МОСКОВСКАЯ, ГАВРИИЛО-АРХАНГЕЛЬСКАЯ, ЧТО НА ЧИСТЫХ ПРУДАХ, ЦЕРКОВЬ («МЕНЬШИКОВА БАШНЯ»)

Среди московских храмов выделяется своей оригинальной архитектурой церковь во имя св. Архангела Гавриила в Телеграфном переулке близ Кировских (прежде Мясницких) ворот, доныне прозывающаяся в народе «Меньшиковой башней». Это величественное и красивое сооружение составляет одну из многих достопримечательностей славной Советской столицы. Необычайная высота (на полторы сажени больше, чем у знаменитой колокольни Ивана Великого), благородство и изящество форм, обличающее руку талантливого зодчего, множество тонких архитектурных деталей — все это, столь характерное для пышного барокко петровских времен, надолго приковывает к себе взор. Нет другого памятника этой эпохи, где повторился бы такой своеобразный и интересный прием входа, — нет церкви, которая столь щедро была бы покрыта снаружи всевозможными лепными украшениями. Херувимы с маленькими крылышками, амфоры, чаши, исторгающие пламень, книги и свитки, гирлянды и узоры украшают причудливую башню от подножия до самого купола. Когда входишь в узкие церковные врата и устремляешь взгляд кверху, тогда храм предстает во всей своей неповторимой красоте, и тогда совсем миниатюрными кажутся фигуры богомольцев, толпящихся у его южных дверей.

История церкви-башни весьма интересна. Еще в древности существовала на этом месте церковь во имя «св. Гавриила в мясниках» (первое упоминание о ней в письменных источниках относится к 1551 году), или, как она именуется в других рукописях, «на поганом пруде». Такие названия объясняются тем, что здесь находилась слобода мясников. Освежеванные красные туши висели на крючьях прямо под открытым небом, кровь ручейками стекала на улицу. Мясники сваливали отходы убоя в пруды речушки Рачки. Над местностью стоял невообразимый смрад, и москвичи заслуженно прозвали эти пруды «погаными».

После учреждения патриаршества на Руси здесь была «Патриаршая Гавриловская слобода»; старинная церковь получила тогда еще одно наименование.

В конце XVII века церковь Архангела Гавриила была уже небольшим каменным зданием о трех главах. Такой ее и застает поселившийся в этом районе интереснейший человек своего времени — деятельный сподвижник и любимец Петра Великого, князь Александр Данилович Меньшиков [1] К Набожный по природе, Меньшиков распорядился разобрать прежний храм и возвести на этой же территории новый [2]. Строителем нового великолепного храма был выдающийся русский архитектор XVIII века Иван Петрович Зарудный. Первоначально башня имела еще один (четвертый) деревянный этаж и была увенчана медным вызолоченным изображением Архангела Гавриила с крестом в руках. На башне были поставлены затейливые часы с курантами, купленные за дорогую цену в Лондоне. К церкви, сооружавшейся в 1705—07 гг. была пристроена трапезная с приделом во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы [3].

В дальнейшем Меньшиковой башне не повезло. Сперва князя все время отвлекали военные дела (как известно, в эти годы происходила длительная и упорная война со Швецией за выход в Балтийское море). В 1714 году Петр I перенес столицу государства в новопостроенный Петербург; Меньшиков переехал туда на жительство и, увлекавшийся постройкой в самом начале, перестал теперь уделять ей должное внимание. Церковь не была доделана внутри и оставалась неосвященной, кровля текла, в силу чего деревянные части начали гнить и угрожали падением. И. П. Зарудный с болью в сердце отписывал в Петербург князю Меньшикову, в какое неприглядное состояние пришло его детище. В довершение всего в 1723 г. от удара молнии загорелся шпиль и произошел грандиозный пожар с обвалом, в тушении которого принимали участие даже оказавшиеся в ту пору в Москве Преображенский и Семеновский полки. В 1727 г. блестящая карьера А. Д. Меньшикова трагически окончилась: он был отправлен в ссылку, все его имущество конфисковали (дом на Мясницкой отошел к новому владельцу — князю А. Б. Куракину). Церковь-башня перестала интересовать кого-либо в эпоху быстро сменявшихся на троне преемников Петра I.

Так в полуразрушенном виде и оставалась Меньшикова башня до 1770 года, когда по инициативе московского архиепископа Амвросия было решено ее возобновить. После безвинной гибели Преосвященного дело снова застопорилось [4], и только в 80-х годах неизвестные благотворители горячо взялись за реставрацию великолепного храма. Над третьим каменным этажом устроили вновь главу с обыкновенным крестом, воздвигли новый иконостас, и впервые в храме стала совершаться служба.

Самое интересное заключается в том, что Гавриило-Архангельская церковь была возобновлена в таком виде, какого не имел ни один из московских храмов. Именно тогда она была разукрашена снаружи различными символическими изображениями, многие из которых, хотя и сильно разрушенные временем, уцелели до наших дней. Можно и сейчас разобрать сделанные славянскими литерами надписи. «Дом мой, дом молитвы» написано при входе в притвор, «Се ныне благословите Господа вси раби Господни» (около первой колонны южных дверей) и т. д. Чаши с сиянием, дискос со звездою, круглая просфора — много таких символов покрывает стены храма.

Внутри же церкви появились в те годы интересные живописные изображения. Так против престола на Горнем месте был нарисован Господь Саваоф, а под ним солнце, освещающее долины и холмы. Картину венчала латинская надпись: [не для себя, но для мира]. Или на северной стене изображалось пламенеющее сердце с распростертыми крыльями, а надпись гласила: [возносится] и т. и.

В 1821 году церковь св. Гавриила Архангела была причислена к почтовому ведомству (и называлась «при Почтамте»). Еще раньше, в 1806 году тогдашний почт-директор Федор Петрович Ключарев выстроил к югу от церкви теплый придельный храм во имя св. мученика Феодора Стратилата.

Аллегорические картины внутри храма не дошли до нашего времени. В 1852 году Московский Митрополит Филарет (Дроздов) справедливо нашел их чуждыми православия и заменил приличествующей русским церквам живописью. В самом конце XIX века почтамтское начальство отказалось от содержания церкви, и она стала приходскою.

Летом настоящего года, по распоряжению Святейшего Патриарха Алексия, достопримечательная церковь-башня была передана в подворье представителям Антиохийской Православной Церкви. Новый настоятель — архимандрит древнейшего Патриархата Василий (Самаха) и его помощник — русский архимандрит Леонид радеют о содержании в полном порядке и благолепии этого редкостного храма.

30 августа тезоименитствует Первостоятель Антиохийской Церкви — маститый Патриарх Александр. В этот день в стенах Гавриило-Архангельской Церкви происходило большое торжество. Православные москвичи собрались под сводами замечательного храма-башни, чтобы горячо помолиться о здравии Его Блаженства и тем лишний раз засвидетельствовать, какие прочные узы братской любви существуют между Православными Церквами.

...Внутри храма — удивительно нежная гармония белого и голубого, тонов. Корзины с хризантемами и астрами украшают солею и архиерейское место.

Литургию совершает Высокопреосвященный Николай, Митрополит Крутицкий и Коломенский. Ему сослужат протопресвитер Н. Колчицкий, настоятель — Архимандрит Василий (Самаха), протоиереи А. Смирнов и П. Цветков, настоятель Болгарского подворья в Москве — архимандрит Мефодий (Жерев), временный настоятель Сербского подворья — архимандрит Симеон (Никитин) и др. В храме тесно, и поэтому богомольцы расположились даже на лестницах, ведущих на хоры в задней части церкви, и на самих хорах.

К 12 часам в храм прибывают дипломатические представители Ливана и соседних с ним стран. Перед молебном Владыка Николай обращается к присутствующим с кратким словом. Он говорит о том, что православный русский народ испытывает чувство благоговения к древним Церквам Востока и передаст это чувство следующим поколениям. В недрах Антиохийской Церкви трудились свв. Первоверховные апостолы Петр и Павел, оттуда в IV—V веках произошла целая плеяда отцов и учителей Церкви. Русская Православная Церковь пребывает с Антиохийской Церковью в тесном братолюбном общении — заявляет Митрополит Николай и подтверждает свои слова множеством примеров. Посетивший 35 лет тому назад Россию Антиохийский Патриарх Григорий мог воочию убедиться в этом. Владыка отмечает, как знаменательный факт, что здравствующий ныне Патриарх всея Руси Алексий получил тайны архиерейства от Святейшего Григория, вспоминает и как он сам, будучи молодым студентом Петербургской Духовной Академии сподобился ласкового слова от Антиохийского Первоиерарха за свою приветственную речь. В 1945 г. на Поместный Собор Русской Православной Церкви в СССР приезжал сам Высокий Именинник — Блаженнейший Александр, а затем Святейший Алексий совершил свое незабываемое путешествие во Святую Землю и поклонился древним святыням Антиохии. «И разве, — заканчивает Митрополит Николай, — одновременное возношение двух Патриарших имен в этом храме не является лучшим знаком тесной дружбы обеих Церквей?! Помолимся же о том, чтобы эта дружба была вечной!»

После молебна, пропетого священнослужителями с большим подъемом, на арабском языке произносит речь настоятель церкви-подворья архимандрит Василий. Он горячо заверяет богомольцев, что Блаженнейший Александр всей душой пребывает с православным людом Советской страны и выражает большую признательность Святейшему за открытие в Москве Антиохийского подворья.

Торжество заканчивается звучным многолетием Достопочтенному Имениннику. Дружба и любовь между Русской и Антиохийской Православными Церквами получили новое, неоспоримое подтверждение.

Георгий Александров

[1] Двор А. Д. Меньшикова находился вблизи от нынешнего Почтамта.

[2] Незадолго перед этим в Москве была сооружена по приказу Петра 1-го массивная, но мало интересная в архитектурном отношении Сухарева башня, которая казалась современникам диковинной. Возможно, что и из-за благородного соперничества со своим могущественным другом, Александр Данилович добивался того, чтобы архитектор создал отменное произведение искусства.

[3] Одновременно с постройкой церкви, Меньшиков приказал привести в должный вид соседние пруды, которые с того момента стали называться «Чистыми прудами». Церковь же народ именовал «Меньшиковой башней, что на Чистых прудах».

[4] Архиепископ Амвросий был убит в 1771 году во время волнений, вызванных эпидемией чумы.