Православие на страже мара

МИССИЯ ХРИСТИАНСТВА В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

В многообразных последствиях минувшей мировой войны религиозное сознание различает как огромные потери, так и значительные духовные приобретения. О тяжелых потерях свидетельствуют десятки тысяч разрушенных городов и селений, бесчисленное множество свежих могил, не изжитые материальные лишения народов и еще не высохшие слезы матерей и сирот. А духовные приобретения заявляют о себе заметным пробуждением нравственных сил и невиданным в истории народно-освободительным движением, таящим в себе неведомые человечеству перемены в социальном устройстве мира.

По мере того, как усиливается восстановительный процесс и нарождаются новые люди, страдания военных лет постепенно уступают место радости созидательного труда и, уходя в глубину человеческих сердец, сообщают им особую чуткость к различению добрых и злых веяний времени. Под влиянием внутреннего самоопределения в таинственной лаборатории Духа зарождаются семена новых идей и настроений, постепенно прорастающих в поле человеческого сознания. В этих зеленых ростках Духа всевидящее око Церкви Христовой усматривает действие Бога на мир, и в движении новых идей и стремлений старается постичь Откровение Божественной Воли, направляющей все ко благу. Для церковного сознания уже один вид зеленеющих надежд человечества, стремящегося преодолеть кошмары военных воспоминаний, таит в себе начало духовного возрождения и нравственного прогресса. Несомненные признаки того и другого Церковь видит прежде всего в стремлении народов к всеобщему миру и в решительном осуждении войны и всяких попыток вновь навязать ее утомленному человечеству.

Сокрушив мировой фашизм, как общего врага, и достигнув в процессе борьбы единства воли и стремлений, человечество не сохранило, однако, этого единства в победе и в своем оптимистическом движений к разумному переустройству жизни сразу же встретило враждебное сопротивление реакции. Намереваясь присвоить плоды победы, она возглавила, по сути дела, тот же порядок мысли и жизни, который привел к войне, и немедленно противопоставила духовные и материальные ресурсы своего ветхого мира неудержимому стремлению народов к идеалам общего блага и процветанию. В сознании народов сразу прошла глубокая черта между прогрессом и реакцией, отразившими болезненное противоречие между движением народов к свободе и притязанием капитализма на мировое господство. Размежевание прогрессивных и реакционных сил определилось и географически: с одной стороны — Советский Союз, возглавляющий занятые созидательным трудом миролюбивые народы, с другой — капиталистическая Америка и те страны, где звериная борьба за существование составляет верховный закон жизни. Именно там, в гнезде постоянных и неразрешимых противоречий, немедленно же возникла угроза новой войны, без которой не может существовать и обогащаться капиталистический мир.

Совершенно естественно, что все народы и страны, перед которыми после войны, открылась светлая перспектива созидательного труда, дружно восстали против новой военной угрозы и составили мощный фронт мира. Сплотившись вокруг Советского Союза, самого последовательного борца за мир, все активные силы человечества, движимые только одним миролюбием, солидарно выступили против поджигателей новой империалистической войны — за дружбу и сотрудничество всех народов, за мир во всем мире. Это движение с каждым днем ширится и растет. Разоблачая новоявленных претендентов на мировое господство, оно противопоставляет их низменным побуждениям вполне реальную возможность мирного разрешения всех возникающих противоречий, тем самым отрицая войну, как з л о, и утверждая нравственную высоту мира между народами. В этой, по сути дела, религиозной оценке войны и мира, Русская Православная Церковь ясно увидела признак духовного просветления человечества и немедленно присоединилась к движению сторонников мира.

В своем отношении к силам прогресса и реакции в современном мире Русская Православная Церковь не обнаружила никакой двойственности, никаких колебаний. Ее позиция по отношению к Советской власти, ясно определившаяся еще в минувшей мировой войне, является неизменной и теперь — в ответственный момент борьбы за мир против поджигателей третьей мировой войны. И сейчас Церковь неизменно с теми, кто искренно желает мира, кто в своих действиях одушевляется высокими идеалами общего блага. Усиливая собою прогрессивный лагерь сторонников мира, Русская Церковь тем самым исполняет долг религии любви и мира и считает необходимым призвать к исполнению этого священного долга всех верующих во Христа. Необходимость такого призыва возникает из того печального обстоятельства, что не все из христиан принимают участие в защите мира, а некоторые из них даже явно возбуждают народы к войне с Советским Союзом. Тот же долг обязывает Церковь приходить на помощь своему народу там, где его безопасности и процветанию угрожает внешняя враждебная сила. Но опасность войны угрожает и русскому и всем миролюбивым народам, поэтому голос Церкви, призывающий к умиротворению и лучшим формам жизни, должен звучать особенно твердо и во всеуслышание. В том же смысле нужно понимать и сочувствие Церкви положительным задачам современного прогрессивного движения. Было бы странно видеть Церковь Христову отчужденной от истории в то время, когда в прогрессивном движении современности она ясно усматривает не только проблески естественного добра, но и отражение евангельских истин братства и справедливости.

Совсем иное видит Церковь на противоположном полюсе реакции. Там усиленно развивается пропаганда войны, всячески возбуждается вражда и ненависть к странам народной демократии, лихорадочно разрабатываются невиданные средства уничтожения человеческих жизней. В то же время делаются кощунственные попытки прикрыть агрессию христианскими лозунгами в защиту якобы христианской цивилизации. Поэтому совершенно законно церковное осуждение по адресу тех, кто так явно попирает лучшие надежды человечества, и тем более необходима духовная поддержка миролюбивым народам. Осуждая поджигателей войны, Церковь благословляет борцов за мир и присоединяет к их человеческим усилиям молитву миллионов верующих сердец вместе с их единомыслием и твердой волей в противостоянии недобрым намерениям враждебного лагеря. К удивлению многих — не столько христианских, сколько христианствующих — противников движения за мир, Православная Церковь видит, что в своей основе это движение исполнено христианского духа, в то время как лагерь реакции дышит явным противлением ему.

Своим участием в борьбе за мир Русская Православная Церковь напоминает народам о том, что Христианство есть религия любви и мира. Это напоминание должно связать всех христиан чувством ответственности за судьбы мира и возвестить им о принадлежности к единой семье Отца Небесного. Осознав себя ее членами, христиане должны проникнуться достоинством детей Божиих и через то познать взаимную связь братства. К утверждению его нравственной силы и зовет ныне Русская Церковь, обращаясь к христианам других стран. Она не считает войну изначальным и естественным состоянием народов, как это утверждал Платон, но видит в ней бедствие и зло, вызываемое грехопадением человека, ибо война зовет к вражде, попирающей любовь, война осуществляет насилие, осуждаемое христианской свободой, война доводит до нуля ценность человеческой личности, в которой воплощены образ и подобие Божии.

Но если война, вызванная нападением, разражается, Церковь не капитулирует перед злом и благословляет граждан своей страны на защиту Отечества и его мирского порядка, в котором справедливо видит условную ступень к безусловному порядку в Царстве Божием. Таким подчинением войны высшим целям Церковь заставляет зло служить добру. А в периоды покоя она всеми силами стремится утвердить и продлить мир, как состояние духа, наиболее благоприятное для проявления созидательной любви, как лучшее время для приобретения мира Царству Божию. Таким образом, Церковь своей благодатной работой постоянно утверждает мир, как высший смысл человеческого общежития, хотя человечество так же постоянно его нарушает. Но, вопреки всем нарушениям, Церковь верует, что «над миром противоборства, вражды, раздора, ... над печальной действительностью войны... стоит иной мир, мир зиждительно организующей любви и всем управляющего Разума» [1]. И в силу этой веры она призывает всех христиан смело и мужественно противопоставить «смертоносной раздельности и вражде — живоначальное единство, неустанно осуществляемое духовным подвигом любви и взаимного понимания» [2].

Первый шаг в этом направлении был сделан в 1948 году православными в лице Совещания представителей Православных Автокефальных Церквей в Москве. Руководимое созданием новой военной угрозы, оно обратилось к христианам всего мира о призывом «услышать наш голос, зовущий к братолюбию, человечности, справедливости, правде», и ясно указало на духовный источник назревающего конфликта: «мир переживает буреносное время ярко проявляющегося непримиримого различия между католическим и рационалистически-протестантским Западом и Православным Востоком» [3]. Это различие названо в послании непримиримым, хотя когда-то, до отпадения Запада от единства Вселенской Церкви, оно являлось выражением индивидуального характера поместных церквей. В те времена в них нередко возникали частные мнения по различным вопросам вероучения и даже ереси, обусловленные какими-нибудь национальными, местными особенностями, но они легко побеждались единомыслием Вселенской Церкви, определявшимся единым пониманием жизни во Христе. Когда же правовой дух, наследованный от языческого Рима, настолько проник в жизненные отношения западных христиан, что совершенно изменил их понятие о христианской жизни, произошло и догматическое обособление, приведшее к той непримиримости, о которой сказали представители Восточной Церкви в своем послании.

Но теперь эту непримиримость нужно не только констатировать, но и раскрывать, чтобы западные христиане поняли как происхождение, так и отражение оной в текущих мировых событиях. Необходимо показать, что раскол между Востоком и Западом возник не из-за догматов, а из различного отношения к жизни, выражением чего явились и догматы. Современные же христиане на Западе наивно полагают, что спор разгорается лишь между восточным и западным пониманием демократии. Хотя это и так, но, устанавливая современный предмет спора, нужно видеть и более глубокую его причину, обусловившую собою религиозный раскол. Эта причина состоит в искажении Западом самых основ жизни, принесенной на землю Господом нашим Иисусом Христом.

Чтобы понять, хотя бы отчасти, степень этого искажения, среди многих сторон западной действительности прежде всего нужно оценить то состояние разобщенности и взаимного отчуждения, в котором живут люди на Западе. Оно вполне противоположно состоянию Апостолов Христовых в день Пятидесятницы, когда Святый Дух «в соединение вся призва», и очень близко к тому пределу, за которым человек оказывается духовно одиноким, буквально покинутым на самого себя. Такое состояние стало возможным лишь при самоутверждении человеческой личности, отступившей от духа любви в область неограниченного эгоизма. Поэтому жизнь на Западе движется не согласием и самоотвержением, а соревнованием себялюбий и борьбой интересов — личных, групповых, партийных, религиозных, государственных. Свое крайнее выражение это начало находит в капитализме, в котором искажение хозяйственной и духовной жизни человека достигает в наше время чудовищных размеров. Особенно наглядно оно в стране самых резких противоречий — в Америке, где господствующий дух жизни является фактическим отрицанием Христианства. Несмотря на внешнюю Стройность общественной организации, там, в сущности, не может быть ни национального, ни религиозного единства, ибо Америка объединяет конгломерат наций и религиозных сект. При множестве церковных организаций там нет Церкви, как средоточия благодатной жизни для всего народа, и этого достаточно, чтобы сказать: в своей основе американский образ жизни безблагодатен, и все это здание построено на песке. Ибо капитализм превратил человека в придаток капиталистической техники, в раба машины, а мир сделал предметом своих эксплоататорских вожделений. Его цель — деньги и власть над людьми, разобщенными борьбой за существование. Отсюда рождаются и войны — раньше местные, теперь мировые.

Вот почему православные иерархи в своем послании сказали: «В то время, как Православный Восток воодушевляется великими началами мира на земле и взаимной братской любви среди людей, резко бросается в глаза агрессия капиталистического и империалистического мира, откуда опять надвигается опасность новой войны с ее неслыханными ужасами для многострадального человечества» [4]. Указав на источник агрессии в его противоположности мирным усилиям восточных народов, представители Православия тем самым выразили убеждение Церкви в двойственном состоянии жизни, в которой добро и зло находятся в постоянном противоборстве и смешении. Борьба этих двух начал идет за овладение душой человека и всем творением. В колебании своей воли человек дает возможность злу «приражаться» к любому чувству, начинанию, делу, к любой мысли и даже намерению и тем самым способствует искажению добра в мире. С малейшей примесью зла истина искажается ложью, красота — безобразием, любовь — враждою, радость — огорчением и так без конца. Там, где это искажение достигает последних границ, возникает такой очаг зла, который с неизбежностью приводит к нарушению единства, равновесия, гармонии, мира. Таким образом, в пункте наибольшего искажения основ истинной жизни нужно искать и очаг назревающего мирового конфликта.

Он и указан совершенно ясно и объективно в послании представителей Православных Церквей, собравшихся в Москве: это капитализм с его империалистической политикой мирового господства. Стремление к последнему, вытекающее из самой природы капитализма, ярко проявляется теперь в широком наступлении на свободу и суверенитет народов и в открытых военных приготовлениях против страны, стоящей вне капиталистической сферы. Подготовка к войне ведется тонко: вооружаясь до зубов, представляют дело так, будто хотят только защищаться от нападения. С этой целью усиленно создают миф об агрессивности Советского Союза и тем самым стараются возбудить в массах психоз войны. Военная подготовка усиливает этот психоз и в результате — наука работает на войну, промышленность — тоже. Тем самым подготавливается к войне и общественное мнение, на которое исподволь воздействует и капиталистическая пресса, воздействует в духе вражды к Советской России, якобы угрожающей безопасности Европы и Америки.

Но и в Европе и в Америке есть достаточно много людей, сознающих или, по крайней мере, ощущающих внутренний порок своего жизненного строя. Видя в нем подлинный источник воины, эти люди духовно мобилизуются против военного психоза и стараются разоблачить подлинных его виновников. Они, вместе с другими народами, чутко от зываются на каждое движение злой воли противников мира и безошибочно определяют как содержание, так и цель их преступных замыслов. Содержание последних — не в защите своей безопасности, ибо нападения ждать неоткуда, а в сознательном окружении военными базами самой миролюбивой страны, к тому же более всех пострадавшей от войны. Отсюда делается ясной и цель: распространить свое господство на весь мир, подчинив его антихристианскому закону борьбы за существование, господствующему в мире эксплоатации человека человеком.

На стороне агрессивных кругов Запада выступают и верховные руководители Римско-Католической Церкви и вожди разных видов протестантства. На службе у капиталистов оказалось и экуменическое движение. Все они объявляют себя защитниками христианской цивилизации и культуры. Для западных христиан создается таким образом чудовищная двусмысленность и величайший соблазн, тем более опасный, чем менее способны они отличить подлинное христианство, как духовную жизнь, как Царство Божие, от различных подделок христианствующей культуры. При современной разъединенности веры и жизни им трудно увидеть подмену Царства Божия царством чисто человеческим, и они могут соблазниться, если знающие истину не обратят их внимания на этот соблазн. Православные иерархи и положили начало этой важной духовной работе, сказав в своем обращении: «На нас, служителей Православной Церкви, производит жуткое впечатление тот факт, что поджигателями новой войны являются чада христианского, католического и протестантского мира. Мы глубоко скорбим, что вместо голоса мира и христианской любви из крепости католицизма — Ватикана и из гнезда протестантизма — Америки мы слышим благословения новой войне и хвалебные гимны атомным бомбам и подобным изобретениям, предназначенным на уничтожение человеческой жизни» [5].

Но скорбь православного сердца не может внести перемен в то настроение, которым проникнуты верховные вожди католичества и руководящие организации протестантства. Первые, в своей связанности земными интересами, явно утратили понятие об истинной церковности, как о благодатном единении верующих во Христа, и заменили её политическим учреждением со всеми его аттрибутами. Вторые, т. е. протестанты, вообще не знают Церкви, как благодатной жизни, и давно приспособили Евангелие к своим взглядам и вкусам. Поэтому не к ним нужно обращать голос убеждения, а к широким массам верующих, среди которых всегда найдется много искренних христиан с живой верой в Бога и с непосредственным чувством вселенской церковности. К ним и направлены следующие слова обращения православных иерархов: «... но мы, объединенные во имя Царя Мира — Господа Христа, станем броней против всех покушений и действий, направленных к нарушению мира, и нашим евангельским единомыслием и нашим твердым и непоколебимым благочестием сделаем бессильным всякое намерение, всякий план нового военного пожара на не очищенной еще от крови, слез, страданий и могил земле» [6].

Призывом к евангельскому единомыслию определилась инициатива Православия в борьбе за мир, и перед христианами всех исповеданий возникла основа для духовного единения. Появилась возможность выразить общее чувство сопротивления новой войне и тем самым положить начало более тесному и широкому общению, Последнее нельзя представить без любовного внимания, без христианского снисхождения друг к другу, и всякий успех в этом направлении постепенно будет разрушать вековые преграды недоверия и непонимания. Как было бы полезно возродить, ради сближения христиан, широкое обсуждение духовных причин тысячелетнего конфликта между восточным и западным христианством и призвать всех верующих во Христа к прямому ответу на вопрос: исполняют ли они евангельские заветы и живут ли в какой-нибудь мере той жизнью, которую принес на землю Христос Спаситель? Можно не сомневаться в плодотворности такого общения для дела мира, который должен быть плодом любви, чтобы стать прочным и продолжительным. Ему сопутствует счастье святости, счастье спасительного подвига жизни, состоящего в самоотвержении ради Христа, в отказе от эгоистического пользования благами жизни, в борьбе со злом, в служении Родине, народу, ближним, в отрицании суетности и пустоты мирской жизни и во всяком выявлении Образа Божия, скрытого в человеке. Тяготение христиан к образцам такой святости будет открывать все новые и новые источники благодати, так сильно оскудевшие в наше время, и укреплять как чувство религиозного братства, так и сознание общности жизненных задач и оценок. Естественно, что в обладании единой благодатью внешние различия не могут мешать внутреннему единству во Христе, и в Нем упразднится, в конце концов, всякое противоречие, всякий раздор между Востоком и Западом, — останется лишь одна географическая противоположность.

Но она так же не страшна для интересов мира и дружбы восточных и западных народов, как не окончателен и разрыв в их вероисповедном разделении. Непримиримость основного различия, конечно, существует, по в наше время она способствует лишь окончательному самоопределению в отношении к Царству Божию и царству человеческому. Избравшие последнее отойдут, а верные возвратятся в Церковь. Процесс возвращения уже наметился там, где западные христиане убеждаются, что истинная Церковь Христова есть «сила, никого не насилующая, власть, никого не принуждающая», ибо это есть сила благодати и власть святости. Об искании истинной Церкви и возвращении в нее свидетельствует православное движение во Франции, зачатки его в Англии и других странах Западной Европы. Это движение, возникшее среди западных христиан совсем недавно, представляет не что иное, как пробуждение чувства вселенской церковности перед лицом отпадения многих от веры Христовой. Все, для кого Христос является реальным содержанием жизни, начинают осознавать духовную связь между собою и готовы вступить в состав Тела Христова. Этот процесс, чуждый всякой демонстративности, совершается па Западе под влиянием невольной миссии русского Православия. Его самоотверженные миссионеры подвигом молитвы, мысли и слова раскрывают перед Западом духовные сокровища благодати и святости в их действии на жизнь и зовут к этой благодатной жизни в Церкви Христовой. В сущности, они совершают на Западе то, что действительно умиротворяет людей. В их проповеди открывается благодатный источник Православия, и к нему идут и неудержимо пойдут все, о ком Спаситель сказал: «Всякий, кто от Истины, послушает гласа Моего» (Иоанн. 18, 37).

Таким образом, великое дело умиротворения христиан совпадает с приведением их к церковному единению или, по крайней мере, к сознанию спасительности такого единения, и совершается оно не чем иным, как действием благодати и святости. Для алчущих и жаждущих Правды это действие таинственно и неотразимо, и даже равнодушные ко Христу, даже враждебные Церкви люди могут ощущать на себе его благотворное влияние, если их равнодушие и вражда не являются плодом сознательного самоопределения и выбора. Именно таковы в большинстве своем религиозно-нейтральные и даже внешне безрелигиозные массы. Стоит благодати коснуться их, как эти массы приходят в движение, обнаруживая тем самым неосознанную склонность ко Христу. В современном движении за мир, полном светлых надежд и жизненного оптимизма, Церковь видит также действие благодати и поэтому спешит усилить ее своим участием в защите лучших стремлений человечества в противовес разрушительной злобе поджигателей нозой войны. Вот почему призыв к объединению сторонников мира, раздавшийся из Парижа в феврале текущего года, вызвал глубокое сочувствие и живейший отклик Святейшего Патриарха Алексии, который в споем послании [7] благословил крепнущую волю народов к миру и призвал братские Автокефальные Православные Церкви «возвысить свой голос против всех покушений и действий, направленных к нарушению мира».

Вслед за этим призывом Русская Православная Церковь, в лице Высокопреосвященного Николая, Митрополита Крутицкого и Коломенского, продемонстрировала свою добрую волю на Парижском Конгрессе сторонников мира перед лицом народных представителей 72 стран. Подобно могучему колоколу, сзывающему под мирную сень Божьего храма верующих христиан, прозвучал на этом Конгрессе голос Митрополита Николая: ...«наш русский народ не хочет войны, ни на кого не хочет нападать, ненавидит самую мысль о войне, всецело занятый своим мирным трудом и заботами о своем счастьи и процветании своей Родины. II в наших храмах возносятся молитвы о мире всего мира к о благих плодах мирного народного труда» [8].

Благовествующий гул этих слов отзывается теперь во всех уголках земного шара настроением радостных ожиданий мира, настроением бодрости и уверенности в торжестве лучших чаяний человечества. В лице своих представителей оно приветствовало в Париже посла Русской Церкви, как защитницы мира, и теперь внимает ее благовестию и, следовательно, верит в зиждительную силу молитв «о мире всего мира и соединении всех». Отчего бы и Западной Церкви не поверить в искренность святого порыва и не поддержать в христианских народах веру в возможность их мирного содружества? Для этого достаточно благословить общие усилия в защиту мира и церковно осудить тех, кого Митрополит Николай назвал «новыми могильщиками, раздувающими свои дымные мрачные факелы». «Многие из разжигателей новой войны, — сказал он, — считают и называют себя христианами. Мы, служители алтаря Православной Церкви, с изумлением взираем на эти попытки прикрыть священными для нас христианскими евангельскими лозунгами эти проявления злобы и сатанинской ненависти. Разве учение Христа и Его Церкви может благословлять и оправдывать агрессивные войны, подобные или недавно окончившейся или вновь поджигаемой теми, кто сидит на грудах золота и объят животной ненавистью ко всем, кто не хочет мыслить так, как они?» [9].

На этот прямой вопрос, истинные христиане должны отвечать только отрицательно, ибо агрессивная война может означать в наше время лишь стремление к господству и обогащению за счет других, лишь массовое уничтожение человеческих жизней ради властолюбия и денежных прибылей кучки капиталистов. Такая война принципиально невозможна для Советского Союза, в котором нет ни антагонистических классов, ни национальных противоречий, ни кризисов, ни нужды, в жизненных пространствах, ни желания господствовать над миром. Не нужна агрессивная война и трудящимся любой страны на земле. Зато капиталистам, чьи эксплоататорские аппетиты всегда требуют все новой и новой пищи, без нападений на других жить, в сущности, невозможно, поскольку теперь добровольно мало кто склонен продаваться им в рабство, и всем ясно, что угроза войны исходит именно от них. Так или почти так думают об источнике новой войны все сторонники мира, объединившиеся на Парижском Конгрессе в апреле этого года. Этому убеждению нисколько не противоречит общая уверенность в полной возможности мирного сосуществования двух систем, поскольку капитализм могуществом доброй воли большинства может быть ограничен в своих аппетитах и волей-неволей должен будет считаться с правдой нового строя жизни. С этим несомненно согласны и верующие западных стран, принимающие участие в защите мира. Нужно думать, что в таком же роде определили свою позицию и представители инославного духовенства, заявившие на Парижском Конгрессе сторонников мира, что «Вселенское Христианство не идентично с западной цивилизацией, все более и более отступающей от его принципов, и что они отвергают всякую расовую и национальную ненависть» [10].

Этого, казалось бы, достаточно, чтобы вожди западных исповеданий высказали отрицательное отношение к агрессору и тем самым определили позицию еще колеблющихся христиан. Но такой шаг с их стороны вряд ли возможен, так как Ватикан и протестантские вожди экуменизма слишком прочно связали свою судьбу с ветхим миром, чтобы видеть его неправду. Поэтому Восточное Православие в своих посланиях обращается не к вождям, а к христианам всего мира, призывая их к исполнению христианского долга. Конечно, православные испытали бы искреннюю радость, если бы среди христиан вдруг оказались их духовные вожди, но этого чуда можно только желать. А действительность требует решительного движения в сторону единомыслия христиан, чтобы избавить человечество от ужасов нового истребления.

В этом направлении очень важно помочь западным христианам освободиться от многих предубеждений, внушаемых им военной пропагандой, и прежде всего от предубеждения в политической тенденциозности движения сторонников мира. Реакционный лагерь изображает это движение, как прием коммунистической пропаганды, прикрывающей якобы агрессивные замыслы Советского Союза. Но для христианского сознания такая оценка миролюбивого движения совершенно неприемлема. Всем известно, какие огромные жертвы в минувшей войне принесла Советская Россия на алтарь общего блага. Поэтому имя Советского Союза стало священным для всех, кто уяснил себе величие русской жертвенности, и естественно превратилось в знамя мира для всех миролюбивых народов. Отсюда — ведущее значение Советского Союза в движении сторонников мира. Но мы, православные христиане, все же говорим: не рука Москвы направляет великое движение за мир к предуставленной цели, а великая нравственная сила, которой в истории повинуются все народы, системы и весь род человеческий. О водительстве Божием ясно свидетельствуют и неожиданные для многих результаты минувшей войны, и удивляющий всех рост Советской Державы, и великое освободительное движение среди народов, и первый в истории факт мирового объединения людей доброй воли на почве стремления к миру. Не случайно и то, что мировое собрание народных представителей впервые в истории было освящено присутствием русского инока-митрополита, величественно-скромный образ которого несомненно запечатлелся в памяти посланцев мира. Его избрание в состав Постоянного Комитета Всемирного Конгресса сторонников мира явилось уже всеобщим признанием мирового значения Русской Церкви в защите святых надежд человечества. А тот энтузиазм, с каким встречали и чествовали в Париже Митрополита Николая, свидетельствует, что участники Конгресса ясно почувствовали в его присутствии благодатное веяние духа любви и многие из них несомненно связали свои надежды на мир с сиянием креста на его белоснежном клобуке.

Так, оставаясь всегда молитвенным стражем мира, Русская Православная Церковь приступила к своей миротворческой миссии в международных масштабах. Будущее покажет дальнейшее развитие этой миссии, а сейчас необходимо, хотя бы в общих чертах, представить те задачи, которые возникают перед ней в связи с международным положением. Для всех, желающих мира, это положение характеризуется наличием серьезных военных приготовлений Америки и стран, связанных с нею Атлантическим пактом. Вопреки утверждениям его инициаторов о якобы оборонительном значении военных приготовлений, последние с необходимостью возбуждают в пародах опасный психоз войны, искусно направляемый соответствующей пропагандой в русло вражды и ненависти к Советскому Союзу. К счастью, на этом пути расчеты поджигателей третьей мировой войны не оправдываются: их агрессивные планы всюду встречают мощную волну протеста всех миролюбивых людей, объединившихся в борьбе за мир в постоянную международную организацию. В нее вошла и Русская Православная Церковь и представители других христианских исповеданий. О представителях Христианства можно сказать: это не простые сторонники мира, а вестники и обладатели мира. Поэтому за ними нужно признать организующую и направляющую силу для людей доброй воли, для христианской части человечества. Что же можно сказать о программе их миротворческих действий?

В деле сохранения мира было бы безумием полагаться на одни уличные демонстрации протеста и не дооценивать реальных шагов поджигателей войны в области военной подготовки и военной пропаганды. Нужны, конечно, и манифестации мира, и протесты против войны, и дружный отпор разжиганию вражды между народами, и всяческое сопротивление военным мероприятиям, и многое другое, что может быть подсказано событиями. Но есть другая сторона дела, составляющая духовную подпочву событий, их религиозный смысл. С ним связано настроение отдельных людей и даже целых народов, им определяется нравственная оценка происходящего и отношение к нему каждой живой души. При различии политических взглядов совершенно неизбежно и различие отношений к действительности, в силу чего возникает нравственная неустойчивость, а при единстве веры в Бога нравственная устойчивость может быть легко достигнута. В борьбе за мир эта устойчивость и должна явиться целью общехристианских усилий, так как в назревающем конфликте с обеих сторон преобладают христианские народы.

Но к нравственной устойчивости христиан в сопротивлении войне можно придти только через их полную солидарность в оценке действительности. Важнейшим пунктом согласия должно явиться признание полной возможности мирного сосуществования различных политических и экономических систем без вмешательства во внутренние дела соседа. Другой важный момент: все возникающие споры и противоречия подлежат мирному разрешению в Организации Объединенных Наций. Третий пункт: по мере успехов взаимного сотрудничества эта организация может служить надежным гарантом безопасности народов от всякой агрессии; она же осуществляет эффективный контроль над вооружениями и над производством атомной энергии без посягательства на суверенитет отдельных народов. Согласие христиан по основным вопросам международных отношений могло бы послужить серьезным препятствием к развитию агрессивной политики любого государства. Но такая солидарность возможна для христиан при том условии, если они сами встанут под единое знамя любви и мира.

В этом направлении следует выдвинуть минимальное требование: признать проповедь любви и мира между народами важнейшей миссией всего Христианства, а всякое уклонение от нее — изменой Евангелию и христианскому долгу. Тогда, в силу этого долга, каждая христианская Церковь должна принять участие в движении стороиииков мира и тем самым содействовать признанию за ним нравственной силы, т. е. такой силы, которая неотразима в безусловности и святости своих требований. К участию в защите мира обязывает христиан нравственная высота цели и такой же характер движения, в котором каждый участник ведет борьбу не за себя только, а за достояние всего человечества. Поэтому своим участием христианские Церкви могут сообщить этому движению евангельский дух, утверждающий действительный мир лишь «в человецех благоволения». В противном случае оно превратится в обыкновенное движение «плоти и крови» с непрочными и кратковременными результатами. Нужно усилить нравственное зерно этого движения напоминанием христианского идеала, ибо этот идеал «вечен, вне условий места и преходящих форм бытия, предносится пред всем человечеством, не укладывается в жизнь, всегда выше ее, не мирится с нею, вечно будит и нудит человеческое общество и стремит его вперед. В том-то и благо, что одновременно, например, с кипящею враждою народов, сквозь бранные клики и шум оружия, не перестает раздаваться в христианских храмах этот «непрактический» вечный зов к братской любви и миру» [11].

Этот зов раздается в христианских храмах и теперь, но разделение христиан соблазняет народы и ослабляет силу призыва. Поэтому нужно установить сначала мир между собою, хотя бы в вопросе об осуждении зачинщиков новой войны. Тогда христианский ответ на события может дать мощный толчок к пробуждению нравственных сил человечества и в какой-то степени оживить в нем забытое уважение к святости, жажду духовности и единства. Признаки такого пробуждения уже имеются. Они видны в стремлении народов к социальной справедливости, в заметном повышении ценности единомыслия, в искании основ для единения и в том же стремлении осудить войну, как страшную бессмыслицу, и утвердить дружбу и мир в качестве жизненного смысла. Опираясь на эти несомненные движения духа в современном человечестве, Христианство и должно противопоставить пропаганде войны благодатную проповедь мира. В ней оно имеет возможность единодушно выступить против агрессии и агрессора и поставить поджигателей новой войны перед фактом религиозного братства христианских народов. Это братство, конечно, существует с давних пор, но сознание его ослабело. А для дела мира, составляющего важнейшую заботу современности, необходимо, чтобы сознание религиозного братства христиан беспрерывно росло, превращаясь в силу духовного сопротивления всякой враждебной агрессии.

Для православного сознания очевидно, что в осуществлении христианских усилий, направленных к защите мира и к поддержке всякого стремления людей к общему благу, таится нечто большее, чем достижение ближайших целей этого блага. Есть невидимый духовный центр истории, обтекаемый постоянным волнением борьбы центробежных и центростремительных сил — это Церковь Христова. Она в существе своем едина и всегда остается такой, несмотря на многочисленные отклонения христиан от её существа. Будучи средоточием благодатной жизни, она притягивает к себе всех, в ком эта жизнь присутствует хотя бы в малой степени, и даже тех, кто только ищет благодати. Возникающее отсюда чувство духовной общности, чувство вселенской церковности, в той или иной степени свойственно всем верующим во Христа: у одних это только неясное тяготение к благодати, у других оно выростает в жажду церковности, как духовного пристанища, у третьих это уже ясное церковное сознание и благодатная жизнь в Боге. Естественно, что всякая духовная работа христиан, способствующая общему благу и выявлению в мире Истины, Добра и Красоты, должна возбуждать все большее тяготение человеческих душ к средоточию духовной жизни, к Царству Божию, должна воспитывать в них чувство вселенской церковности. Задача этого воспитания, сопутствуя мирным чаяниям человечества, и составляет наиболее важное содержание современной миссии Христианства.

А. Крашенинников

[1] А. Введенский, Дальне-Восточная война с философской точки зрения — «Богословский Вестник» за 1904 год, стр. 453.

[2] Свящ. П. Флоренский, Троице-Сергиева Лавра и Россия, в «Сборнике Комитета по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры», изд. 1919 г.

[3] Специальный номер «Ж. М. П.» за 1948 год, стр. 31.

[4] Специальный номер «Ж. М. П.» за 1948 год, стр. 31.

[5] Специальный номер «Ж. М. П.» за 1948 год, стр. 31.

[6] Там же.

[7] «Ж. М. П.» № 2 за 1949 год, стр. 3.

[8] «Ж. М. П.» № 5 за 1949 гол, стр. 14.

[9] Там же, стр. 16.

[10] «Ж. М. П.» № 5 за 1949 год, стр. 28.

[11] Е. Ф., «Идея Церкви», стр. 79.