ПАТРИАРХ СЕРБСКИЙ ГАВРИИЛ

(Некролог)

Неожиданная кончина Патриарха Сербского Гавриила преисполнила скорбью сердца верующих православных сербов, и не только сербов, но и нас, русских людей, имевших с ним общение.

Он был третьим патриархом после восстановления патриаршества в Сербской Православной Церкви в 1920 г. Жизнь церковная, налаженная его предшественниками-патриархами Димитрием и Варнавой, была встревожена и поколеблена решением правительства Стоядиновича заключить конкордат с папой. По этому конкордату потомство всякого серба, венчавшегося с католичкой, должно было принадлежать к Римской Церкви. А чтобы привлечь православных сербов к смешанному браку, папа обещал всякой католичке, при выходе замуж за православного серба, богатое приданое. Католическое духовенство рассчитывало, что таким путем оно лет через 60—80 окатоличит всю Сербию. Конечно, Сербская Церковь не могла примириться с такими коварными замыслами и начала открытую борьбу с правительством Стоядиновича. Во всей стране начались волнения. Православные сербы, во главе с духовенством, выходили с крестными ходами на улицы города и выражали свой протест против антиправославной политики. Власти жестоко расправлялись с недовольными. Были убитые и раненые среди духовенства и мирян и даже в среде епископата, но верующие не уступали и дерзновенно шли на борьбу за православие. В разгаре этой борьбы умер патриарх Варнава (в 1937 г.) и Церковь Сербская лишилась своего вождя.

В такое тревожное и ответственное время никто из сербских архиереев не соглашался на избрание на патриарший престол. Правительство Стоядиновича употребляло все меры к тому, чтобы избран был такой кандидат, который бы согласился на проведение конкордата. В такой обстановке нужно было решить вопрос, кто может отстоять истину веры и правду жизни, кто не поддастся насилию и страху и не уступит в борьбе за православие. Я в это время присутствовал на соборе и видел, с какой горячей молитвой участники собора просили Господа указать им мужа верна и непреклонна.

И Господь указал на Гавриила, Митрополита Черногорского. По мнению всех, он, именно, был тем человеком и мужем духовным, который не уступит в делах веры и Церкви. Истинный потомок Черной горы, с воинственным духом, твердым характером, получивший начальной образование у себя на родине и закончивший его в греческой богословской школе, он, после всех ступеней иерархического восхождения, был. призван Господом возглавлять Сербскую Церковь. И Господь помог ему. Конкордат был отменен, а вскоре и правительство Стоядиновича была свергнуто. Народ в этом видел для виновников кару Божию.

Началось мирное течение церковной жизни, в котором Патриарх Гавриил проявил всю свою мудрость и силу воли. Все вопросы, не соответствующие церковным канонам, как например: двоебрачие духовенства и другие, были сняты с программы церковных соборов. Были мирно решены вопросы материального обеспечения Церкви и духовенства, а также и церковной дисциплины. Налажена была и подготовка кандидатов в священство путем открытия семинарий и богословского факультета. Но вскоре вся эта работа была парализована войной 1941 г. Тогдашнее Сербское правительство влекло народ на путь предательства и измены. В этот опасный момент подняты были все патриоты и с кличем «боле рат, него пакт» (лучше война, чем соглашение) они свергли антинародную власть. В организации этого дела самое активное участие принимал Святейший Патриарх Гавриил. Ужасная бомбардировка 6 апреля 1941 г. была грозной местью фашистов. Пострадало в течение двух дней несколько тысяч людей и было разбито в Белграде 1200 домов. А вскоре враги отомстили и Святейшему Патриарху Гавриилу. Они лишили его свободы и заключили вначале в Раковицкий монастырь, а затем, в 1944 г., после долгих приключений перевезли к себе в Дахау. И только разгром гитлеровской Германии Советской Армией спас его от гибели.

Совершенно подорванное здоровье, ослабевшее зрение, полное физическое бессилие заставили Патриарха почти около 2-х лет пробыть на лечении вне пределов своей родины. После сравнительного улучшения он прибыл в Белград. Через неделю по возвращении он пригласил к себе все белградское русское духовенство и в знак своего патриаршего внимания и благорасположения поделился с нами своими взглядами на создавшееся мировое положение и общецерковную жизнь. Нам приятно было слушать из уст этого измученного святителя похвалы нашей Родине, его восхищение героическими подвигами непобедимой Советской Армии.

Между прочим, он сказал, что считает для себя идеалом образ почившего Святейшего Патриарха Сергия, его мудрость и духовную силу его руководство церковным кораблем среди всех житейских бурь и волнений в направлении к тихому пристанищу. Он преклоняется и перед его преемником, Святейшим Патриархом Алексием.

Условия церковно-общественной жизни и постоянное недомогание не дали Патриарху Гавриилу выявить вскоре свое настроение в непосредственном общении с Московским Патриархом и только в 1948 г. он смог осуществить свою мечту, когда прибыл в Москву на Совещание по поводу 500-летия автокефалии Русской Церкви.

Я лично видел его в последний раз накануне своего отъезда на Родину, 23 февраля 1950 г. Он принял меня в своей летней резиденции, где пребывал на лечении. В двухчасовой беседе по многим церковно-политическим вопросам, касающимся нашей современности, он, между прочим, сказал, что совершенно не одобряет политики югославского правительства. «Я, — говорил он, — был в течение нескольких лет на Западе и убедился, что ни одна из западных держав не может быть к нам расположена. Мы им нужны лишь как материал для эксплоатации и как средство для достижения их агрессивных стремлений. Никогда и ни в чем они нам не помогут и не поддержат, и напрасно наши власти и правители уповают на них. Это — мое глубокое убеждение, и я всем это говорю. Единственная наша опора и надежда — это, как называли наши старики, «майка Русия». Кроме нее нам нет ни помощи, ни защиты ни в ком. Это вы скажите, — закончил он, — когда возвратитесь на свою Родину. Я искренно облобызал его и горячо поблагодарил за такие мысли и теплые чувства. Это была моя последняя прощальная беседа с ним.

Не могу обойти молчанием его отношения к пребывающим в Югославии русским. Он всегда был особенно внимателен и отечески расположен к ним. Во все праздники и торжества, когда церковные люди собирались приветствовать Патриарха, он интересовался, как живут русские, чем существуют, на что уповают, и оказывал им материальную помощь.

На все торжества русских, связанные с Богослужением, он присылал представителя с выражением своего благорасположения и давал им благословение. В церковном отношении всем русским приходам им предоставлялась полная возможность служить по своему уставу и жить по своему русскому укладу. Он очень резко осуждал всякое стремление в русской заграничной среде к отделению от Матери-Церкви и был нашим другом. И если в некоторых случаях не выявлял своих искренних чувств, то это он делал иногда под влиянием окружающей среды, считаясь с создавшейся обстановкой.

Мы искренно жалеем о его безвременной кончине и молимся Господу об упокоении души его вместе с праведными. Церкви же Сербской, нам так близкой и родственной, выражаем глубокое сочувствие и искреннее соболезнование.

Прот. И. Сокаль