ПРЕКРАЩЕНИЕ УНИИ В ЧЕХОСЛОВАКИИ
В церковную летопись 1950 г. вошло новое знаменательное событие: Пряшевская греко-католическая епархия в Чехословакии отказалась от трехсотлетней унии с римским престолом и 28 апреля 1950 г. воссоединилась с Русской Православной Церковью.
В длительной истории борьбы римских пап с Православием уния, как известно, составляла переходную ступень к обращению православных народов в католичество и во всех случаях начиналась с навязывания православным главенства римского папы. С признанием этого главенства немедленно связывались и важнейшие догматы католической Церкви, а за ними должно было следовать полное угашение православного духа и похищение народной души, т. е. искажение национального самосознания, порабощаемого безграничной властью римских владык.
К такой цели, далекой от христианского идеала, можно было идти только путем обмана православных народов, не желавших терять ни своей национальности, ни веры. И, действительно, на унию склонялось, прежде всего, высшее духовенство, соблазняемое разными посулами Рима, а церковный народ обычно оставался в стороне от таких сделок, и, узнавая о них последним, веками боролся за неприкосновенность и чистоту своей веры.
История свидетельствует, что славяно-русские народы на западе и юго-западе России, скованные унией с Римом, никогда не прекращали своей борьбы с этим церковным, национальным и политическим злом. Отдельные случаи перехода униатов в Православие имели место с самого момента введения унии, а наиболее ярко церковная борьба с унией выразилась в организации и деятельности знаменитых церковных братств, которые после Брестского собора [1] стали опорными точками религиозно-общественной борьбы, а также литературной, полемической и богословской работы.
Позднее религиозная борьба на Украине и в Закарпатье слилась с борьбой за национальную свободу и независимость. В Зборовском договоре [2], заключенном после победы Богдана Хмельницкого над поляками, были особо оговорены права Православной Церкви. В самом конце XVIII века все униатские епархии, кроме Полоцкой, были упразднены, так как униаты перешли в Православие. В 1839 г. архиепископ Литовский
Иосиф Семашко добился присоединения униатов к Православной Церкви. Униаты Холмской епархии, оставшиеся не воссоединенными, перешли в Православие в 1875 г.
Побежденная в пределах прежней Российской империи, уния оставалась еще в Галиции, Трансильвании и Угорской Руси, входивших тогда в состав Австро-Венгрии. Однако и там борьба с унией не прекращалась, о чем свидетельствует деятельность многих известных ревнителей национального освобождения, мармарош-сигетский процесс 1913— 1914 г.г. и такие факты, как переход многих приходов Пряшевщины в Православие в 1926 г., вызванный высокими поборами в пользу Греко-католической Церкви.
Когда же закончилась вторая мировая война и народы юго-западной Европы обрели, наконец, национальную и религиозную свободу, уния, навязанная в свое время галичанам, румынам и русско-украинскому населению Пряшевщины (Угорской Руси), явно пошла на убыль. В марте 1946 г. Собор греко-католического духовенства и мирян в Львове [3] прекратил Брестскую унию в Западной Украине (Галиция); в октябре 1948 г. состоялось решение униатского духовенства и мирян Румынии вернуться в лоно Румынской Православной Церкви; в середине августа 1949 г. воссоединились с Русской Православной Церковью униаты Закарпатья [4]; а 28 апреля 1950 г. Собор греко-католических священников и мирян Пряшевского края в Чехословакии постановил прекратить свою связь с Римом и вернуться в Православие.
С прекращением церковной унии в Чехословакии перестала существовать опаснейшая акция Ватикана, задуманная с единственной целью окатоличить православные народы. Проникшая в 1441 г. на Восток до самой Москвы [5], она оказалась теперь полностью разоблаченной и отвергнутой.
Уния, упраздненная на Пряшевском Соборе греко-католического духовенства и мирян, известна в истории под названием Ужгородской унии. Она возникла в г. Ужгороде в середине XVII столетия и распространилась на православное население южного Прикарпатья, или Угорской Руси.
В эту область с русско-украинским населением христианство проникло во второй половине IX столетия из соседней Моравии, где тогда подвизались святые братья Кирилл и Мефодий, которые распространяли среди славянских народов Христову веру вместе с восточным обрядом и с богослужением на славянском языке.
В течение последующих веков угро-руссы (или карпато-руссы), следуя заветам славянских первоучителей, утверждали свое спасение и национальное развитие в православной вере. В церковном отношении они до XIV столетия подчинялись львовским и перемышльским архиепископам и получали священников из Галиции, Молдавии, юго-западной Руси и Седмиградья (Трансильвании). Там же печатались и церковные книги для Угорской Руси.
В первой половине XIV столетия, именно в 1339 г., на Угорскую Русь пришел русский князь Феодор Кориатович с дружиной и, поселившись в Мукачеве, основал близ этого города, на Чернечьей горе, православный монастырь во имя св. Николая. Этот монастырь, ставший духовным центром Угорской Руси, дал ей первых угро-русских православных епископов, которые положили начало организации самостоятельной угро-русской епархии и много способствовали развитию церковной жизни угро-руссов.
От этого периода сохранилась летопись церковной жизни (XV век) и другие памятники угро-русской письменности. По ним можно судить, что Православие являлось духовной основой национального и культурного развития угро-русской народности. Известно также, что до 1491 г. Православной вере принадлежало в Угорской Руси господствующее положение, так как католики должны были платить в пользу православного монастыря на Чернечьей горе десятую часть своих доходов.
Но в XVI столетии на территории Угорской Руси вспыхнула жестокая борьба между католической Венгрией и протестантским Седмиградьем, так что православные угро-руссы оказались между двух огней и им пришлось много страдать от той и другой стороны.
В XVII столетии положение Православия на Угорской Руси еще более осложнилось. Начался поход католицизма против реформации. Стремясь подавить протестантов, лютеран и кальвинистов, католические правители Венгрии (Габсбурги) решили подчинить Риму и Православную Церковь угро-руссов, в религиозной независимости которых усматривалась опасность для феодального строя Габсбургской Венгрии.
Средством подчинения православной Мукачевcкой епархии Риму явилась уния, а проводниками ее — богатые феодалы Ужгорода и Гуменного Другеты — выходцы из Италии. Первая, но неудачная попытка ввести унию состоялась в 1614 г., когда Георгий Другет вызвал из Перемышля униатского епископа Афанасия Крупецкого, чтобы тот склонил к унии монахов Краснобродского монастыря. Однако возмущенный народ едва не убил Афанасия Крупецкого.
В это время уже широко велась антиправославная пропаганда иезуитских миссий, возникших в Мукачеве, Ужгороде и других пунктах Угорской Руси. Стремясь окатоличить русское население, иезуитские миссионеры действовали в согласии с правящими классами Венгрии, которые постепенно закрепощали и православное население и духовенство.
В поисках свободы от экономических и правовых стеснений, отдельные лица из духовенства стали поступаться своими православными убеждениями и склоняться к унии с Римом. Первым из угро-русских епископов принял унию Петроний (1623—1627 гг.), но ни духовенство, ни народ за ним не последовали. Через несколько лет, вероятно, около 1646 г., мукачевский епископ Василий Тарасович, соблазнившись посулами иезуитов, сделал то же самое, но за это был отстранен от епископства и даже изгнан из Мукачева. Он был восстановлен на кафедре лишь после того, как возвратился в Православие.
После этого за дело унии взялась вдова Георгия Другета Анна Якушич. Она организовала пропаганду унии среди бесправного православного духовенства, соблазняя его освобождением от панщины (зависимость от помещиков) и уравнением в правах с католическими священниками. Но, несмотря на тяжелое материальное положение православного духовенства того времени, из 1300 священников только 63 согласились на унию с Римом, которую они в 1649 г. тайно от народа и подписали в католическом костеле Ужгородского замка в присутствии Анны Другет и ее брата, католического епископа Георгия Якушича, тоже богатого венгерского феодала.
Так возникла эта, в сущности, незаконная уния с римским престолом, который, намереваясь постепенно окатоличить и денационализировать православное русское население, оставил униатам восточный обряд и дал ему право избирать себе епископа, а униатское духовенство уравнял в правах с католическим. Об этих условиях Ужгородской унии известно из акта, составленного четырьмя благочинными в 1652 г. и поданного римскому папе вместе с просьбой об утверждении униатским епископом монаха Парфения Петровича.
В то же время, именно в 1651 г., на кафедру Мукачевского епископа был законно избран православным народом Иоанникий Зейкан, оставшийся верным Православию, а в Ужгороде, под покровительством феодалов действовал униатский епископ Парфений Петрович. Между ними началась неравная борьба, которая закончилась изгнанием в 1665 г. из Мукачева законного епископа Иоанникия, с водворением на его место униатского епископа Парфения Петровича, деятельность которого была направлена к тому, чтобы перевести православное духовенство в унию.
В дальнейшем для борьбы с Православием выдвигались новые униатские епископы, а со стороны Православия действовали свои епископы и священники. Среди этих борцов за Православие нужно упомянуть епископа Мефодия, епископа Иосифа Стойку, священника Михаила Росвиговского (1639—1710), который, будучи писателем, смело выступал в защиту гонимой веры и родного народа, за что подвергался тяжелым преследованиям со стороны властей. Последним православным епископом на Угорской Руси был Досифей, который умер в Угольском монастыре в 1735 г.
На протяжении всего XVII столетия и далее не утихала борьба православного народа с унией, служившей средством окатоличивания и закрепощения его феодалами. В силу этой борьбы Мукачевская кафедра много раз переходила из рук в руки, но со смертью епископа Досифея новый православный епископ уже не был избран. Православие по всему краю было запрещено, и всякая попытка восстановить его жестоко подавлялась.
Таким образом, навязанная народу, сначала обманом, а затем силой, уния победила. Но эта победа не могла быть прочной. Признаваемая сверху, она оставалась чуждой верующему народу, который продолжал и под видом унии хранить православную веру и ее предания. Что касается духовенства, то оно, принимая унию, получило, конечно, некоторые права и материальные выгоды, но этими преимуществами отдалило себя от народа.
В то же время оно не пристало и к католическому берегу, с которого на унию всегда смотрели как на мост, как на промежуточную ступень для перехода в католичество. Отсюда католическая иерархия в течение первых ста лет Ужгородской унии открыто старалась подчинить себе мукачевских униатских епископов и всячески их принижала. Такая же борьба шла и между низшим католическим и униатским духовенством.
Но стремление католического духовенства принизить униатов, показать их конфессиональную неполноценность и подчинить своему влиянию послужило лишь обострению у них чувства национального самосохранения. Вопреки замыслам Рима о постепенном слиянии униатов с католичеством, стала создаваться обособленность унии, нашедшая выражение в образовании независимой русско-униатской епархии в Мукачеве. Это произошло в 1772 г. при епископе Мануиле Ольшавском, который, с одной стороны, способствовал ликвидации Православия, а с другой — добивался церковной самостоятельности униатов. С этого момента в недрах самой унии стала скрытно созревать мысль о национальном освобождении, которая в лучших представителях унии связывалась с Православием и питалась его животворящим духом.
Продолжая борьбу за независимость Мукачевской епархии преемник Мануила Ольшавского епископ Иоанн Бродач много сделал для просвещения простого народа и духовенства; в числе его просветительных мероприятий значится, например, издание «Азбуки» и «Молитвослова». Следующий епископ — Андрей Бачинский учредил в Ужгороде духовную семинарию и большую библиотеку. Его сподвижник монах Иоанникий Базилович написал первый историографический труд под названием «Brevis notitia fundationis Theodori Koriotovics», который много способствовал пробуждению национального самосознания угро-руссов.
После уничтожения крепостного права в 1848 г., национальное движение среди угро-руссов усилилось. Одним из выдающихся деятелей средины XIX Столетия явился священник Александр Духнович (1803—1865) — национальный писатель угро-русского народа, много сделавший для его духовно-нравственного просвещения. Делу пробуждения религиозно-национальных стремлений своего народа много содействовал и сподвижник Духновича Александр Павлович — поэт и собиратель произведений народной словесности. Из многих других угро-русских деятелей XIX и начала XX столетий необходимо выделить известного галицко-русского писателя А. И. Добрянского (†1901 г.), стоявшего за автономию Угорской Руси и за равноправие угро-руссов с мадьярами. Он основал в Ужгороде «Общество св. Василия Великого», которое издавало книги для Церкви и народа, и явился инициатором большого общественного движения в пользу восстановления восточной церковности. Практически это движение выражалось в том, что во многих униатских храмах священники перестали поминать папу, стали совершать богослужения без униатских искажений и повели борьбу за признание канонического права Восточной Церкви. Таким образом, А. И. Добрянский сознательно стремился к тому, чтобы связать развитие общественной и культурной жизни угро-руссов с культурой великого русского народа.
Подобно А. И. Добрянскому, и многие другие деятели Угорской Руси, будучи формально униатами, выступали в защиту народных традиций, в защиту прадедной православной веры с ее восточными обрядами. Пробуждая в народе национальное самосознание, они старались противопоставить его политике мадьяризации и притязаниям Рима на духовное господство. Они фактически продолжали ту же линию просвещения, начало которой на южных склонах Карпат было положено Православной Церковью, бывшей долгое время носительницей не только духовной, но и национальной самобытности угро-руссов. Православные монастыри Грушевский, Мукачевский, на Буковской горе, в Красном Броде веками были рассадниками народного просвещения, а церковные школы воспитывали и выпускали кадры стойких защитников восточного обряда и прадедной православной веры. Благодаря этому ни мадьярская власть, ни уния с Римом не могли сломить и уничтожить в карпато-русском народе православного самосознания, которым питалось и национальное освободительное движение последнего столетия.
Таким образом, принадлежность угро-руссов к унии осталась формальной и не привела их к угашению национально-православного духа. То же самое можно сказать и о некоторых униатских священниках сохранивших духовную связь с народом.
Но в последний период Риму удалось путем особого отбора и воспитания создать новый тип униатского духовенства, слепо преданного папскому авторитету и чуждого народу по своим устремлениям к католицизму. Это новое униатское духовенство до последнего времени являлось проводником всех католических нововведений в догматах и обрядах, и оно, сознавая конфессиональную неполноценность унии, постепенно вело народ к переходу в католицизм.
То же самое духовенство и особенно епископат всегда старались быть в союзе с правящими классами страны и проводили политику, далекую от народных желаний. Так, при Австро-Венгерской монархии оно всячески поддерживало политику мадьяризации населения, которое не желало терять ни своей национальности, ни веры отцов. При правительстве буржуазной демократии униатский епископат и преданное Ватикану духовенство были ревностными сторонниками особых привилегий Рима в стране в отношении католической пропаганды, а также имущественных владений.
В период гитлеровского господства униатское духовенство ревностно поддерживало фашистский режим «независимого» словацкого государства (1939—1945 г.г.). Позднее, в период 1945—1948 гг., среди того же духовенства находило поддержку националистическое или «бендеровское» движение. До последнего времени в униатских монастырях находили приют и поддержку униатские священники, бежавшие из Галиции, где они занимались враждебной Советскому Союзу пропагандой. А в самое последнее время униатские слуги Ватикана считали нужным убеждать население Пряшевщины (в Угорской Руси) в его словацком происхождении, очевидно, в расчете на ослабление его связей с русским и украинским народами.
Все это естественно усиливало недоверие русско-украинского населения Пряшевского края к унии. Получив национальную и вероисповедную свободу в результате братской помощи Советского Союза, оно видело отрицательное отношение к этой свободе униатского епископата и духовенства, которое, поспешив воспользоваться некоторыми преимуществами своего положения в стране, усилило враждебную работу против народно-демократического строя Республики.
В этом направлении униатский епископат и преданное ему духовенство использовали, прежде всего, свои связи с Ватиканом и внешнюю организованность Греко-католической Церкви в Пряшевском крае. Эта Церковь до последнего времени представляла одну епархию, объединявшую свыше 200 тысяч верующих — русских, украинцев, словаков, — при 250 храмах с 270 священниками. Кроме того, в Пряшеве имелась духовная семинария для подготовки униатского духовенства и два монастыря. До последнего времени все имущество Греко-католической Церкви, в силу старого соглашения Чехословацкого государства с Ватиканом, составляло ее собственность, не подлежавшую отчуждению даже в том случае, если верующие переходили в Православие.
В интересах централизованного руководства, епархия была разделена на несколько благочиний, во главе которых стояли опытные священники. Наиболее заслуженные из них имели титул «каноника», а старейшие из каноников составляли Консисторию или Управление Пряшевской Греко-католической епархией, секретарь которой назначался Ватиканом из числа наиболее активных и опытных униатских священников.
В последнее время во главе Пряшевской униатской епархии стоял епископ Павел Гойдич, который подчинялся непосредственно римскому папе, от него получал указания и инструкции, а с остальными католическими иерархами находился лишь в молитвенном общении. Ему принадлежало председательство в Консистории и непосредственные сношения с Римом. В своей деятельности, направляемой из Рима, он опирался на энергичного викарного епископа. Василия Гопко и на монастырские центры «базилиан» и «редемптористов» [6].
При наличии такого мощного пропагандистского аппарата, глава греко-католической епархии Павел Гойдич, по инструкциям Ватикана, до последнего времени проводил политику, направленную против народно-демократического строя. Опасаясь усиления и роста Православия, он старался продвинуть особенно фанатичных противников нового строя на все ответственные посты общественной и культурной жизни Пряшевского края, чтобы таким образом удержать в сфере своего влияния массы униатского населения. Приходское духовенство было усилено священниками и монахами, бежавшими в свое время из Галиции, а также специально присланными из Рима. Необычайно оживилась и деятельность миссионеров, которые, стремясь привлечь население к униатской Церкви, одновременно повели агитацию против Советского Союза, против народно-демократической власти и ее государственных мероприятий.
Естественно, что враждебная деятельность греко-католического епископата и фанатичных его последователей из униатского духовенства все более дискредитировала унию в глазах народа и народно-демократического правительства и приводила к мысли о ее упразднении. Во многих местах заметно усилилось возвращение униатского населения в Православие, которое со времени перехода Православной Церкви Чехословакии в юрисдикцию Московской Патриархии, т. е. с января 1946 г., продолжало возрастать, особенно на Пряшевщине, население которой внутренно никогда не порывало с верой своих отцов.
Ядром православного движения явилась миссионерская работа самоотверженных православных священников Пряшевско-Словенской епархии — архимандрита Андрея Коломацкого, о. Николая Щербея, о. Иосифа Греги, которые, несмотря на противодействие униатских ставленников и на отсутствие материальных средств, создали целую сеть новых православных приходов. Их число умножалось и в Чехии. Это обстоятельство заставило Экзарха Московской Патриархии в Чехословакии Митрополита Елевферия возбудить перед Святейшим Патриархом Алексием ходатайство о поставлении двух епископов — одного для новой Оломоуцкой епархии, выделяемой из Пражской, а другого — для Пряшевской. На это ходатайство Святейший Патриарх Алексий ответил:
«Ваше Высокопреосвященство! Наша Русская Православная Церковь никогда не сможет забыть, что когда-то Православная Чешская Церковь, в лице равноапостольных просветителей нашего народа святых Кирилла и Мефодия, посеяла в наших сердцах семена истинного благочестия. Миссия Вашего Высокопреосвященства, как нашего Экзарха для братского народа, воздать Чешской епархии все должное для возрастания ее вновь, в меру канонически утвержденного возраста, в меру возраста Церкви народной и автокефальной. Конечно, в этих чаяниях заключается заветная мечта Православия в Чехии. Осуществлению этих чаяний наша Церковь по долгу любви Христовой должна способствовать.
Доброе и благочестивое дело иметь два и три епископа, если каждый из них приятен будет народностям Чехии: чехам, моравам. И если Вашему Высокопреосвященству стало видно, что возрастание Чешской епархии требует еще пастырей-святителей, Бог благословит сие апостольское приумножение из среды своего народа.
Поскольку, согласно законам Чешской республики, как Вы пишете, намечает кандидатов во епископы общее собрание, не будем предвосхищать его права и пытаться предполагать имена будущих епископов.
Да совершится воля Божия через голос самого народа, т. е. через голос самой Церкви, благодати Святаго Духа содействующей!..»
Показывая чистоту побуждений Русской Православной Церкви и ее истинное намерение помочь духовному восхождению дочерней Церкви Чехословакии до автокефального состояния, это письмо Святейшего Патриарха Алексия явилось выражением отеческого участия в религиозных судьбах братского народа и ясным свидетельством невмешательства Русской. Церкви в процесс его политического самоопределения. Патриарх не стал предполагать имен будущих епископов и выразил желание, чтобы они избирались церковным народом — по законам Республики.
В согласии с письмом Святейшего Патриарха, 30 декабря 1949 г. в г. Пряшеве состоялось общее собрание духовенства и представителей от всех православных приходов Пряшевской епархии, под председательством Митрополита Елевферия. На этом собрании, после обсуждения и одобрения устава Экзархата и епархии, были избраны новый состав Епархиального управления и члены Экзаршего совета от Пряшевской епархии, а затем состоялось избрание кандидата во епископа Пряшевского. Этим кандидатом был единогласно избран архимандрит Алексий (Дехтерев), который в прошлом много лет священствовал на Пряшевщине, а до мая 1949 г. служил настоятелем русского храма в Александрии.
В январе 1950 г. такое же собрание духовенства и мирян состоялось в г. Оломоуце (Моравия), где еще в декабре 1949 г. было решено учредить епископскую кафедру. Кандидатом на эту кафедру был избран известный церковный деятель в Чехословакии протоиерей Честмир Крачмар, чех по национальности.
С целью поставления избранных кандидатов во епископы и, попутно, для ознакомления с православной церковной жизнью в Чехословакии, Святейший Патриарх Алексий направил туда в конце января 1950 г. делегацию от Русской Православной Церкви во главе с Митрополитом Крутицким и Коломенским Николаем.
Пребывание этой делегации явилось для Чехословакии событием большого исторического значения. В живом общении членов делегации с духовенством и верующим народом, в совместных богослужениях, а также в многочисленных выступлениях и докладах Митрополита Николая необычайно тепло выразилась благожелательность Русской Православной Церкви по отношению к дочерней Церкви в Чехословакии, как и подлинно апостольская миссия патриарших послав укрепить братский народ в непоколебимой верности Православию и родине. Они имели в виду пробудить в братском народе родственные чувства, поделиться с ним духовными сокровищами Православной веры и засвидетельствовать ему свою солидарность в защите основ мирной и созидательной жизни — вне каких бы то ни было посторонних целей и расчетов.
Вручая в кафедральном соборе г. Оломоуца жезл новопоставленному епископу Честмиру, Митрополит Николай в своей речи сказал: «Прими, возлюбленный брате, вместе с назиданием, наши горячие поздравления с удостоением тебя архиерейской благодати. Мы радуемся, зная в твоем лице ревностного, одушевленного пастыря на ниве Божией. Мы радуемся тому, что в нашей братской стране на архиерейскую кафедру восходит архиерей — чех, сын этой страны. Мы пламенно желаем процветания Чехословацкой Православной Церкви. Мы верим, что ты все свои силы, обновленные и подкрепленные архиерейской благодатью, отдашь делу этого процветания. А сейчас возьми из рук наших жезл сей, как символ дарованной тебе от Бога архиерейской власти, которую употребляй, по наставлению апостола, к совершению святых, в дело служения, в созидание Тела Христова, дондеже достигнем вси в соединение веры и познания Сына Божия, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова».
Эти слова, сказанные в присутствии множества народа, прозвучали утверждением той истины, что Церковь Христова созидается не принудительным объединением верующих через унию или через безграничную власть над их совестью, а свободным и, вместе, таинственным «единением духа в союзе мира».
Ровно через неделю в новом Александро-Невском соборе г. Пряшева состоялась хиротония архимандрита Алексия во епископа Пряшевского. При вручении жезла Митрополит Николай дал ему напутствие быть, подобно великим учителям и святителям, хранителем чистоты истин Православия, их благовестником и носителем. Он назвал ему два имени — имя Святейшего Патриарха Сергия, великого стоятеля за правду церковную, и блаженное имя святителя-мученика епископа Горазда, кровью своей оросившего землю родной страны, и заповедал следовать их примеру, отдавая себя до последней капли крови величайшему на земле делу служения Господу, Святой Церкви и православному народу.
Эти отеческие пожелания новым епископам, высказанные Митрополитом Николаем от лица Русской Православной Церкви, явились свидетельством ее искреннего и бескорыстного участия в судьбах братского народа Чехословакии, который поэтому всюду встречал патриаршую делегацию с необычайным энтузиазмом, ясно переживая радость подлинного церковного единения с русским верующим народом. Стремление униатов вернуться в лоно Русской Православной Церкви еще более усилилось. За две недели, которые провела церковная делегация в Чехословакии, население нескольких сел перешло в Православие.
К сожалению, усилилась и враждебная Православию пропаганда, исходившая из той среды, которая привыкла пользоваться религией как орудием политики. Ватикан продолжал оставаться верным себе, и пропаганда его приверженцев стала сеять в народе самые невероятные слухи о «московской» вере и ее «происках». Но, несмотря на это, после отъезда патриаршей делегации движение униатов в пользу воссоединения с Православием стало приобретать всенародный характер. Учащаяся молодежь, значительные группы трудовой интеллигенции и население целого ряда сел стали высказывать желание возвратиться в прадедную веру. К новоизбранному епископу Пряшевскому Алексию днем и ночью приходили делегаты, испрашивая совета и указаний. По округам начали организовываться особые комитеты по возвращению в Православие — украинско-русские и словацкие, а на совещании Трудового комитета Украинской народной рады Пряшевского края возник своего рода центральный комитет, в который, наряду с духовенством, вошли два члена Словацкого национального собрания и заместитель председателя Украинской народной рады.
С помощью этих комитетов население Пряшевщины стало организованно возвращаться в православную веру, не боясь, как прежде, остаться без православных священников. За народом последовали и наиболее сознательные греко-католические священники, способные чувствовать духовные нужды своей паствы и понимать чуждую ей политику Ватикана и своего униатского епископата. Они не могли оставаться в неопределенном положении и потому, что надо было давать ответ на многочисленные вопросы верующих, желавших привести к единству свои религиозные, национальные и гражданские чувства.
В этом направлении большую пользу принесли проповеди сторонников воссоединения и журнал «Свет Православия», в котором печатались статьи об отпадении Римских пап от единства с Церковью Вселенской, о происхождении унии, о постепенном окатоличивании униатов и многие другие. В проповедях и статьях разъяснялось, что уния есть явление не столько религиозное, сколько политическое, что она, прикрывая; собой империалистические замыслы Рима, оскорбляет святость и чистоту Церкви и подрывает единство народа сектантским фанатизмом. В то же время раздавались призывы покончить раз навсегда со всякими вредителями, вносящими западные новшества в нашу православную веру, и восстановить традиции восточного обряда и чистоту прадедной православной веры.
В газете «Пряшевщина» от 2 марта 1950 г. появилось «Воззвание трудовой интеллигенции Снинского округа к русскому и украинскому населению Словакии», в котором говорится: «Мы, трудовая интеллигенция Снинского округа, знаем, что православное движение на Пряшевщине — не случайное явление, вызванное агитацией или пропагандой. Оно обнаружилось еще до начала деятельности православных миссионеров и особенно бурно прорвалось наружу в первые дни после падения мадьярской неволи. Теперь в нашей народно-демократической республике, когда народ пользуется религиозной свободой, мы решили все вернуться в нашу прадедную веру православную и призываем весь наш бедный народ, чтобы вернулся в свою родную веру православную и сохранил свой восточный обряд, который хотят уничтожить приверженцы Рима...»
Такие выступления в печати и переходы различных групп населения в Православие явились признаком целого народного движения, которое выражало не только религиозные, но и общественные чаяния. Поэтому народно-демократическое правительство Чехословакии выразило этому движению полное сочувствие, тем более, что оно вело к укреплению морального единства народа и к прекращению враждебной агитации сторонников подчинения Ватикану. В то же время развитие событий показывало, что дальнейшая связь униатского епископата и духовенства с Ватиканом может угрожать обострением антигосударственной пропаганды, ибо переговоры с епископом Павлом Гойдичем и его викарием Василием Гопко об изменении их антиправительственной позиции не привели ни к чему. Поэтому правительство Чехословакии соглашалось с возвращением униатов под духовное руководство православных епископов и там, где население единодушно решало вернуться к прадедной вере, немедленно предоставляло в распоряжение верующих местные храмы, построенные их православными предками.
Благодаря такому отношению правительства к желаниям народа, торжество воссоединения в течение апреля распространилось по всему Пряшевскому краю. Уния фактически прекращала свое действие, хотя формально продолжала существовать. Более того, она все еще связывала нерешительную часть униатских священников, опасавшихся, что православная иерархия отнесется к ним очень строго, лишит их занимаемых должностей и преимуществ и будет принуждать к немедленному отходу от привычных для них и народа богослужебных особенностей и установившегося уклада церковной жизни. Но эти опасения, кстати сказать, совершенно неосновательные, если иметь в виду опыт Галиции и Закарпатья, — не могли помешать выбору, который был уже сделан верующими массами, и колеблющиеся священники предпочитали следовать все же за народом, а не за враждебным ему Ватиканом.
В стороне от движения оставались лишь очень немногие фанатики римской идеи, притаившиеся враги Православия и народно-демократического строя. Из таковых наиболее видные были только что разоблачены на судебном процессе в Праге, как шпионы иностранных держав и пособники поджигателей войны. Они оказались представителями высшего католического клира. Но, как показала жизнь, им могли сочувствовать и некоторые представители греко-католического духовенства. Поэтому общее настроение народа сложилось далеко не в пользу Ватикана и его сторонников, что еще более усилило движение в пользу перехода в Православие.
К концу апреля инициативная группа униатских священников и мирян, составившая в Пряшеве Подготовительный комитет по воссоединению, решила созвать Конференцию греко-католического духовенства и мирян, чтобы определить окончательное отношение верующего народа к унии и облегчить возвращение верующих в Православную Церковь.
28 апреля 1950 г. на эту историческую Конференцию в г. Пряшеве съехалось 820 делегатов, в составе которых было свыше ста греко-католических священников. Кроме делегатов, в огромном зале «Черного Орла», где происходила Конференция, присутствовало не менее 4.000 верующих греко-католиков. Прилегающие к месту Конференции улицы были запружены народом. Народные массы окружали и кафедральный храм.
Конференция открылась в атмосфере общего подъема пением пасхального тропаря «Христос Воскресе». После избрания президиума, в который вошли 10 греко-униатских священников и несколько мирян, председатель Подготовительного комитета по воссоединению Беницкий сказал вступительное слово. Указав на массовое возвращение греко-католических верующих в Православие, он объяснил этот факт враждебной позицией Ватикана к народно-демократическому строю Чехословакии и к делу мира. Он сказал, что в народе никогда не переставала гореть искра любви к старой праотцевой вере, но открытое возвращение к ней в прошлом вызывало разного рода препятствия и преследования. Только теперь, в связи с освобождением народа от социального и политического гнета, переход в Православие стал вполне возможным. Поэтому народ с радостью вступил на путь воссоединения, желая, чтобы и духовенство пошло по тому же пути. Изложив затем историю унии, Беницкий сказал: «Мы являемся свидетелями исчезновения последней униатской епархии у нас, в Пряшеве... Уния была обречена на погибель с самого начала... Наш народ и подавляющее большинство духовенства решили порвать с унией. Она у нас прекращается так же, как прекратилась недавно на Западной и Закарпатской Украине, в Румынии, в Венгрии и Польше».
В речах других ораторов, выступавших после Беницкого, господствовало то же настроение уверенности в торжестве Православия и социальной правды нового строя. Все говорили о необходимости упразднить унию, навязанную народу обманом, и призывали верующих порвать с Ватиканом, поддерживающим поджигателей войны и врагов народной демократии.
Ввиду общего единодушия по вопросу о прекращении унии, было решено объявить Конференцию Собором и выбрать комиссию из трех лиц для подготовки соборного решения. После того, как высказались все ораторы, председатель этой комиссии д-р Рогаль прочитал Собору проект постановления, которое и было единогласно принято. В постановлении Собора говорится:
«Собор греко-католического духовенства и мирян, который сошелся 28 апреля 1950 г. в Пряшеве и который своими 820 делегатами репрезентирует (представляет) всю Греко-католическую Церковь Чехословацкой республики, констатирует:
Что Рим по разным причинам в XI столетии отделился от первоначальной братской Православной Соборной Церкви, стремясь навязать свое владычество всей Церкви; что церковная уния была насильственно навязана нашему народу в XVII столетии римско-католической феодальной Австро-Венгрией, как средство денационализации и латинизации нашего словацкого и украинского народов; что в теперешних условиях, в которых наши народы, благодаря исторической победе Советского Союза в последней войне, благодаря исторической победе наших трудящихся в славные февральские дни, достигли свободы и освободились от эксплоатации, было бы глупо и вредно продолжать поддерживать идею унии с Ватиканом, передовым столпом поджигателей новой войны. В теперешних обстоятельствах было бы непростительной ошибкой терпеть среди наших народов взаимную ненависть, отчуждение и братоубийственную борьбу, которую влечет за собой насильственно и искусственно навязанная уния.
Исходя из вышеприведенных данных, Собор мирян и духовенства греко-католической Пряшевской и других епархий решил:
1. Отменить постановления Ужгородской унии 1646 и 1649 гг. [7]
2. Ликвидировать унию, порвать связь с Римом и вернуться в лоно нашей прадедной святой православной веры — в Русскую Православную Церковь.
3. Руководствуясь словами Христа: «Да все едины будут», т. е. что все христиане должны быть едиными в любви и уважении к Богу, и решив вернуться в Святую Православную Церковь, Собор считает нужным обратиться с просьбой к Его Святейшеству Патриарху Московскому и всея Руси принять нас под свое правомочие. Собор также считает нужным обратиться с просьбой к Его Высокопреосвященству Экзарху и Митрополиту Пражскому и всея Чехословакии Елевферию информировать об этих решениях Его Святейшество Патриарха Московского и всея Руси Алексия, Правительство Чехословацкой Республики, Коллегию уполномоченных, Министра и Уполномоченного по делам культа.
4. По случаю возвращения в Святую Православную Церковь Собор решил отправить телеграмму Его Святейшеству Патриарху Московскому и всея Руси Алексию, Его Преосвященству Экзарху и Митрополиту Пражскому и всея Чехословакии Елевферию, Президенту республики Клементу Готвальду, Председателю Словацкого национального совета Карлу Шмидке, Министру по делам культа и Заместителю Премьер-Министра Зденку Фирлингеру и Уполномоченному по делам культа Владиславу Голдошу.
5. Наконец, Собор решил обратиться с воззванием к греко-католическому духовенству и греко-католическим мирянам Чехословакии вернуться в лоно прадедной Православной Церкви — к вере предков».
Вместе с настоящим постановлением был принят также «Манифест Собора, обращенный к греко-католическому духовенству и мирянам Чехословакии». В нем изъясняется, каким целям служила уния, кому она была нужна и почему народ возвращается в лоно Православия. В заключение Манифеста, в обращении к духовенству и мирянам, говорится:
«Греко-католические священники! Прислушайтесь внимательно к голосу своих верующих, которые хотят жить подлинной христианской жизнью в единстве с Православной Церковью. Будьте для них добрыми пастырями и помогите им осуществить этот замысел. Проповедуйте с амвонов, оглашайте в городах, селах, поселках и лазах, что настал конец постыдной унии. Не позволяйте себя запугивать! За вами стоят ваши прихожане. Вашей обязанностью в эту историческую минуту, вашим святым призванием является вести верующий народ по пути, который он себе избрал, по пути возвращения к святому Православию. Этот народ будет благословлять ваши шаги, его любовь, верность и благодарность будут для вас достойным признанием за то, что, когда надо было действовать, вы не стояли в стороне, вы стали во главе движения в эти исторические дни.
Греко-католические верующие! Обращайтесь к своим духовным пастырям, требуйте, чтобы они вас уверенно вели в лоно Святой Православной Церкви, в лоно веры ваших отцов. Не разрешайте, чтобы вас кто-либо сбивал с этого пути, в особенности, члены высокого клира. Высокий клир своим отторжением от своего народа, которому он должен был служить, которому он изменил, изменил и принципам подлинного христианства.
Православная Церковь является нашей родной матерью, она приветствует наше возвращение. Мы все должны способствовать тому, чтобы это возвращение происходило достойно, под знаменем единства, чтобы мы пред всем миром могли продемонстрировать силу народного движения. Мы положили конец бесправию, совершенному по отношению наших прадедов. Настал исторический момент возвращения. Мы благодарим Бога, что, после столетних блужданий, можем возвратиться обратно к вере наших предков — в славную Святую Православную Церковь».
По окончании Собора его участники направились в бывший греко-католический храм, где Преосвященный Алексий, епископ Пряшевский, и прибывший самолетом из Праги Митрополит Елевферий, в сослужении многочисленного духовенства, совершили благодарственный молебен.
Приветствуя воссоединившихся греко-католиков речью, Митрополит Елевферий закончил ее следующими словами: «Своим воссоединением с Православной Церковью вы отрекаетесь от тех, кто сеет теперь вражду и ненависть, ждет и желает войны и крови, и делаете новый вклад в сокровищницу дела мира, новый шаг делаете вперед к тому лучшему, чего и жаждет все человечество, — к мирной и покойной жизни в братской всеобщей любви и единении. Да будет же неизменно и непреклонно это ваше решение! Да будете тверды в православной вере и верны Святой Православной Церкви! Пусть пребывание ваше в лоне ее приносит вам всегда великую духовную радость и утешение и ведет верным путем к вечному и блаженному Царству Христову! Да пребывает же на всех вас Божие благословение, и милость Божия да пребудет с вами вовеки! Аминь».
О всех событиях этого исторического дня Митрополит Елевферий немедленно сообщил Святейшему Патриарху Алексию телеграммой, на которую 3 мая 1950 г. был получен следующий ответ: «Митрополиту Елевферию. Прага. Вашу телеграмму о воссоединении греко-католиков с Православной Церковью получил. Радуюсь вместе с Вами и призываю Божие благословение на новых чад нашей Святой Православной Церкви. Патриарх Алексий».
Одновременно была получена телеграмма и епископом Пряшевским Алексием: «Вместе с Вами радуюсь и благодарю Бога за приобретение новых чад Православной Церкви. Божие благословение Вам и пастве Вашей. Патриарх Алексий».
Так прекратила свое существование Ужгородская уния в Чехословакии. Это событие, подготовленное трехсотлетними чаяниями народа, получило признание народно-демократического правительства немедленно, как только Митрополит Елевферий довел до его сведения постановление Пряшевского Собора. Было признано, что решение Собора от
28 апреля 1950 г. о прекращении унии и о возвращении бывших униатов в Православие является вполне правомощным, что на этом основании уния и Греко-католическая Церковь прекращают свое существование на территории всей республики и что духовенство и верующие Греко-католической
Церкви возвратились в Православную Церковь. Было также признано, что Православная Церковь приняла все права, имущество и оборудование бывшей Греко-католической Церкви и что в силу этого во всех делах бывшего униатского духовенства, как в личных, так и хозяйственных, государственные органы будут обращаться к епископам Православной Церкви [8].
Это признание усилило позиции Русской Православной Церкви в Чехословакии и открыло перед нею новые возможности строительства церковной жизни среди братского народа, среди инославного большинства. Используя эти возможности, Экзарх Московской Патриархии в Чехословакии Митрополит Елевферий принимает ряд мер для подготовки православного духовенства, ставит новых епископов и, несмотря на противодействие католического духовенства, расширяет православную миссию и всеми мерами помогает росту чехословацкой православной семьи, дабы с течением времени и с умножением духовных сил она могла стать самостоятельной национальной Церковью и войти в состав более обширной семьи автокефальных Православных Церквей, составляющих Единую Вселенскую Церковь Христову.
А. Ведерников
[1] Для оформления унии западно-русских иерархов с Римом папа Климент VIII поручил униатскому митрополиту Михаилу Рагозе созвать собор, тем более, что о том же просил короля Сигизмунда и защитник Православия кн. Острожский. Собор состоялся в Бресте в 1596 г. Но тотчас после начала его собор распался на два: православный и униатский. Униатский собор, на котором присутствовали папские и королевские послы и три четверти западно-русских епископов, подтвердил унию с Римом, а участников православного собора отлучил от Церкви. В свою очередь и православный собор отлучил от Церкви униатов. Но Сигизмунд утвердил все постановления униатского собора.
[2] Зборовский договор был заключен Богданом Хмельницким с польским королем Яном-Казимиром после поражения последнего под м. Зборовом в августе 1649 г.
[3] «Решения Собора Греко-католической Церкви от 8—10 марта 1946 г.», Ж. М. П.. 1946 г., № 4, стр. 22.
[4] «К воссоединению греко-католиков Закарпатья», Ж. М. П., 1949 г., № 10, стр. 10.
[5] Митрополит Исидор, принявший в 1439 г. Флорентийскую унию, был лишен своего сана в Москве после того, как он в Успенском соборе огласил акт унии, что произошло в 1441 г.
[6] Базилиане — члены греко-униатского ордена св. Василия Великого. Редемптористы — члены католического ордена Искупителя.
[7] Год введения Ужгородской унии точно не установлен, но историки склонны считать годом принятия этой унии 1649-й.
[8] См. отношение Госуд. управления по церковным делам от 27/V 1950 г. на имя Экзарха Московской Патриархии Митрополита Елевферия.
