ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ НА РОДИНЕ
По милости Божией, благополучно подъезжаю к станции Лунинец со стороны Львова. Здесь необходимо прервать мой путь до утра в ожидании поезда на Пинск. Слава Богу, я о краю родном, от юных дней знакомом. Спутниками моими по вагону оказались, по преимуществу, военнослужащие. С ними я уже свыкся. Беседа, начатая путевыми впечатлениями, переходит к вопросам специальным: атомной энергии, религии, о Полесье и др. Не всегда сходимся в суждениях, но из орбиты мирной не выходим. Пред остановкой в Лунинце начинаю беспокоиться отсутствием носильщиков: у меня же 8 ручных вещей. Спутники—офицеры меня успокаивают, обещая свою помощь. Остановка; поезд стоит полчаса; выхожу из вагона. Действительно, мои спутники-офицеры, в числе 6 человек, не ожидая моих просьб, идут вслед за мною, захватив по одному чемодану, направляясь к камере хранения. Из другого вагона поспешно выходит пассажир, с радостью узнающий во мне бывшего своего воспитателя, и краткими вопросами задерживает. Я смущенно упрашиваю военных спутников, поставив вещи, возвратиться в вагон, но любезные офицеры твердо решили обождать окончания моей беседы. Пришли к камере хранения. Не находя слов благодарности, я крепко жму руки неожиданных моих благожелателей. Они возвращаются к поезду. Волнующие мысли и чувства охватывают меня — ведь эти люди совершенно иной среды и положения; люди, от которых я ожидал сухой молчаливости, оказались моими благожелателями. Оглянулся на поезд; он не трогается в путь. Спешу в вагон, где они скрылись, и еще раз приношу офицерам Красной Армии мою глубокую благодарность, напутствуя благопожеланиями при крепких рукопожатиях. Расстаюсь с неожиданными приятелями при многочисленных пассажирах, повидимому, с удовлетворением принявших содружество неизвестного монаха (я был в клобуке) и представителей Красной Армии. В настроении и действиях последних в отношении первого выявилась высота сознательности русского воина-победителя и красота русской души. Вот чем богата и славна наша Родина!
С первых моих шагов после продолжительной разлуки она порадовала меня справедливым отношением к Православной Церкви, ее служителям и верующим, спокойным доверием и доброжелательностью. Неверующий и член Православной Церкви являются равноправными гражданами. Результатом доверия народа и Правительства к Русской Православной Церкви является открытие духовных школ: низших, средних и высших, монастырей, Троице-Сергиевской Лавры, необходимых для Церкви специальных заводов и пр. Духовенство свободно исполняет свой пастырский долг. Епископы без стороннего вмешательства несут бремя церковного управления. Никто и мне не препятствует воздавать в общественных богослужениях Божие Богу и канонически управлять вверенной мне Святейшим Патриархом Московским и всея Руси епархией.
Колоссальная предстоит работа для Союза ССР по восстановлению разрушений, причиненных жестокой войной. Необходима объединенная работа всех граждан. Как выросла в Союзе мощь военная, упорным трудом давшая решительную победу над искусным врагом; как развернулась и сила техническая и строительная, громогласным и ярким свидетелем чему является Москва, поглотившая свои окраины и уставившая их рядами новостильных высоких каменных домов, связав с ними центр знаменитым и несравнимым метро; как в короткий срок поднялись из земли многие союзные города, — так в той же пропорции совершит восхождение культурная а нравственная мощь страны. Православная Церковь, надеемся, на пути восстановления и роста страны займет, с Божией помощью, не последнее место.
Благодарю Господа, допустившего, чрез власть духовную, и мое недостоинство в ряды строителей Русской Церкви и Родины.
Благодарю представителей власти Советского Союза, не только великодушно разрешивших мне возвратиться в родной край, но и содействовавших своими распоряжениями более удобному и благополучному путешествию по назначению.
ДАНИИЛ, АРХИЕПИСКОП ПИНСКИЙ И ЛУНИНЕЦКИЙ
