СВ. ИОНА, МИТРОПОЛИТ МОСКОВСКИЙ
К половине XV века во внешнем положении Русской Церкви и в религиозном сознании русского народа произошли важные и глубокие изменения. Несмотря на обширность своей территории и многочисленность паствы, русская митрополия до половины XV века находилась в непосредственном управлении Константинопольской патриархии, была одной из ее митрополий. Международные события XV века привели к тому, что не только на Руси, но и за ее пределами вырастало убеждение, что центр земного христианства переместился из Константинополя в Москву, как в свое время (в IV веке н. э.) он переместился из Рима в Константинополь. Эта мысль о Москве, как о Третьем Риме, была впервые высказана на Москве в 1492 году и в дальнейшем развилась в законченную теорию о преемственной связи между тремя мировыми государствами, последовательно передававшими значение христианского центра от одного к другому. Такое понимание церковно-исторического значения Москвы стало достоянием не только узкого круга московских книжников, но и широких народных масс, о чем свидетельствуют, например, сказания и песни, записанные в 1619—20-х годах на нашем крайнем Севере английским ученым Ричардом Джемсом. В одной из этих песен голос свыше возвещает всем врагам Московского государства, что «в Москве-то три святителя молят Бога за весь вольный свет, а опришно трех святителей с ними семьдесят апостолов». Этими святителями, предстательствующими перед Ботом за весь вольный свет, по представлению упомянутых выше сказаний, являются святые митрополиты: Петр, Алексий и Иона, основоположники великого значения Московской первосвятительской кафедры, а окружающие их семьдесят апостолов знаменуют сонм прославленных святых Русской Церкви. И действительно, св. митрополит Петр заложил основание Московской кафедры, св. митрополит Алексий укрепил ее и поднял на более высокую ступень, св. митрополит Иона довершил независимость Русской Церкви, создав ей самостоятельное положение относительно Константинопольского патриархата.
Митрополит Иона родился в 90-х годах XIV века, близ г. Солигалича, в семье служилого землевладельца Федора Одноуша. Двенадцатилетним мальчиком он поступил в Галичский монастырь, из которого через несколько лет перешел в Москву, в Симонов монастырь. Здесь молодой инок наталкивался иногда на факты нарушения монашеского устава и с прямолинейностью молодости порицал эти явления, за что принял от старших, и частности от архимандрита, многую скорбь и печаль. Тем не менее выдающаяся ревность к монашеским подвигам, глубокий ум, строгое и непорочное житие выдвинули талантливого инока на вид перед всеми, и в 1430 году, около 40 лет от роду, он был поставлен епископом рязанским и муромским. И почти сразу же вновь посвященному епископу пришлось возглавить управление Русскою Церковью. 1 июля 1431 года скончался митрополит Фотий, и преемником ему был наречен епископ Иона.
Первым актом нареченного митрополита Ионы было торжественное прославление и причисление к лику святых митрополита Алексия. В начале 1431 года в Чудовом монастыре обрушился верх церкви, где покоилось тело митрополита Алексия. При постройке нового здания мощи св. митрополита Алексия были подняты из земли и внесены во вновь отстроенный храм. Пермскому епископу Питириму было поручено написать житие и службу святителю Алексию, и после соборного одобрения текста службы ему было установлено празднование дважды в год: 12 февраля, в день преставления, и 20 мая, в день обретения его мощей.
Выше мы говорили, что св. Иона был завершителем дела своих святых предшественников, митрополитов Петра и Алексия. Преемственность его линий сказывалась даже в частностях. Митрополиту Алексию приходилось много потратить сил и дипломатического искусства в борьбе с суздальско-нижегородскими князьями, оспаривавшими у Москвы великое княжение Владимирское. Образовавшееся в 1330 году Суздальско-Нижегородское княжество представляло собою одно из самых богатых русских княжеств, оно составилось из суздальско-шуйской половины, представлявшей старинное ядро Суздальской земли, и половины нижегородско-городецкой, выделенной из великого княжества Владимирского ханом Узбеком суздальскому князю Александру Васильевичу за участие в подавлении тверского восстания 1327 года. Суздальско-Нижегородское княжество находилось в тесном политическом контакте с соседними удельными княжествами — Стародубским и Галицким.
Этот союз трех княжеств, поддерживаемый извне литовским великим князем, в 1363 году был разгромлен правительством митрополита Алексия, в малолетство великого князя Дмитрия Ивановича (будущего Донского). Московские войска заняли Стародуб на Клязьме и Галич, а изгнанные князья отъехали из своих вотчин в Нижний-Новгород, «скорбящие о княжениях своих» (Никоновская летопись, IV, 5). Чтобы воздействовать на суздальско-нижегородских князей, митрополит Алексий командировал в Нижний-Новгород преподобного Сергия Радонежского, дав ему полномочия наложить на княжество интердикт, затворить церкви, приостановить совершение богослужения. В Галиче была посажена ветвь великокняжеского дома в лице сына Дмитрия Донского, Юрия, и его сыновей, Дмитрия Шемяки, Василия Косого и Дмитрия Красного. Эта группа князей продолжала традиционную политику союза Галича с Суздалем, несмотря на свое близкое родство с великим князем Московским. В 1423 году великим князем суздальско-нижегородским вторично сделался, при поддержке казанского хана Улу-Магомета, Даниил Борисович, старший сын Бориса Константиновича. В 1432 году московские войска изгнали его с его вотчины, и 1433 год можно в основном считать годом присоединения к Москве Суздальско-Нижегородского княжества [1].
Нареченный митрополит Иона отправил по этому поводу в Нижний-Новгород послание с много говорящим эпиграфом: «Не в словеси есть, царствие Божие, но в силе» [2], желая этим сказать, что распри между князьями разрешатся не ссылками на отжившие нормы удельного права, а силою вещей нового порядка, создававшего вокруг Москвы единое Русское государство с великим будущим. Не господство силы вопреки правде утверждало послание митрополита Ионы, но то бесспорное для всякого верующего убеждение, что события человеческой жизни не случайны, а совершаются силою и волею Божиею.
Все эти дела и хлопоты, а также события 1434 года, в течение которого великий князь Василий Васильевич дважды терял свой престол послужили причиной тому, что нареченный митрополит Иона отправился в Константинополь лишь в конце 1435 года и, когда он прибыл туда в начале 1436 года, там уже был поставлен на московскую митрополию свои кандидат — митрополит Исидор.
Кандидатура Исидора была выдвинута греками ввиду предстоявшего собора о соединении церквей. Теснимые турками, греки начинали видеть свое спасение в союзе с Римским папой и католическими государствами Европы, и с этой точки зрения им было очень важно иметь делегатом от Москвы сторонника унии, а на митрополита из русских греки не могли полагаться. Епископ Иона возвратился в Москву в свите вновь назначенного митрополита Исидора. Они прибыли в Москву 2 апреля 1437 года, а 8 сентября того же года Исидор двинулся в Италию на собор о соединении церквей греко-православной и римско-католической. Св. Иона не поехал на собор, хотя при его положении в русской церкви ему естественнее всего было поехать. Не поехал он потому, что этого не хотел митрополит Исидор, видя в рязанском епископе большой и самостоятельный ум, глубокий русский патриотизм, твердые православные убеждения. Не хотел ехать и сам епископ Иона, ибо видел, что соединение церквей при данных обстоятельствах может состояться только на условиях отречения греков от восточных учений и обычаев. Из русских иерархов на собор в Феррару, а затем во Флоренцию, поехал суздальский епископ Авраамий со своей свитой иеромонахов, дьяков и служилых людей, да архимандрит Вассиан; делегацию дополняла тверская группа во главе с боярином Фомой. На соборе Исидор был главным проводником и организатором унии, которая была оформлена актом 5 июля 1439 года. Удовлетворением дышит его подпись под соединительным актом: «С любовию соглашаюсь и одобряя подписуюсь». Подпись Суздальского епископа Авраамия, наоборот, звучит грустным сознанием вынужденного согласия: «Смиренный епископ Авраамио суздальский подписуюсь». Известно, что он просидел под арестом целую неделю, прежде чем согласился дать свою подпись [3].
С собора русская делегация, насчитывавшая с обслуживавшим персоналом более 100 человек, приехала домой не одновременно. В. г. Будине (Будапеште) она разделилась: Авраамий суздальский поехал вперед я приехал в Москву 19 сентября 1440 г., а 29 сентября того же года был уже у себя в Суздале [4]. Исидор же со своими служебниками направился в Киев, пробыл полгода в Литве и только 19 марта 1441 года прибыл в Москву. Он въехал в Кремль с преднесением креста и трех жезлов, в качестве папского легата и кардинала, прошел в Успенский собор и начал литургию, за которой в положенных местах поминал Римского папу. По окончании литургии протодьякон с амвона прочитал акт о соединении церквей. Св. Иона использовал полугодичный срок отсутствия Исидора, чтобы приготовить отпор его новшествам. Три дня в московских церквах поминалось имя папы, а на четвертый великий князь Василий Васильевич приказал взять Исидора под стражу и созвал собор под председательством епископа Ионы. Собор предложил Исидору покаяться и отложить латинские новшества. Исидор отвечал отказом. Его предупредили, что в случае упорства, к нему применят самые суровые меры.
Просидев под стражей полгода и не чая для себя ничего доброго, Исидор ночью 15 сентября 1441 года «исшед бездверием», то-есть, выпрыгнул в окошко и бежал — сначала в Тверь, а затем в Литву и Рим. Епископ рязанский и муромский Иона снова вступил в управление митрополией.
Вновь нареченный митрополит, приняв управление, избегал открытого и формального разрыва с Константинополем, хотя там в это время и патриарх (Митрофан) и император (Иоанн Палеолог) были униаты. На просьбу о разрешении поставить в Москве нового митрополита собором русских епископов император и патриарх ответили отрицательно. Приходилось ждать момента, когда обстоятельства сложатся более благоприятно. Этот момент наступил довольно скоро, ибо вокруг византийской столицы все туже сжималось кольцо турецкой блокады. Но и для Москвы 1442—1448 годы были очень тяжелыми. В 1442 году повторилась вспышка феодальных притязаний суздальских князей. Василий и Федор Юрьевич Шуйские (сын Василия Дмитриевича Кирдяпы Юрий стал называться Шуйским, и с этого времени суздальско-нижегородские князья стали называться Шуйскими), опираясь на союз с галицким князем Дмитрием Шемякой и казанским ханом Улу-Магометом, снова подняли оружие против Москвы. Коалиция князей и казанских царевичей (Мамутека и Ягупа) нанесла московскому войску жестокое поражение в июле 1445 года под Суздалем, у стен Спасо-Евфимиева монастыря. Сам великий князь Василий Васильевич был взят татарами в плен и отпущен лишь за огромный выкуп. Сумму выкупа разложили на плечи народа, а это вызвало среди населения глубокое недовольство. Общим смятением в стране воспользовались враги московского князя во главе с Дмитрием Шемякой. В феврале 1446 года они захватили Василия Васильевича в Троице-Сергиевом монастыре и ослепили, а Москву занял Дмитрий Шемяка. Во всех этих событиях нареченному митрополиту пришлось принимать близкое участие на стороне московского князя. Лишь 17 февраля 1447 года Василий Васильевич вернулся в Москву, а в декабре 1448 года Освященный Собор избрал и 15 декабря поставил на Московскую митрополию, без обращения в Константинополь, св. Иону, фактически руководившего делами Русской Церкви с 1431 года. Летописец записал так этот великий момент начала русской автокефалии: «Совершается приношение божественныя службы и возлагается на плещо его честный омофор, и посох великий митрополичь дается руце его, и тако с благобоязненством совершает святую службу и благословляет народы» (2-я Софийская летопись).
Положение вновь поставленного митрополита было очень трудным. Извне угрожал Исидор, поддерживаемый папой и константинопольскими униатскими властями, а с другой стороны, свои московские ревнители суеверно боялись принимать новый порядок и отказывались даже принимать благословение у нового митрополита. В числе протестовавших были люди весьма уважаемые и почитаемые за строгую жизнь, как, например, Пафнутий Боровский, боярин Василий Кутуз и другие. Тем тяжелее и досаднее было их сопротивление митрополиту Ионе. Они «почасту прихождаху к святителю и глаголаху ему суетная не гладостно и не подобательно», то-есть представляли свои возражения и сомнения в резкой, оскорбительной форме и тем вынуждали святителя к решительным мерам воздействия.
Митрополит Иона все свои усилия направил на борьбу с центробежными силами в русской церкви и государстве, а таковых было тогда всюду немало: половина русских епархий находилась за границей, в пределах Польши — Литвы; Вятка, Новгород, Псков проявляли упорное стремление к независимости от Москвы. Митрополит Иона не переставал своими грамотами и лично призывать русских людей к единству, к собиранию вокруг одного центра, Москвы. Между тем (31 октября 1448 г.) умер император униат Иоанн Палеолог и престол занял его брат Константин, противник унии. Он низложил патриарха униата Григория Мамму, поставленного после смерти Митрофана. Русское правительство было намерено сообщить в Константинополь о происшедших на Руси изменениях, и в июле 1452 года была написана соответствующая грамота. Но она не была отправлена, ибо 29 мая 1453 года Константинополь пал, взятый турками, и Второй Рим закончил свое тысячелетнее существование.
Мысль о Москве, как о Третьем Риме, все чаще и чаше стала высказываться в православном мире. Выше отмечено, что митрополит Иона считал важнейшей своей задачей удержать за Москвой заграничные русские епископии, находившиеся в пределах Польши—Литвы, и ему удалось склонить польского короля и литовского князя Казимира к передаче Киева и всех русских областей в Литве под власть московского митрополита. Только Галиция осталась в ведении Исидора, ибо была завоевана польским королем Казимиром III и потому считалась принадлежащей к Польше. 10 лет управлял св. Иона литовскими епархиями наряду с московскими. В 1458 году папа Каллист III добился от короля Казимира IV отделения русских епархий в пределах Литвы из-под власти московской митрополии и направил в них митрополита Галицийского, униата Григория, а великого зачинателя русской автокефалии, митрополита Иону объявлял «нечестивым узурпатором». Истинное величие духа, подлинное «совершеннолетие по уму», по слову Апостола (1 Коринф. XIV, 20) проявлял святитель Иона перед лицом всех трудностей. Он не только не отступил перед наседавшими на него враждебными силами, тянувшими Русскую Церковь назад, к ее прежнему подчиненному положению, но не уставал писать в Литву послания и грамоты окружным и отдельным влиятельным лицам, с призывом оставаться верными православию и поддерживать отношения с Москвой. Условия, созданные униатским митрополитом Григорием и польско-литовской властью, заставляли многих русских православных людей покидать Литву и бежать в Москву. С русско-литовским епископом св. Иона не прекращал идейно-нравственной связи. С особенной любовью относился к св. Ионе Чернигово-брянский Владыка Евфимий. В 1464 году, уже после кончины митрополита Ионы, он бежал из Литвы и был назначен епископом в Суздаль. То же сделал и преемник Евфимия по Чернигово-брянской кафедре епископ Феодор: он также был назначен в Суздаль после кончины епископа Евфимия. Мощи епископа Феодора почивают в Суздальском соборе. Древнее житие называет его «столпом православия» († 1485 г.).
30 лет стоял св. Иона у кормила Русской Церкви, охраняя ее независимость и в то же время оберегая ее древние установления. Именно его память особенно чтили и чтут наши старообрядцы. Рукой мощей св. Ионы они хотели посвятить себе епископа в 1765 году, когда изыскивали способы создать себе наиболее авторитетную иерархию. Митрополит Иона скончался 31 марта 1461 года. В самый год его кончины ему была уже написана служба (известным агиобиографом Пахомием Сербом), через 11 лет, в 1472 году, были открыты его мощи и установилось местное празднование в Успенском соборе.
В 1547 году митрополит Иона был причислен к лику святых, и ему было установлено торжественное общецерковное празднование. Вскоре после кончины св. Ионы разрозненные русские земли соединились в одно государство; в следующем столетии оно переросло рамки одной национальности, в XVII веке границы его протянулись до Великого океана, в XVIII и XIX столетии оно упрочило свое мировое значение. События нашего времени подняли Русское государство еще выше. Святое и приснопамятное имя митрополита Ионы будет сиять не только для всей Руси, но и для всего православного человечества.
И. С.
[1] В нашей исторической науке до сих пор не изжито неправильное представление, будто Суздальско-Нижегородское княжество присоединено к Москве в 1392 году. Этому решительно противоречат дошедшие грамоты и договоры суздальско-нижегородских князей, их подтвердительные надписи на грамотах, наконец, суздальские и нижегородские монеты первой половины XV века.
[2] Акты исторические, т. I, № 37, стр. 30.
[3] Подлинные подписи неоднократно были исследованы русскими учеными, в частности проф. Моск. университета С. П. Шевыревым. Епископ Авраамий подписал свое имя с итальянским окончанием.
[4] См. в рукописном отделе Ленинской библиотеки рукопись № 939, содержащую путевые записи одного из участников поездки; по мнению проф. А. С. Павлова и Теодора Фромманна, это записки самого еп. Авраамия, но не иеромонаха Симеона, автора «Повести о VIII Вселенском соборе». Еще более оснований полагать, что путевые записи были сделаны дьяками-секретарями суздальского епископа.
