СВ. МИТРОПОЛИТ АЛЕКСИЙ — ВЕЛИКИЙ ПОБОРНИК ВОЗВЫШЕНИЯ МОСКВЫ [1]
При современных исторических знаниях совершенно бесспорным является высокая оценка вклада, внесенного Русской Церковью в лице ее славных деятелей, в русскую государственность. В период удельно-феодальной раздробленности Церковь являлась последовательной носительницей идеи общерусского государственного объединения, а иерархи Церкви — последовательными духовными соратниками тех государственных деятелей, которые были способны итти по пути объединения Руси вокруг нового народного центра — Москвы.
Наши первосвятители, начиная со св. Митрополита Петра, стали активно поддерживать именно Москву уже с того времени, когда будущее значение Москвы становилось ясным лишь очень немногим.
Св. Алексий был прямым продолжателем великих дел св. Петра и Феогноста и того, что его предшественниками было лишь намечено.
По месту рождения своего Алексий принадлежит Москве. Родители его, бояре черниговского князя, переселились из разоренного татарами Чернигова в Москву во время княжения Даниила Александровича. В маленьком еще городке с крохотной территорией княжества нетрудно было выдвинуться энергичному человеку, и боярин Феодор Бяконт, отец будущего Митрополита Алексия, оправдал доверие св. благоверного князя Даниила Александровича службой на самых высоких постах.
Первенцем Феодора и Марии Бяконтов был будущий великий святитель, названный Симеоном (по другим источникам — Елевферием). Год рождения святителя точно не установлен (во всяком случае это был если не 1293, то 1300 год).
Воспреемником будущего святителя от святой купели был Иван Данилович Калита.
В детстве Алексий, под руководством просвещеннейших московских иноков, получил обширное для своего времени образование. Можно думать, что родители готовили своего первенца к деятельности на гражданском поприще.
Но с самых юных лет отрок Елевферий явно обнаружил иные стремления: уклоняясь от обычных забав и развлечений молодости, он стал готовиться к подвигу духовного совершенствования.
Родители уступили настояниям своего любимого первенца, и одаренный юноша в 15-летнем возрасте определился на послушничество в Московский Богоявленский монастырь.
На примере жизни великого московского святителя мы отметим характерную направленность русского передового иночества. В монастырскую келию шли благочестивые люди в интересах спасения своей души. Передовые иноки того времени не зарывали своих талантов в землю; они, спасаясь сами, помогали и миру.
Иночество не помешало развитию в святителе Алексии лучших качеств выдающегося поборника государственного строительства земли русской. Отрыв его от суетных мирских сует дал ему силу отдать все свои помыслы, время и таланты делу окормления Русской Церкви и участию в построении лучших для того времени форм гражданского устройства своей духовной паствы.
В Богоявленском монастыре юноша Елевферий, а с двадцатилетнего возраста инок Алексий, стал под руководство образованного и высокого подвижническим духом старца Геронтия.
Проводя время в монастыре в благочестивых подвигах, Алексий во многом пополнил свое образование под руководством того же Геронтия, впоследствии, волей Божией, превзойдя своего духовного наставника во всех отношениях.
До 1341 —1342 года Алексий всецело и нераздельно отдавался подвигам внутреннего самоусовершенствования и прохождению внутри монастырских послушаний.
К этому времени относится выдвижение Алексия на широкое служение Церкви и всей Руси.
По настоянию Митрополита Феогноста, высокоодаренный, образованный и благочестивый инок переходит в митрополичий дом и становится «наместником» митрополита, т. е., говоря позднейшим языком, управляющим текущими делами митрополичьего управления; в частности, на него была возложена руководящая работа по церковному судопроизводству.
Феогност в последние годы своей жизни часто и тяжело болел, и московский великий князь Симеон Иванович нередко привлекал Алексия к обсуждению особо важных государственных дел.
Озабочиваясь подысканием себе достойного преемника, святитель. Феогност с одобрения московского князя остановил свой выбор на Алексии и возвел его в декабре 1352 года в сан епископа Владимирского. Вскоре же, по единодушному постановлению Собора всех русских епископов, в Константинополь к Патриарху Филофею отправилась депутация с просьбой в случае смерти Феогноста не поставлять на Русь иного Митрополита, кроме Алексия.
Весной 1353 года от чумы скончались великий князь Симеон Иванович и Митрополит Феогност.
Алексий был тогда же вызван в Константинополь и в июне 1354 г. был возведен в сан Митрополита Киевского и всея Руси.
Годы наместнической, епископской и первосвятительской деятельности Алексия были периодом необычайно сложной политической обстановки и великих испытаний.
Мы не имеем подробных сведений о характере и участии Алексия в государственной работе при жизни кн. Симеона Ивановича. Вполне можем полагать, что оно было значительным, так как в своей духовной грамоте, написанной заблаговременно, великий князь умоляет своих братьев после смерти завещателя опираться на советы старых надежнейших бояр и в особенности «святого отца нашего, владыки Алексия».
Но вот после смерти Симеона великокняжеский стол достается безвольному, слабому брату его Ивану Ивановичу, прозванному «Красным». Великим счастьем для Руси и стольной Москвы было то, что Иван Иванович во всей своей деятельности опирался на мудрые советы Митрополита Алексия.
Это были годы, когда Москва была на волоске от полной утери ею руководящей роли в деле объединения русских земель.
Москва, как город, быстро разрослась, но в противовес ей создались «великие княжества»: Нижегородское, Тверское, Рязанское.... Ханы Золотой Орды всячески попустительствовали такому «нестроению» на Руси, ибо оно было в их интересах.
Кроме того, все более грозным противником Москвы выступала Литва.
Тверские «великие» и «подручные» их удельные князья шли на союз с Литвой. Готовились к активней борьбе с Москвой Нижний Новгород и Рязань.
Сложным было и положение Русской Православной Церкви. Ее единство было под сильнейшей угрозой. Между тем, устранение церковных «нестроений» было необходимейшей предпосылкой устроения дел государственных. Церковь была основным источником, духовно объединяющим все ветви русского народа.
Понимая такую роль Русской Церкви, литовские князья еще до смерти Феогноста, протежируя честолюбивому иноку Феодориту, посылают его ставиться в митрополиты Киевские в Константинополь, где его ждет неудача. Но, поощряемый князьями, он все-таки ухитрился получить поставление в сан «Митрополита Киевского» у... болгарского Патриарха в Тырнове. Специальный Собор епископов ,при Константинопольском Патриархе низложил его.
Но великий литовский князь Ольгерд — великий мастер коварства и политических антирусских авантюр и комбинаций — нашел новую кандидатуру. С богатыми дарами в Константинополь поехал на посвящение некий Роман. Прибыл он туда уже после посвящения в Митрополиты св. Алексия, но был все-таки поставлен в Митрополиты на русские земли, входившие в состав великого княжества Литовского. Однако подлинной главной целью Романа (точнее — целью Ольгерда, осуществлявшейся через Романа) было осуществление церковной агрессии, и святителю Алексию пришлось выдержать немалую идейную борьбу в этом отношении.
Несмотря на неоднократные запрещения Константинопольского Патриарха, Роман самоуправствовал в Киеве; врывался в брянскую епархию и даже непосредственно подстрекнул Ольгерда на кровопролитие в городе Алексине.
А русские летописи и грамоты Цареградского собора 1380 г. (Acta Patriarch. II, 12) рассказывают о злодействе Ольгерда: обманным путем он напал на Алексия, ограбил все находившиеся в свите церковные ценности вплоть до священных реликвий, самого же первосвятителя бросил в темницу и несомненно умертвил бы его там, если бы верные люди не помогли бегству праведника.
Рядом решительных церковных мероприятий Алексий содействовал сохранению епископами пограничных с Литвою русских епархий возможности бороться против центробежных попыток удельных князей и укреплению в православии паствы русско-литовских земель. Это последнее имело благотворное значение для будущею.
Митрополит Алексий в первый раз посетил столицу Золотой Орды очень скоро после принятия всероссийского первосвятительства. Целью поездки было получение ханского ярлыка (грамоты) об освобождении духовенства, иночества и приписанного к церковным землям и угодьям крестьянства от ханских пошлин и поборов.
В 1357 г. Алексий совершает свою вторую, широко освещенную в многочисленных церковно-исторических источниках, поездку в Золотую Орду по приглашению хана Джанибека.
Пригласительная грамота Джанибека начиналась с просьбы о присылке православного епископа для овдовевшей Сарайской епархии, а далее следовала просьба к Алексию о приезде его лично для исцеления любимейшей жены хана — Тайдулы, пораженной слепотой, одолеть которую средствами восточной медицины не удалось в течение трех лет.
В конце же грамоты ханом обнаружилась и собственная его нервозность, противоречащая сущности предыдущих просьб. «Пусть служитель Божий будет отпущен к нам, — писал Джанибек в адрес великого князя... — если же вы не исполните моего приказания, я сам приду к вам и попленю всю вашу землю».
Во всех учебниках истории Церкви житие св. Алексия описано, а поэтому нашим читателям известна история исцеления Алексием Тайдулы.
В эту поездку святителю удалось добиться довольно значительного облегчения татарского ярма для Руси.
Однако вскоре святителю пришлось понести новый государственно- дипломатический труд на благо русской земли. В результате «дворцового переворота» к ханской власти, через трупы Джанибека и двенадцати его сыновей (от разных жен) пришел первенец Джанибека — Бердыбек.
Чувствуя зыбкость почвы под своими ногами, он решает ошеломить подвластные ему русские земли грозным окриком. В Москву направляется чрезвычайное посольство хана с требованиями новых огромных поборов и категорическим предложением всем русским князьям во главе с Иваном Ивановичем явиться на поклон в Орду. При этом Бердыбек умышленно громогласно демонстрировал приготовление к крупному походу на Москву. Все князья и бояре с мольбами обратились к Алексию, прося его поехать в Орду прежде князей. Великий святитель согласился принять на себя первые, самые энергичные вспышки ханского гнева и угроз. Во время этой поездки мудрый боговдохновенный подвижник дальновидно разглядел признаки внутренней слабости Орды.
Святитель не оставил нам описания своих великих мытарств. Из скупых источников видно, что Бердыбек обрушил на ходатая за Москву и земли русские целый арсенал угроз, насилий, лишений. Кротким, необыкновенно убедительным словом Алексий обезоружил Бердыбека.
Ни на малейшие уступки печальник земли русской не шел. Напротив, как известно, Алексий блистательно победил на большом религиозном диспуте многочисленных своих оппонентов — ученых мусульман во главе с известным исламистом мурзою Мунзи.
В конечном итоге св. Алексий отверг непомерные домогательства хана и в части дани и в отношении ратных повинностей русских людей. По линии же церковной привез грамоту Бердыбека, в которой подтверждались и даже несколько расширялись права Русской Церкви, данные ей в ярлыке на имя св. Митрополита Петра.
Годы, следующие за описанной поездкой Митрополита, были периодом подготовки русских сил, возглавленных Москвою на исторический подвиг, совершенный двумя десятилетиями позже на Куликовом поле.
В конце 1359 г. от неизвестной болезни скончался великий князь Иван Иванович, разделив по завещанию московское княжество между сыновьями: десятилетним Димитрием и семилетним, вскоре умершим, Иваном. Серпухов с областью был выделен в удел племяннику покойного — князю Владимиру Андреевичу.
Святитель Алексий становится опекуном малолетнего Димитрия и главою совета ближайших бояр, управлявших делами московского княжества. Почти десятилетний период обозначается в новейших курсах гражданской истории СССР термином «Правительство Митрополита Алексия».
Он был добрым и мудрым советником в государственных делах, благословлял добрые начинания именем Церкви. Светской княжеской власти он не заслонял, а призванный волей Божией к рулю дел державных он, как первоиерарх Русской Церкви, оставался всегда первомолитвенником за православный люд.
Один из частных вопросов: отразилось ли пребывание Митрополита Алексия у власти на характере и «стиле» работы руководящих органов гражданской великокняжеской администрации? Да, отразилось. Великий святитель изгонял из органов управления, суда и расправы неправды, обиды, преступное (мздоимство, «радение родному человеку» и т. п. В полной мере к нему относятся слова, столь характерные для многих русских подвижников: «должникам освобождение и искуп подавал, и сам отпускал долги; обидимым от насилующих и немилостивых судей заступник бысть предивный, многих пленных и в своих местах паки посадил» (А. Щапов, Голос древней Русской Церкви об улучшении быта несвободных людей, 1859 г., стр. 25.).
Политический горизонт Москвы после смерти Ивана Ивановича стал более зловещим. Русские князья ринулись в Орду за ярлыком на Владимирское великокняжение, который и достался суздальскому князю Димитрию Константиновичу. Когда в Москву из продолжительной поездки в Киев и западные епархии возвратился митрополит Алексий, он был поставлен перед необходимостью благословить сомнительного великого князя во Владимирском соборе. Однако Алексий категорически отклонил настойчивые предложения Димитрия Константиновича о переводе митрополичьей кафедры во Владимир.
Московское боярство, самое сильное и организованное на Руси, на законном основании стало, по благословению святого владыки, «отыскивать» великокняжеский ярлык для князя-отрока Димитрия Ивановича.
Непросто было «отыскать» такой ярлык. В Золотой Орде кипела кровавая борьба за власть. Вся территория Золотой Орды была разделена между ханами Мюридом и Абдуллом. По дальновидному совету Алексия московские бояре ориентировались пока на Мюрида и, посетивши его в 1362 г., привезли ярлык на Владимирское великокняжение Димитрию Ивановичу.
Митрополит Алексий, после отказа Димитрия Константиновича мирно подчиниться, благословляет рать в поход на Владимир. Москва без особого труда и без крупного кровопролития заставила Димитрия Константиновича покинуть Владимир.
В следующем, 1363 г. к Димитрию Ивановичу, без всякой просьбы Москвы об этом, приезжает посол хана Абдуллы и... привозит ему ярлык на великокняжение. Этот факт показал, что Орда уже вынуждена была считаться с возрастающей силой Москвы.
Хан Мюрид, огорченный отпадением от него Москвы, воспользовался пребыванием в Орде Белозерского удельного князя Ивана, чтобы через него передать ярлык на великокняжение Димитрию Константиновичу, от которого ныне отрекался «поставивший» его Абдулла.
Незадачливый «великий князь» снова занимает своими силами Владимир. Это был уже прямой вызов Москве.
Быстрым ударом Димитрий Константинович был изгнан из Владимира и удалился в Суздаль, признав старшинство над собой Димитрия Ивановича.
Вскоре после описанных событий брат Димитрия Борис самовольно овладел Нижним-Новгородом, который после смерти брата, нижегородского князя Андрея, должен был отойти Димитрию. Для предотвращения кровопролития первосвятитель направляет в Нижний-Новгород великого, славного подвижника, преп. Сергия Радонежского.
Слова увещевания праведника не тронули очерствевшего сердца Бориса; не послушался он ни призыва примириться со своим братом, ни предложения приехать для переговоров в Москву. Мешал успеху миссии преп. Сергия и суздальский епископ Алексий (в епархию которого входил Нижний-Новгород).
В этих условиях преп. Сергий по уполномочию Митрополита счел необходимым прибегнуть к опечатыванию нижегородских церквей и запрещению в них богослужения. Борис этим лишался поддержки православного населения; он, наконец, был вынужден ехать в Москву просить посредничества великого князя в примирении его с братом. Указом Митрополита Нижний-Новгород был изъят из церковного подчинения епископу Алексию.
Вторая половина шестидесятых годов XIV века характеризуется усилением борьбы с Литвой. Особенно тяжко было то, что соседняя с Литвой Тверь склонялась на ее сторону. В Твери в 1367 г. из-за выморочных уделов произошла распря между князьями Василием Михайловичем и Михаилом Александровичем. По приглашению Митрополита оба они приехали в Москву на третейское разбирательство, признав владыку своим третейским судьей. Последний решил в пользу Василия. Обиженный Михаил, схваченный за свои продерзости боярами и ввергнутый в тюрьму (откуда, впрочем, очень скоро по ходатайству Митрополита был освобожден), явно перешел на сторону литовского князя Ольгерда. По совету свят. Алексия «подручные» Михаилу удельные князья вяземские, козельские, новосильские и несколько других отказались поддержать его.
Но смоленский князь Святослав, ранее поцеловавший крест на оборонительный союз с Димитрием Ивановичем против возможных нападений Литвы, присоединился к блоку Михаила — Ольгерда.
В 1368 г. крупная рать Ольгерда (из литовцев и части смолян и тверичей) во главе с самим Ольгердом, его братом Кейстутом, племянником Витовтом, тверским князем Михаилом и смоленским — Святославом стремительно ворвалась в глубь московских владений, опрокинула на речке Тросне небольшой московский сторожевой полк воевод Д. Минина и А. Шубы и по первому снегу подошла к Москве. Враги разорили и выжгли подгородные деревни, посады и улицы Москвы, увели в плен большинство жителей, неуспевших укрыться в Кремле, штурм же самого Кремля окончился полной неудачей для нападавших. От Москвы они ушли, но Михаил Александрович утвердился в Твери, явно стараясь превратить ее в антимосковский плацдарм Литвы.
Алексий объявляет изменника и клятвопреступника Святослава отлученным от Церкви. Константинопольский Патриарх, которому Святослав жаловался, признал отлучение совершенно правильным.
Неспокойно было и в Новгороде Великом. Среди тамошнего боярства усилилась группа «литовствующей» ориентации. Теперь стало известно, что только благодаря стараниям московского боярства и Митрополита Алексия Новгород признал власть Димитрия Ивановича и заключил с ним союз против немцев, Литвы и Твери.
Последние годы жизни и деятельности св. Алексия также проходили в неимоверно напряженном труде при сложнейших условиях. Враги Москвы не жалели средств и усилий, чтобы парализовать влияние первосвятителя на православную часть своих подданных. И от Михаила тверского и от Ольгерда шли на него доносы Патриарху.
Патриархи Каллист и Филофей не всегда безоговорочно поддерживали Алексия. Не раз они советовали ему «примириться» и с Михаилом и с Ольгердом, не оценивая вполне, что эти князья желали совсем другого...
Впрочем, Ольгерд в 1371 году счел нужным объясниться с Константинополем откровеннее. «Дай нам другого Митрополита, писал он черным по белому, — на Киев, на Смоленск, на Тверь, на малую Россию, на Новосиль, на Нижний Новгород» (Acta Patriarch. Constant. 1, 580). Патриарх приглашал Алексия приехать в Константинополь для переговоров. Такой возможности не оказалось.
Польский король, ярый католик Казимир, тоже лелеял далеко идущие планы проникновения на Русь. И первым звеном в цепи подготовительных мероприятий была посылка им, почти одновременно с Ольгердом, грамоты Патриарху о постановлении в самостоятельные митрополиты для земель: Галицкой, Владимир-Волынской, Перемышльской, Туровской и Холмской своего кандидата — епископа Антония. Казимир был искушен в приемах казуистики и шантажа; к таковым он и прибегнул в своей грамоте: «а не будет... благословения вашего сему человеку (т. е. Антонию) — писал он, — не сетуйте на нас после, если придет жалостная нужда крестить руссов в веру латинов». Филофей ничего лучшего не нашел, как... удовлетворить требование Казимира. Не беремся судить, что оказалось убедительным для него в «мотивировке» Казимира. Факт тот, что Филофей счел нужным оправдываться письмом в адрес Алексия, впрочем — довольно неуклюже (см., напр. Историю Русской Церкви, преосв. Макария, т. IV, кн. 1, стр. 57—59). Но Казимир делал свое дело пока только во имя будущего.
Ольгерд после ряда интриг в 1376 году добивается от того же Патриарха постановления инока-серба Киприана в Митрополиты Киевские и Литовские с правом наследования всероссийской митрополичьей кафедры после смерти Алексия. Борьба с ним, борьба не за личную честь, а за ликвидацию попытки церковным стягом прикрыть гибельную для Руси внешнюю и внутреннюю агрессию стоила святителю Алексию многих сил.
Политическая обстановка для Москвы была не менее тяжелой, чем внутрицерковная.
В августе 1370 г. Димитрий Иванович изгоняет из Твери продолжавшего интриговать Михаила Александровича. Тот бежит в Литву и в декабре того же года войска Ольгерда снова у стен многострадальной Москвы. Решительные мероприятия Димитрия Ивановича заставляют Ольгерда попятиться от Москвы и пойти с нею на мир. Мудрый Митрополит советовал Димитрию Ивановичу постараться закрепить на несколько ближайших лет мирные связи с Мамаем — ханом Золотой Орды.
Димитрий Иванович, напутствуемый благословением первосвятителя, едет к Мамаю и получает от него великокняжеский ярлык.
Одновременно Москва успешно ликвидировала вооруженные попытки вторжения еще одного из претендентов на великокняжение — рязанского князя Олега Ивановича.
Кн. Михаил Тверской в 1375 г., после того, как его вооруженные силы были почти наголову разбиты москвичами, подписал мир. Он был запоздалым, но зато прочным, окончательным и эффективным. В историческом акте, каковым явился договор между двумя недавними врагами, мы усматриваем последний по времени памятник государственного деяния Алексия. Михаил не только отказался и за себя, и за своих преемников от всяких претензий на Москву, Владимир, Новгород и от союза с Литвой, но он, признавая себя вассалом («молодшим братом») московского великого князя, обязался под руководством последнего бороться против всех врагов Москвы. Договор в прозрачной форме указывал на полную возможность и неизбежность освободительного выступления против татаро-монгольского ига и содержал обязательства союзно-оборонного характера.
Так окончилась борьба с Тверью. Москва сделала за 50—70-е годы XIV века крупнейший исторический шаг в деле сплочения русского народа для борьбы за свободу и независимость нашей Родины. И одно из первых, что проступает сквозь седую туманную даль шести столетий, это — немеркнущий в памяти народной образ кроткого инока, сурового подвижника, великого молитвенника и мудрого государственного мужа Алексия — Митрополита Московского и всея Руси.
Многообразнейшие государственные дела первосвятителя никогда не заставляли его забыть, что главное его богоданное послушание — духовное окормление Русской Церкви. И то, что он сделал для внутренней жизни Церкви, уже сам по себе представляет величину, трудно доступную силам одного человека. Поистине грандиозна его церковно-административная деятельность, которую мы в силу цели нашей статьи в подробностях не описываем.
Святитель Алексий, руководя работой по переписке и улучшению переводов богослужебных книг, и сам был деятельнейшим участником ее. Памятником Алексия является наново им отредактированный и собственноручно им переписанный полный текст Четвероевангелия, Деяний и посланий свв. Апостолов, Апокалипсиса и краткого месяцеслова.
В период регентства Митрополита Алексия и по его совету началось сооружение каменного Кремля с башнями и воротами: Фроловскими (Спасскими), Никольскими, Константино-Еленинскими (позже снесенными), Алексеевскими, Свибловскими.
В 1360 г. Алексий в соответствии с обетом, данным им по случаю своего спасения от морского шторма во время поездки в Константинополь, соорудил в 7 километрах от Кремля на берегу реки Яузы Андрониковский монастырь, место для которого выбрал преп. Сергий Радонежский. Свое название монастырь получил, как полагаю, по имени своего строителя и первого игумена — преп. Андроника (ученика преп. Сергия). В этой обители духовно воспитались и выполняли свои первые произведения гениальные иноки-художники Андрей Рублев и Даниил — духовные чада преп. Андроника.
По просьбе своих благочестивых сестер Евпраксии и Иулиании Алексий основал на Остоженке, на месте позднейшего Зачатиевского монастыря, Алексеевский монастырь (вероятно, в честь своего ангела).
При ближайшей помощи и участии Алексия был достроен и украшен новым Успенским храмом известный Симонов монастырь. Небольшой пруд возле него был выкопан руками преподобного Сергия, много раз бывавшего здесь.
Много лет пользовавшийся мудрыми советами, дружбой и помощью великого подвижника благочестия, преп. Сергия, Алексий был озабочен мыслью о передаче русского первосвятительства этому светочу Православия. Но бесконечно смиренный Сергий умолил первосвятителя не возводить его в епископский сан. Не без воли Божией этот великий святой, отец отшельнического и общежительного монашества на северо-востоке Руси, остался служить Церкви и отечеству в стенах своей обители. Заканчивая очерк о св. Алексии, мы не можем не сказать, сколь многим в своих громадных успехах в деле возвышения Москвы св. Алексий обязан помощи и содействию преп. Сергия Радонежского и всея Руси чудотворца.
Скончался великий святитель 12 февраля 1378 г.
Русская Православная Церковь чтит его память 12/25 февраля.
НИКИТА ВОЛНЯНСКИЙ
[1] Статья печатается в сокращенном изложении.
