостол, видя их споры, объявил, что они, по слову пророка Исаии, ослепли и что спасение воспримут язычники.

С этого времени в продолжение двух лет он смело, не встречая противодействия со стороны властей, проповедывал Евангелие Христово всем без различия. Мы не располагаем подробными сведениями об успехах проповеди ап. Павла в Риме. В послании к Филиппийцам апостол говорит, что его узы послужили в пользу Евангелия и сделались известны всей претории, т. е. или всему дому кесаря, или, по крайней мере, всем преторианцам, охранявшим императорский дворец [39]. Однако из того же послания видно, что эта проповедь о Христе дала и свои плоды: апостол приветствует филиппийцев от лица христиан, принадлежавших к кесареву дому [40].

Кроме того, во время своего двухлетнего заключения ап. Павел находился в самых живых сношениях с христианскими Церквами в Македонии и Малой Азии. При нем, по крайней мере, по временам, находились друзья и сотрудники, а именно: Лука, Аристарх, Тимофей, Марк, Тихик, Епафродит, Димас, Иуст, Епафрас [41]. Через этих лиц апостол поддерживал общение со всеми Церквами и продолжал руководить ими. Это руководство достигалось посредством посланий, с которыми апостол обращался к Церквам. За время первых римских уз. ап. Павлом были написаны следующие послания: Колоссянам, Филиппийцам, Ефесянам, Филимону, Евреям.

Поводом к написанию послания к Филиппийцам было то, что Филиппинская Церковь, узнав об узах апостола, поспешила чрез своего доверенного, по имени Епафродита, послать ап. Павлу денежное пособие.

Содержание послания дышит самою нежною и трогательною любовью узника к филиппийцам. В послании апостол благодарит филиппийцев за помощь, сообщает о своем личном положении и своей деятельности в Риме, присоединяет увещание к смирению и согласию между собой и предостережение от иудейских лжеучителей, которые свою внешнюю праведность, состоящую в соблюдении обрядового закона, ставят на место оправдания от веры в Иисуса Христа. В конце послания изложены приветствия и пожелание благодати. В догматическом отношении здесь особенно важно учение о Христе Спасителе как Богочеловеке [42]. Это послание было отослано с Епафродитом.

Послание к Колоссянам, жившим в Малой Азии, написано было по поводу появившегося там ложного учения, стремившегося соединить христианские идеи с ходячею в то время восточно-иудейской философией. Послание носит полемический характер. В кратких, но чрезвычайно выразительных словах апостол развивает учение о лице Господа Иисуса Христа и Его деле искупления. Христос Спаситель представляется возвышающимся над всей тварью, виновником сотворения мира и его сохранения, истинным вместилищем и носителем всей полноты Божества, Главою Церкви, источником всякой мудрости и знания. Совершенное Им искупление объемлет небо и землю, освобождает верующих от призрачных благ мира и ведет их к истинному совершенству. Послание было переслано колоссянам чрез верного сподвижника ап. Павла — Тихика.

Послание к Ефесянам имело значение окружного послания. Главный предмет послания — учение о Церкви Христа Спасителя как вечном жизненном начале, ее единстве, несмотря на множество членов, ее борьбе и победе, ее постоянном возрастании и славной ее цели. Церковь представлена в послании Телом Иисуса Христа, полной Его Богочеловеческой славы, чудным духовным зданием, которое опирается на Нем, как на краеугольном камне, и в котором собравшиеся — и язычники и иудеи — составили невиданное никогда прежде общество мира и любви. Послание к Ефесянам было отправлено апостолом через Тихика. Вместе с Тихиком в Малую Азию отправился из Рима христианин, по имени Онисим, чрез которого апостол передал небольшое послание к Филимону, одному из знатных христиан Церкви в Колоссах. Онисим был раб, убежавший от Филимона, и проживал в Риме. Он встретился с апостолом, и тот обратил его в христианство и отослал к его господину. В послании апостол просит простить и благосклонно принять Онисима.

В послании к Евреям, т. е. к палестинским христианам из евреев, апостол всесторонним образом раскрыл сущность и значение Ветхого Завета и его отношение к Новому Завету и указал превосходство Нового Завета пред Ветхим Заветом, выразившееся как в Богочеловеческой личности основателя христианства, так и в высшем первосвященническом служении Христа Спасителя пред служением Аароновым.

Такова была деятельность ап. Павла за время кесарийских и первых римских уз: эти узы не прекратили благовестнической деятельности апостола, напротив, она была крайне плодотворна как в отношении приобретения для Церкви Христовой новых членов, даже до «кесарева дома», так и в отношении развития его литературной деятельности — посланий.

Узы римские, по свидетельству Дееписателя, продолжались два года.

Свящ. Н. Никольский, доц. Московской Духовной Академии

(Окончание следует)

[1] См. «Ж. М. П.» 1950 г., №№ 8, 9.

[2] Деян. 18, 23.

[3] Галат. 2, 19—20.

[4] Галат. 2, 11—14.

[5] 1 Кор. 16, 9.

[6] Деян. 19, 1—20

[7] 2 Кор. 12, 14; 13, 1.

[8] Деян. 19, 23—40.

[9] Деян. 20, 1—2.

[10] Деян. 20, 3—17.

[11] Деян. 20, 18—38.

[12] Деян. 21, 1—6.

[13] Деян. 11, 28.

[14] Деян. 21, 8—14.

[15] Деян. 21, 17—20.

[16] Деян. 19; 20; 21, 1—15.

[17] 1 Кор. 15, 10.

[18] Деян. 15, 11.

[19] Деян. 16, 3.

[20] 1 Кор. 7, 18—19.

[21] 1 Кор. 9, 19—22.

[22] По свидетельству Иосифа Флавия, на столбах внешнего двора Иерусалимского храма на греческом и латинском языках было написано предупреждение: «Никакой иноземец (не иудей) не может входить в святилище». См. Иосиф Флавий, О иудейской войне, кн. V, гл. 5, 2.

[23] Бичевание состояло в нанесении 39 ударов плетью виновному, привязанному к столбу. Удары распределялись так: 13 ударов по груди, 13 ударов по правому плечу и 13 ударов по левому плечу. Удары наносил синагогальный слуга — хазан.

[24] Деян. 21, 21—40; 22, 1—30.

[25] Деян. 23, 1—10, 29.

[26] Деян. 23, 11.

[27] Деян. 23, 12—15.

[28] Деян. 23, 16—35.

[29] Деян. 24, 23.

[30] По свидетельству И. Флавия, («Иудейские древности», кн. XX, гл. XII, 8, 9), прокуратор Феликс был низкий человек, у которого жестокость, несправедливость и произвол соединялись с раболепством, и вскоре сами иудеи принесли императору жалобу на злодеяния Феликса

[31] Деян. 24.

[32] Деян. 23, 11.

[33] Агриппа II-й, последний царь из фамилии Иродов, воспитывался при дворе римского императора Клавдия. Около 53 г. по Р. X. он получил тетрархию Филиппа и тетрархию Лисания, имел номинально титул царя и полномочие иметь попечение и надзор за Иерусалимским храмом и избирать первосвященника.

[34] Деян. 25—26.

[35] Деян. 27, 4, 9. Около острова Крита путники были, когда пост прошел, а пост падает на 10-е «тиери» т. е. конец сентября; следовательно, у Крита путники были в конце октября. Отсюда надо заключить, что отплытие из Кесарии состоялось не ранее конца августа или начала сентября.

Кроме того, когда путники были у острова Кипра, «куда они прибыла через несколько дней из Кесарии, начались уже «противные ветры», не благоприятствовавшие плаванию; а это и бывает на Средиземном море в начале осени.

[36] Деян. 27, 1—2; Колос. 4, 10

[37] Деян. 27; 28, 1.

[38] В Деян., гл. 28, ст. 16, упоминается только один префект. Можно заключить, что здесь разумеется известный Бурр, друг Сенеки и воспитатель Нерона. Он погиб в феврале 62 г.; следовательно, ап. Павел прибыл в Рим не позже весны 61 г. и не мог прибыть весной 62 г., т. к. префекты до Бурра и после него всегда были в количестве двух человек.

[39] Филип. 1, 12—14.

[40] Филип. 2, 2.

[41] Колос. 2, 10—14; Филип. 2, 19 и 25; Филим. 1, 23; 2 Тим. 4, 10.

[42] Филип. 2, 5—11.