РЕЧЬ Святейшего Патриарха Московского и всея Руси АЛЕКСИЯ произнесенная в Московском Воскресенском храме в Сокольниках перед открытием Совещания Предстоятелей и Представителей автокефальных Православных Церквей 9 июля 1948 г.

Всечестные Архипастыри, отцы и чада Православных Церквей мира!

От имени Священного Синода Русской Православной Церкви, от имени всех ее епископов, от имени всей Русской Православной Церкви, мы радостно приветствуем вас здесь, в сердце Православной Руси, в нашем престольном граде Москве.

Ваше братское сердце само должно почувствовать всю духовную сладость бывшего столь редким доселе общения между архипастырями различных народов по крови и языку, но родных и единых по вере, но упованиям и по любви о Господе нашем Иисусе Христе.

Мы сожалеем о вынужденном, по прискорбным обстоятельствам военным и политическим, отсутствии среди нас боголюбезнейших наших Собратий — Глав Церквей Константинопольской, Александрийской и Иерусалимской. Но мы уверены и в их духовном единении с нами в эти дни. И мы желаем скорее видеть их свободными от этих тягостных уз и уверить их в своем сердечном сочувствии им и в нашей любви к ним о Господе.

Итак, всечестные отцы и братие! «Днесь благодать Святаго Духа нас собра»! — и да не отступит она от нас во все эти дни нашего боголюбезного общения. Мы проникнуты сознанием, что собрались мы здесь для утверждения и благовествования мира, любви и согласия между собой, и всей душой желаем, чтобы эти добрые чувства наши разделяли все, кто являются сопричастниками нашей веры православной и ее благодатных даров. И потому так радостны сердца наши, что от них исходят лишь благие для Православия и для всего христианского мира помышления!

Эта радость общения усугубляется в нас чувством уверенности, что, при помощи Божией, мы единодушно разрешим во благо Церкви поставленные самой жизнью Церкви вопросы.

Какие же это вопросы, до сего времени не так остро требовавшие разрешения, а теперь вставшие пред лицом Православной Церкви во всей своей значительности и остроте?

Первое. Все мы, каждый в пределах своей поместной Церкви, чувствуем проявление особой активности со стороны Ватикана. Путем политических интриг и исключительно мирскими средствами римское папство старается повсюду разложить православное единство. Вместо мирной и кроткой, в духе Христовом, церковной проповеди, папство развивает чрез свои многочисленные разветвления пропаганду, прибегая при этом к созданию преднамеренно ложного или соблазнительного осведомления о положении Православных Церквей. Помимо такой недуховной и нецерковной деятельности имеет место насильственное отторжение от Православия православного населения. Особенно много случаев такого насилия было в многострадальной Сербской Церкви во время немецкой оккупации. Непонятным должно казаться это духовное ослепление папства, если оно может считать Христовым приобретением паству, привлеченную таким недостойных христианства путем.

Не высказывая желания братского единения во Христе, римское папство создает благоприятную почву для прорастания семян неверия. Истинное миссионерство, проповедь чистого апостольского учения, превращается в пропаганду нехристианских идей папства, становится заслуживающим наименования: «агрессия папства»... Разве это не соблазн в глазах всех христиан? Разве это не усиливает распространение атеизма в мире?

Вот почему пред всеми нами встает тревожный за всю Христову паству, за всех малых сих, вопрос — как и какими средствами мы, православные, можем, при помощи Божией, воздействовать на Римскую Церковь, чтобы снять с нее духовную слепоту и призвать ее к отказу от мирских средств пропаганды и политических козней.

Господь наш Иисус Христос прибегал только к кроткой проповеди для сообщения Божественных Откровений и к гневным словам лишь для обличения лицемерия: — да не уклоняются от сего пути и апостольские преемники Римского престола!

Христос не воспринял искушений диавола в пустыне и не вступал в соглашения ни с Иродом, ни с Пилатом: — да откажутся от этих путей и апостольские блюстители Церкви Христовой в Риме!

Христос в Своей первосвященнической молитве за учеников взывал к Своему Отцу: «Отче Святый! соблюди их во имя Твое... — чтобы они были едино» (Иоан. XVIII, 11). И наш первый святительский долг — стремиться соблюсти свое единство. И сказал Христос Своим ученикам: «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Матф. XX, 26—27). Да просветит Господь мысленные очи Римского первосвященства и да возымеет оно в себе, при помощи Божией, силу Духа, чтобы отказаться от честолюбивого стремления утвердить земное главенство свое среди всех апостольских преемников!

О! если бы Господь сподобил нас увидеть тот счастливый день единения равноправных братских Святителей обеих Церквей Христовых!... Это послужило бы и началом мира во всем мире и концом позорного для христианства использования его алчными властителями тьмы века сего в целях разжигания пламени войны.

Второе. Все мы имеем братские отношения с Английской Церковью. Всего лишь год назад Русская Православная Церковь получила от Его Милости Архиепископа Кентерберийского послание с просьбой о рассмотрении нашей Церковью вопроса о признании действительности хиротонии Английской Церкви. При этом послание сообщило, что таковые уже признаны, каждым в отдельности, Православными Патриархами: Константинопольским, Александрийским, Иерусалимским, Румынским. Позже мы узнали о частно оформленном признании англиканских хиротоний и Болгарской Православной Церковью. Располагая лишь краткими материалами относительно признания, мы не увидели в них догматических, канонических и церковно-исторических доводов в пользу признания. Ввиду такой сложности вопроса и отсутствия оформленного единства в понимании его всею совокупностью поместных Православных Церквей, мы решили, в целях соблюдения должного уважения к собрату нашему о Христе, Архиепископу Кентерберийскому, просить об общем святительском богомудром братском едином решении.

Понимание этого вопроса с точки зрения Русской Православной Церкви изложено в докладе одного из профессоров Московской Духовной Академии.

Понятно, что вопрос о каноничности англиканских хиротоний до чрезвычайности сложен, особенно, принимая во внимание то обстоятельство, что главою Англиканской Церкви является светская верховная власть — король Англии, без утверждения которого ни один из 39 членов Англиканского исповедания не может быть изменен, и что наши переговоры и даже акты соглашения с англиканским пастырством могут иметь лишь предварительное значение.

Третье. Переходим к вопросу о календаре. С одной стороны мы имеем определенные канонические постановления, именно — по вопросу о Пасхалии, а с другой — Новейшие достижения астрономической науки. Сложность данного вопроса о новом и старом стиле в церковном календаре заставляет нашу Церковь желать и здесь общего богомудрого братского решения ради соблюдения внутреннего единства нашей общей православной совести.

Четвертое. Остается еще приступить к решению не менее сложного вопроса относительно так называемого экуменического движения. Представители некоторых церквей в недавние годы принимали в этом движении весьма ревностное участие, и, конечно, многие имеют о нем уже определенное мнение, быть может, испытав на себе те или иные плоды его деятельности. Русской же Православной Церкви привелось знакомиться с ним лишь по книжным материалам. Но если все мы убеждены в исключительной истинности только Православия, то, по обсуждении представленных на Совещание докладов, мы не можем не притти к единому решению в определении отношения Православной Церкви к этому движению.

Экуменическое движение, т. е. вселенское движение по соединению всех христианских церквей, имеет почти столетнюю давность. В его прекрасную идею вложены лучшие чаяния христиан всех церквей. Об осуществлении этих чаяний молится вся Православная Церковь. Может ли даже возникать вопрос о том, следует ли стараться проводить эту идею в жизнь, если она так желанна? Конечно — нет, должны мы ответить: мы все желаем благодатного единения во Христе.

Но почему же мы принуждены сегодня поставить как бы вновь этот вопрос — об отношении Православной Церкви к экуменическому движению в современном его направлении? Потому что 1937 г. после Эдинбургской и Оксфордской конференций стал годом решительного поворота экуменического движения в сторону от церкви как таковой, определяя ее значение в сопоставлении с понятиями, ничего общего с ней не имеющими — с государством, с обществом и т. п. Организованная по экуменическому плану церковь угрожает стать ближе к земле, чем к небу.

Ассамблея 1948 года не имеет ни одного догматического вопроса для обсуждения. В частности, докладов от Православной Церкви, как таковой, в основной повестке дня Ассамблеи не значится. По всем вопросам обещается полная свобода понимания и принятия или отказа. Но решение вопроса об утверждении конституции искусственно созданного Всемирного Совета Церквей уже предрешено и пересмотру не подлежит.

Православная Церковь не имеет административного объединения даже поместных Церквей. Для чего же она будет принимать участие в административном объединении разномыслящих христианских организаций, и не будет ли такое участие значить, что мы жертвуем сокровище нашей веры во имя какого-то призрачного, ложного единства. И потом, какое место могут занять православные славяне в этом объединении? Во всяком случае — не такое, которое бы соответствовало их значению. Ведь на Ассамблею в Амстердаме только три языка будут допущены — французский, английский, немецкий, но не славянский.

Как же будем мы определять свое отношение к современному нам экуменическому движению? Православная Церковь имеет прецедент положительного решения этого вопроса на Ватопедском Совещании в 1930 г., когда отсутствовали представители Русской Православной Церкви. Православные богословы на Афинском Конгрессе 1936 г. решили полностью поддержать экуменическое движение. Но все это было до 1937 года, года слияния двух ветвей движения: «Вера и Порядок» и «Жизнь и Церковный строй» в одну, с окончательным надломом первой ветви на Утрехтской конференции 1938 г. Поэтому данный вопрос требует пересмотра вновь. Попытка этого пересмотра осуществлена в нашем докладе.

Там приняты во внимание отчеты и решения обоих конференций, мнения других церквей, впечатления участников конференций, и сделан достаточно критический разбор некоторой части всех этих материалов. Доклад показывает, что на любезную поддержку Афинского Конгресса экуменизм ответил неблагодарностью и не поддержал ни одного предложения православных. Повестка дня Амстердамской Ассамблеи не велика. Самым главным вопросом стоит утверждение конституции Всемирного Совета Церквей. Этим фактически готовится к воскрешению мирской идеал всемирного владычества. Строится новый храм с высокой кровлей и гордой вывеской «Всемирный Совет Церквей».

В заботах о всемирной христианской пастве наша Православная Церковь и должна взять на себя труд — попытаться спасти ее от уклонения с истинного пути в Царствие Божие! На этом нашем братском Совещании мы не должны ограничиться одними краткими ответами на обращенные к нам вопросы инославия; нам надлежит дать исчерпывающее исповедание нашей веры. До сих пор правды о Православии не знает большинство христиан. Что сделаем мы для исполнения заповеди Христовой: «Идите и научите все народы»?...

Пусть все исповедывающие Христа узнают, что есть в мире Единая, Святая, Соборная, Апостольская Православная Церковь, ведущая к вратам Царства Божия, в неисчерпаемом изобилии обладающая всей полнотой благодатных даров Святого Духа. Пусть весь христианский мир знает, что Православная Церковь стремится к истинному единству для достижения мира на земле и для благополучия всех народов, идя навстречу призыва Христа ко всем труждающимся и обремененным.

Пусть всякая христианская душа познает всю неодолимую ничем защиту Церкви, всю полноту благодати святых таинств, всю мудрость отеческого предания и всю силу благодати Божией, неизменно пребывающей в Церкви.

Да будет же над нами и особенно в эти дни нашего общения в молитве и трудах веяние Духа Святаго, преизобильно дышащего дарами благодати Своей.

И да восторжествует истинное и подлинное начало Христовых заветов роду человеческому — взаимная любовь.