ХРАМ ВО ИМЯ ВСЕХ СВЯТЫХ В СЕЛЕ ВСЕХСВЯТСКОМ

В г. Москве, в поселке Сокол, у Ленинградского шоссе, против конечной остановки метро, стоит обширный, светлый храм, в честь Всех Святых. Это памятник особого рода, так как он связан с поселением в Москве представителей Грузинского народа. Собственно рядовые выходцы из Грузии селились в районе Грузинских улиц и там оседали, но их царь Арчил Вахтангович нашел себе приют в самом центре Москвы, в бывшем доме известного князя В. В. Голицына, пожалованном ему царем Петром I. После смерти царя Арчила дом этот перешел к его дочери Дарье Арчиловне. Дом этот был местом ее городского пребывания, а в районе села Всехсвятского Дарья Арчиловна имела летние покои, дачу.

Будучи глубоковерующей женщиной, Дарья Арчиловна устроила в своей летней резиденции походный храм во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих радости», где обслуживал ее и приходящих сюда и соотечественников грузинский священник. Не всегда и не все религиозные нужды можно было удовлетворять в скромном и малом походном храме. Кстати и русские люди, видела она, пользовались уже ветшавшим деревянным храмом.

Вот почему у доброй царевны созрела мысль помочь своим единоплеменным и единоверным русским устроением нового каменного, вместительного, храма в селе Всехсвятском, в честь Всех Святых. Таковой и был освящен в 1736 году.

Думается, что царевна, поскольку она являлась основной строительницей храма, могла посвятить вновь устроенный храм по своему выбору и усмотрению, но она решила оставить русское наименование, Всех Святых, и это знаменательно; вложенная ею идея заслуживает полного внимания и особой отметки.

В самом деле, ее мысли, конечно, были в родной Грузии; ее сердце стремилось к своим родным по вере и народу героям грузинского духа, грузинским святым.

Однако, одновременно, она знала, что живет в окружении русских, простых людей, для которых непонятные имена могут показаться странными и едва-ли даже приемлемыми.

Поэтому и будет наилучшим прославление святых своей Родины и Родины новой, гостеприимно ее принявшей, прославление, выражающееся в форме преклонения и поклонения всем святым Православной Церкви. Таким образом появился наш храм в его теперешнем виде, символизирующий братскую связь и любовь великого русского и героического грузинского народа на основе единой веры и христианской надежды.

Затем появляются приделы: а) в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радости» и б) в честь Богоприимца Симеона и Анны Пророчицы, как связанные с тою же семьей Дарьи Арчиловны.

Действительно, если принять во внимание, что в доме Дарьи Арчиловны был походный храм в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радости», то вполне естественно, что отсюда и пошла история теперешнего правого придела Всехсвятской церкви. Скорее всего здесь, в выстроенном храме Всех Святых было самое удобное место для хранения святынь Дарьи Арчиловны, когда дачное помещение ее было, за ветхостью, сломано...

Известно, что в 1747 году генерал-лейтенант грузинский царевич Бакар Вахтангович обращался к Епархиальной власти с просьбой дозволить ему перенести святыни походного храма в бывшем помещении Дарьи Арчиловны в приходскую Параскевиевскую церковь, к каковой примыкал отмеченный выше городской дом царевны.

Удовлетворена ли была просьба царевича Бакара, мы не знаем, но, если от Епархиальной власти последовало разрешение на перенос святынь, то вполне возможным было со стороны благодарных прихожан Всехсвятской церкви, по изнесении святынь, фиксирование памяти их хранения в виде устройства придела во имя иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радости»...

Что же касается до придела, по крайней мере, в честь св. Анны Пророчицы, то его появление могло быть обусловлено тем, что супруга Бакара была Анна Георгиевна, а память Симеона Богоприимца падает на тот же день 3-го февраля.

Как бы там ни было, но, по построении храма во Всехсвятском, Дарья Арчиловна исхлопотала сюда и поставление своего иерея-грузина.

Как священнослужитель, так и сама царевна нашли здесь, в храме, свое последнее упокоение. Впрочем, не они одни, здесь, под сенью храма, нашли свой последний покой, но и многие другие представители славных родов Грузии...

Между ними заслуживает особого упоминания семья Багратионов. Грузинские могилы с их надгробиями до сих пор останавливают на себе внимание богомольцев, когда они проходят кругом храма по прилегающему кладбищу и останавливаются у главного алтаря. Интересно, между прочим, отметить, что последние изыскания перед войной вызывают возможное заключение о том, что здесь же, во Всехсвятской церкви нашел себе вечный покой и славный поэт Грузии — Собо Султан Обрилиони, скончавшийся схимником.

Как мы сказали, построение храма во имя Всех Святых было не только удовлетворением нужд выходцев из Грузии. Его местонахождение оказалось вполне подходящим и для обслуживания религиозных потребностей русских людей. Так как последних, естественно, было больше, то и священники, потом, ставятся русские, своею деятельностью удовлетворяющие молитвенным нуждам той и другой дружественной нации. Старожилы твердо свидетельствуют, что обычаи и нравы обеих сторон хорошо уживались и совмещались, когда совершалось, например, поминовение усопших и когда грузины творили приношение по своему образцу, а поминовение почивших устраивали по своим обычаям. Рассказывают, что так было почти до наших дней.

В течение XIX века и части XX храм Всех Святых украшался, хорошел, являя в своем ансамбле прекрасное целое, особенно во время частых архиерейских служб. Прихожане любили свой храм, заботились о нем, да иначе и быть не могло, так как многие из них нашли здесь последний приют, в ожидании «Трубы Архангела».

И только, к сожалению, затмение православного сознания последние десятилетия, у руководителей храма, приведшее их в орбиту обновленчества, потрясло прочные основы единомысленного молитвенного режима и последовательно — постепенно оттолкнуло от храма православное население. Молящихся становилось все меньше и меньше, и храм застыл в своем бытии, как беспризорный, бесполезный...

Но, Господу содействующу и Его Промыслу, бодрствующему в мире и над миром, угодно было устроить так, что храм снова перешел к тем прихожанам, которые выявили свои добрые чувства и христианскую настроенность. Что это было так на самом деле — видел и чувствовал всякий, проводивший Пасхальную ночь 1945 г. Наблюдателю со стороны были прекрасно заметны исключительные чувства духовного восторга и умиления, переживаемые молящимися.

Тотчас же, после первых исключительно молитвенных переживаний, у прихожан возродилась любовь к благоукрашению храма Божия. Каждый в отдельности и все вместе, они как бы слились в одном духовном соревновании лучше и действенней помочь, чтобы любимый храм принял надлежащий, приятный для верующего взора вид.

Первые труды и заботы верующих превратили Всехсвятский храм в положение как бы находящейся где-то вдали от мира и людей пустыньки с ее мерцающими в полумраке лампадами пред серьезными ликами старинных икон, украшенных полотенцами, цветами и другими предметами — знаками духовной любви верующих. На время возобновилась седая древность, когда отдельная семья, отдельный человек брал в свое ведение отдельные иконы и всесторонне обслуживал их, ходил за ними.

Всехсвятский храм был открыт во дни управления Русской Церковью Святейшим Патриархом Алексием. По своему принципу — видеть все своими глазами и сделать заключение на основании собственных впечатлений, Святейший, в скорости после открытия, посетил Всехсвятскую церковь, и его душа сразу почувствовала духовное биение пульса верующих, их искреннюю любовь к святому месту, их настроение создать особенную молитвенную атмосферу около той или другой иконы.

В результате своего знакомства с храмом Святейший Патриарх выразил свое желание, в собственной службе воздать славу и благодарение Господу за Его милости и таким образом своею молитвою поддержать труды и старания прихожан.

Эта служба была проведена в первый воскресный день после престольного праздника в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радости».

Она явилась воистину благословением трудов верующих, а похвала Святейшего простоте храмовой обстановке, с отметкой наличия умилительности, произвела неизгладимое впечатление.

Вот один алтарь во имя свв. Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы. Затем в таком же роде боковой иконостас в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радости».

Разнообразие, разнотипность и смешение по размерам всяких икон, развешанных в средней части храма, невольно вызывали желание и усиленное стремление к достижению естественной пропорциональности их подбора, соразмерного их размещения и объединения в подходящий комплекс.

Под влиянием такой целеустремленности появился один белый, с соответствующими по местам блестками золота «заворот» с иконами, симметрично расположенными, от правого алтаря к средней арке, затем такой же от левого алтаря к другой стороне той же арки.

Следующим делом Всехевятского религиозного коллектива было воссоздание прежней живописи в главном храме, его средней части, с тем, чтобы это воссоздание окончено было ко дню престольного праздника в честь Всех Святых.

После этого можно было уже с некоторым спокойствием говорить Святейшему Патриарху о достигнутых новых результатах и с удовлетворением слышать о согласии Святителя служить Литургию в день нашего главного престольного праздника...

Предположенный единый праздник — день Всех Святых превратился в два отдельных праздника.

Первый составил нам Высокопреосвященный Митрополит Николай во время всенощной под день Всех Святых, а второй пал на воскресенье 29 июня, когда Святейший Патриарх Алексий совершил Божественную Литургию.

Это торжество усугубилось тем, что, по указанию Патриарха, у нас в храме должно было последовать рукоположение во епископа Петрозаводского архимандрита Нектария. Для этой цели Святейшему Патриарху сослужили: Архиепископ Дмитровский Виталий и епископ Ивановский Паисий.

Редкое событие захватило всех. И вот народ всей душой внимает, как нареченный во епископа, в ответ на приглашение Патриарха, произносит подробное исповедание веры в конце часов.

Трогательным задушевным баритоном начал о. протопресвитер Н. Ф. Колчицкий Божественную Литургию. Просто, без пауз и задержки шла она, но зато полностью от всей души царило молитвенное настроение, как в храме, так и у стоявших около открытых окон в церковной ограде...

После величественного малого входа глаза всех устремились в алтарь чрез отверстые царские врата и не бесплодно: место у престола, как и самый престол, теперь выше, а потому все совершаемое у престола становится более видным для стоящих в средней части.

В данный момент на коленопреклоненного ставленника во епископа возложили руки свои все три архиерея Божии, а предстоящий Святейший Патриарх читал совершительную молитву. Затем многократное «Аксиос» и после Евангелия, архиерейским осенением народа, вновь поставленный епископ начал свое архиерейское служение.

В. П.