ВОСКРЕСЕНИЕ ХРИСТОВО

«Аще кто благочестив и боголюбив, да насладится сего добраго и светлаго торжества» (Из Огласительного слова св. Иоанна Златоуста на Пасхальной утрени).

Протекла суббота. Заботами Иосифа и Никодима Тело Божественного Учителя, умащенное составом из смирны и алоя и обвитое погребальными пеленами, третий день уже покоится «во гробе новом». Ко входу в погребальную пещеру привален огромный камень. Первосвященники и старейшины народные предусмотрительно скрепили печатью синедриона надгробный камень со скалою, в которой была высечена пещера, дабы никто не осмелился незаметно проникнуть в гроб. Для большей же сохранности Тела, «чтоб ученики Его, пришедши ночью, не украли Его и не сказали народу: воскрес из мертвых» (Мф. 27, 64) — ко гробу приставлена стража из римского легиона.

Наступил первый день недели. Бдительно несут свою стражу римские воины, ибо приблизился тот срок, о котором первосвященники предупреждали Пилата, ради чего и камень был утвержден с кустодиею. Они ожидали похитителей Тела Иисусова.

Ученики Христовы сейчас в страхе и смущении: они не ожидали такого ужасного конца, ибо почитали Его за могущественного владыку и чудотворца; они думали, что Он есть «хотяй избавить Израиля», и были совершенно озадачены победой Его врагов; они ожидали, что злоба иудеев должна обрушиться на них, Его учеников.

Бодрствуют жены-мироносицы. Эти любящие и самоотверженные сердца не знают («страха иудейского». Они заняты одной мыслью: оказать последние почести Умершему, что не смогли выполнить при погребении, ибо то была пятница и наступала суббота — день великий. В первый день недели мироносицы «зело рано», «при восходе солнца» (Лк. 24, 1; Мрк. 16, 2), спешат ко гробу с ароматами, чтобы помазать Тело Учителя.

Однако в тот же день — третий по счету с момента погребения — римские воины, сами того не подозревая, охраняли опустевший гроб. «И вот, — повествует евангелист Матфей, — сделалось великое землетрясение». Светоносный ангел сошел с неба. «Вид его был как молния, и одежда его бела как снег» (Мф. 28, 2—3) Ангел отвалил камень от гроба.

Воины пришли в трепет и сделались как мертвые.

«Взяша Господа от гроба, и не вем, где положиша Его» (Иоан. 20, 2), с безутешной скорбью сообщила Мария Магдалина страшную весть ученикам Христовым — Петру и Иоанну. Она «заутра, еще сущей тьме» (Иоан. 20, 1), поспешно шла впереди своих подруг, шедших с ароматами, и. подойдя к пещере, с ужасом обнаружила, что камень отвален и гроб пуст. Ее взволновала мысль о похищении Тела. Об этом она и сообщила апостолам.

Вслед за Магдалиной подошли ко гробу и другие жены. Приблизившись к тому месту, «где Его полагали», они увидели ту же картину, а войдя в пещеру, не обнаружили в ней Тела Господа Иисуса. Когда они стояли там в глубоком недоумении, предстали им два ангела в блистающих одеждах и сообщили радостную весть: «Что вы ищете Живаго между мертвыми? Его нет здесь: Он воскрес; вспомните, как Он говорил вам, когда был еще в Галилее» (Лк. 24, 5—6). И вспомнили они слова Его и поспешили от гроба, чтобы сообщить обо всем апостолам.

Встревоженные словами Марии Магдалины, спешат ко пробу Петр и Иоанн. Иоанн первый достигает гроба, но не входит в него. Ангелов не было. Наклонившись, Иоанн увидел лежащие погребальные пелены. Вот, наконец, и Петр у гроба. Этот пламенный ученик не медлит. Он вступает в сумрак пещеры, осматривает ее; пустой гроб... погребальные пелены... и плат, свитый и отдельно лежащий — вот все, что обнаруживает Петр. Он дивится бывшему (Лк. 24, 12).

Следом за Петром входит в пещеру Иоанн. Он видит то же, что и Петр, но чуткому сердцу апостола любви внутренность пещеры поведала многое. В опустевшем гробе все было необычайно. Почему оставлены погребальные пелены и в таком именно виде? Если Тело похищено, то зачем Его обнажали? Смесь из смирны и алоя, которой был обильно умащен Усопший, должна была сильно приклеить пелены к Телу. Каким же образом похитителям удалось снять пелены и плат, который лежит сейчас особо и тщательно свитый? У кого было столько времени, чтобы проделать все эти операции? Первосвященники и старейшины иудейские были заинтересованы в том, чтобы не была нарушена печать гроба; стража — по римским законам — отвечала жизнью за сохранность Тела. Возможно ли при таких обстоятельствах похищение? Беззаветная любовь Иоанна к своему Учителю нуждалась только в этом импульсе, чтобы родить веру в обетования Господни: смерть не удержала Его в своих объятиях. И Иоанн «увидел и уверовал».

Апостолы удалились. Ко гробу вновь подошла безутешная Магдалина. Она стояла здесь и плакала. Заглянув в пещеру, она увидела там двух ангелов: «одного у главы и другого у ног, где лежало Тело Иисуса». — «Жена! что ты плачешь?» — спрашивают они у скорбящей Марии. Ни светлые одежды небожителей, ни их лики не отвлекли ее от великой скорби. «Унесли Господа моего, — отвечает она, — и не знаю, где положили Его» (Иоан. 20, 13).

И Господь откликнулся на горький плач мироносицы. Оглянувшись, она увидела, что позади нее показался Некто, Которого Она приняла за садовника. Так как мысль о Воскресении была далека от сердца Марии, то Господь, явившись ей «в виде смиренном и обыкновенном, постепенно возводит ее к высшим понятиям». (Св. Иоанн Златоуст). — «Жена! что ты плачешь? кого ищешь?» — слышит Мария тот же вопрос, который задали ей и ангелы. «Господин! — взывает она с мольбой, — если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его» (Иоан. 20, 15).

«Мария!» — донесся до ее слуха знакомый голос. Обернувшись в ту сторону, где стоял «садовник», она узнала в нем Господа: пелена неведения спала с ее глаз. «Раввуни!» — воскликнула Мария и бросилась к Нему, Воскресшему и Живому. «Не прикасайся ко Мне! — удерживает ее Господь, — ибо Я еще не восшел к Отцу Моему» (Иоан. 20, 17). Но ведь прочим мироносицам, которым Он явился вскоре после этого (Мф. 28, 9), не возбранено было припасть к Его ногам; и Фоме, не поверившему свидетельству всех прочих апостолов о явлении Воскресшего Господа, Он Сам приказал осязать Себя. Почему же Он останавливает порыв Марии? По словам св. Иоанна Златоуста, Господь, открывшись Марии Магдалине, возвышает ее к постижению того великого и чрезвычайного, которое произошло с Его воскресшей Плотью. Как поет Святая Церковь, «еще земная мудрствует жена, темже и отсылается не прикасатися Христу» (Утренняя стихира). Он восстал из гроба в «Теле славы», между Ним и Его учениками уже не будет привычного земного общения. Однако Мариины слезы «не всуе проливаются тепле» (та же стихира): она, дважды побывавшая в течение утра у гроба и показавшая и ангелам и людям свою великую любовь ко Господу, получила и великое утешение. Господь не только ей первой из всех Своих учеников явился по Своем Воскресении, но Он открыл ее сердцу то новое, священно-тайное общение, которое наступит после того, как Он взойдет к Отцу Своему; когда, действием Святаго Духа Утешителя Плоть Его будет воистину пища, и Кровь — воистину питие (Иоан. 6, 55).

Вечером того же дня Он явился двум ученикам Своим, направлявшимся в селение Еммаус. Они шли опечаленные «происшедшим в Иерусалиме», и хотя вести жен-мироносиц «изумили их», но не рассеяли их смущения. — «О несмысленные и медлительные сердцем!» — упрекнул их присоединившийся к ним в дороге, но не узнанный ими Господь. И, «начав от Моисея», Он изъяснил из всех пророков, что так именно «надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою» (Лк. 24, 26). Вот и Еммаус. Ученики удерживают своего спутника, ибо их сердца горят от Его чудной беседы. Войдя с Ним в дом, предложили трапезу. Он возлег с ними. И когда, взяв хлеб, «благословил, преломил и подал им, тогда открылись у них глаза, и они узнали Его; но Он стал невидим для них» (Лк. 24, 30—31). Несмотря на поздний час, еммаусские путники возвратились в Иерусалим. Они нашли св. апостолов «и бывших с ними» собранными вместе. Все говорили, что «Господь истинно воскрес и явился Симону». Прибывшие рассказали все, что с ними было «на пути», и как Божественный Наставник был «узнан ими в преломлении хлеба». Вновь смущение овладело апостолами: как мог Господь за короткий промежуток времени быть в разных местах: явиться Симону и сопровождать других двух учеников в Еммаус, отстоящий от Иерусалима стадий на шестьдесят? Не представляя еще себе свойств Воскресшего Тела Господа, они пришли в недоумение от этого известия, а потому и не поверили прибывшим (Мрк. 16, 13).

Когда они еще говорили о сем, «Сам Иисус стал посреди них и сказал им: мир вам» (Лк. 24, 36). Он явился ученикам «дверем затворенным»; поэтому собравшиеся смутились и испугались, подумав, что видят духа. Дабы рассеять сомнение, что перед ними не призрак, Господь показал присутствующим прободенные руки и ноги, и ребра Свои. «Осяжите Меня, — сказал Он, — и рассмотрите, ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня». Он приказал им подать Себе пищу и ел, свидетельствуя, что пред ними не призрак. «Ученики обрадовались, увидевши Господа». Они удостоверились, что перед ними то именно Тело, Которое было распято на кресте. Тот, Который был поруган, пригвожден ко кресту и положен мертвым во гроб — чему они были свидетелями, — явился им Воскресшим.

Так медленно и последовательно входила в сердца апостолов вера в Воскресение их Божественного Учителя. Господь не открывал им сразу всей полноты этой тайны. Он приводил их к вере постепенно, предоставляя их рассудку высказывать все свои сомнения. «Вера их сначала должна была утверждаться разумно, а потом уже видением» (Еп. Михаил. «Толковое Евангелие от Луки», стр. 628). Промыслом Божиим все было устроено так, чтобы ни в сердце, ни в разуме учеников Христовых — этих свидетелей для всей вселенной факта Его Воскресения — не осталось и тени сомнений. Поэтому эта истина с чрезвычайно логической последовательностью, вплоть до материального осязания чуда в виде доказательства, раскрывалась рассудку апостолов, начиная от чуткого и беззаветно любящего Иоанна и кончая пытливым и недоверчивым апостолом Фомой.

Святая Церковь всегда тщательно готовится к встрече великого праздника Воскресения Христова; она старается соответственно украсить души своих чад, чтобы они достойны были прославленного чертога Сына Божия, который Он отверзает нам Своим Воскресением.

«Сей день, его же сотвори Господь...» Не новым ли миром кажется тебе сей день? — спрашивает св. Григорий Нисский. — Этот день иной, отличный от дней, созданных вначале, потому что в сей день творит Господь новое небо и новую землю. Какое небо? — задает вопрос святитель и отвечает: «Твердь веры во Христа. Какую землю? — благое сердце, которое, как жаждущая земля, пьет падающий на нее дождь Божественного учения и плодоносит обильный колос небесной жизни» («Творения», часть VIII, стр. 31).

Твердь веры и благое сердце — это украшение души, эти дары радости мы и должны принести нашему Владыке в сей нареченный и святый день. И тогда вместе с ангелами мы сможем в Светлую заутреню едиными устами петь: «Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на небесех и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити».

Н. Попов