БРАТСКИЙ ОТВЕТ СТАРООБРЯДЦАМ, ВОПРОШАЮЩИМ О БЕЛОКРИНИЦКОЙ ИЕРАРХИИ

На имя Святейшего Алексия, Патриарха Московского и всея Руси, из хутора Новопокровского, Краснодарского края, Пр.-Ахтарского района, от Нифонта Бочерова, назвавшего себя «священноигуменом», получено письмо-извещение:

«Мы, старообрядцы, много лет потерпевшие от лет Никона, т. е. от 1667 г., лишены были епископов, а в 1846 г. приняли Митрополита Амвросия от греческой церкви, грека. Он возобновил старообрядцам трехчинную иерархию, и доныне существует митрополия в Белой Кринице.

В то же время старообрядцы, отколовшиеся от Белокриницкой иерархии, все время жили без епископов; в 1923 г. они приняли рукоположение от епископа Дистафия (?), я думаю, Вам известно. Он уклонился в обновленчество по переходе к старообрядцам и беглопоповцам.

Вот две стороны, две церкви старообрядцев. Как Вы, так и мы, по символу исповедуем Едину Святую, Соборную, Апостольскую Церковь... Как бы в одну соединиться, чтобы было едино стадо и един пастырь, к какие взоры Вы имеете на старообрядцев, и на какой стороне должна быть Церковь Христова?

(Прошу Вас, за любовь Христа, Ваше Святейшество, неуклонно послужите любезно в своем труде на память старообрядчества, ответьте на мое письмо, а мы будем ожидать Вашего любезнейшего ответа.

И еще просим: как примирение было с обновленцами, и как принято священство обновленческой Церкви? А за наши вопросы простите и дайте нам свой точный адрес.

Бочеров Нифонт. 8 мая 1946 г.»

Письмо о. Нифонта трогательно и знаменательно. Оно вскрывает затаенные думы многих, многих старообрядцев, окормляемых белокриницким священством. Из письма явствует, что среди них, рядом с известными нам самодовольными людьми, «утешающими себя истовой церковной обрядностью и материальным довольством», есть простые добрые души, тоскующие о благодатном единении верующих православно в Единой Соборной Церкви. Эти люди, подобно известному Ксеносу, догадываются, словно совестью чувствуют, что «основание белокриницкого священства не твердо» [1]. Они, вероятно, знают и то, что сказал про «святителей» белокриницких их епископ Аркадий: «Если по обдержным правилам поверять всех наших святителей достоинства, то и затворите и церкви все» [2].

И вот такие люди в старообрядчестве томятся, мятутся душами и ищут духовного просвета. Они-то и вопрошают нашего Святейшего Патриарха. Вопрос их, в сущности, тот самый, что задавали в 1876 г. старообрядцы Константинопольскому Вселенскому Патриарху: — Можно ли считать каноничными рукоположения, совершенные Амвросием, после его тайного бегства в Австрию?

На этот вопрос тогда, 18 марта, последовал такой ответ: «Бывший боснийский Митрополит Амвросий, вследствие антиканонических (противозаконных) своих действий, является самоотлученным; вследствие этого совершенные им рукоположения, а равно и другие духовные действия, должны быть лишены действительного значения».

А Святейшему Синоду Патр. Анфим, в 1847 г. сообщал об Амвросии: «Сначала Церковь смотрела на его бегство, как на отступление от порядка, и почитала его более виновным, что он был под запрещением священнодействовать»...

Итак, Амвросий не только «сам» лишал себя благодати архиерейской своими «безрассудочными» поступками, но ему Патриархом Вселенским раньше возбранено было «священнодействовать» в Церкви. Следовательно, все, что он сделал для старообрядцев церковного, было противозаконно, антиканонично.

Так смотрит на «действия» Амвросия в Белой Кринице Церковь святая наша доныне. Этот взгляд прекрасно высказал и обосновал известный расколовед профессор Н. И. Субботин: «Если бы, — писал он, — Амвросий самовольно, без ведома своего Патриарха, или Собора епископов ушел даже к православной пастве, и, будучи принят ею, как православный епископ, стал посвящать для нее священников, и тогда, по силе церковных канонов (Апост. 14 и 36, Антиох. Соб. 16 и 21, Сардик. Соб. 2; 2 Всел. Соб. 2; 1 Всел. Соб. пр. 15 и др.), он подлежал бы извержению из сана, а совершенные им рукоположения были бы недействительными. Амвросий же не только без ведома своего Патриарха, но и тайком, переряженный в казацкое платье, к кому бежал и кем был принят? Бежал к обществу, канонически отлученному от Церкви, и принят был в это общество, как еретик, под исправу второго чина, при чем должен был не только отречься от Православной Церкви, но и предать ее проклятию за небывалые, яко бы содержимые ею, ереси...» [3]

За такие бесчинные деяния Амвросий, действительно, отлучал себя от Православной Церкви, сам снимал с себя епископскую благодать.

Ввиду этого Патр. Анфим, узнав о бегстве Амвросия, в грамоте от 14 октября 1846 г. Карловицкому Митрополиту Иосифу писал, что Амвросий, «считаясь подсудным по причине совершенного им бегства, канонически не может совершать архиерейские действия». Это сказано было до его чиноприема в раскол. Чиноприем формально состоялся позже, 28 октября 1846 г., а рукоположение Кирилла в преемники Амвросию — в январе 1847 г.

Явно говорил Патр. Анфим в грамоте на имя самого Амвросия, что его действия в Белой Кринице канонически «безрассудны», а «те, коих ты успел рукоположить, осуждаются, как лица неизвестные и неосвященные» [4].

Такою оказывается белокриницкая иерархия перед судом церковных канонов, она не Божественное учреждение, а учреждение человеческое, созданное довольно нечистоплотными средствами.

Не менее плачевно положение этой иерархии с внутренней, вероисповеднической стороны. В самом деле: Митрополит Амвросий был принят в Белой Кринице вторым чином — через миропомазание. По церковным правилам, так принятые в Церковь не сохраняют за собой иерархического звания: они «не запечатлены печатью Христа», по словам Св. Симеона Солунского (2 т., 24 стр.). Без миропомазания они — «несовершенные христиане», сказано в Большом Катехизисе (— л. 376).

Значит, подвергаясь миропомазанию при вступлении в раскол, тем самым Амвросий признавал, что он — не митрополит. И, значит, с этого времени он не должен был «священнодействовать». Но он руковозлагал и тем проявил, по суду Патриарха, крайнее «безрассудство».

Если скажут, что у белокриницких старообрядцев, при чиноприеме Амвросия, не было мира, а было «простое маслице» — это не улучшает их положения. Тогда выйдет, что Кирилл и Аркадий были поставлены епископами тоже «безрассудно». И, следовательно, вся идущая от Амвросия «иерархия» неканонична и безблагодатна. Говорим так потому, что первые преемники Амвросия — Кирилл и Аркадий — были природными старообрядцами и, стало быть, не миропомазанными.

Нет надобности исчислять другие бесчинства, учиненные Митрополитом Амвросием при вступлении в раскол старообрядчества. Полагаем, сказанного достаточно для того, чтобы с полною основательностью заключить, что белокриницкая иерархия — не Божественное и Апостольское учреждение, а дело человеческое, своекорыстное, творение амвросиево. Как такое оно всецело подпадает под определение Большого Московского Собора 1667 г.: «Аще кто не послушает повелеваемых от нас и не покорится Св. Восточной Церкви и сему Освященному Собору, или начнет прекословити и противитися нам: и мы такового противника, данною нам властью от Всесвятаго и Животворящего Духа, аще ли будет от священного чина, извергаем и обнажаем о всякого священнодействия и проклятию предаем» [5].

И это суд не Российской только, а и Греческой Православной Церкви над расколом старообрядчества. Говорим «Греческой», потому что на Большом Московском Соборе 1666—1667 гг. присутствовали не только русские архиереи, но и Восточные, греческие и южнославянские Патриархи или их заместители.

Соборный суд всей тяжестью падает на старообрядцев, приемлющих белокриницкое священство. Облегчить приговор или отменить его не может патриаршее распоряжение. Для пересмотра его нужен новый Большой Собор с участием греческих и южнославянских Патриархов или их заместителей.

А пока, по церковным правилам, мы обязаны считать всю белокриницкую иерархию противоканоничной и не действительной, а возглавляемое им общество — раскольническим.

Дорогой о. Нифонт! Вы спрашиваете в конце письма Святейшему Патриарху: как наша церковь принимала приходящее к ней с покаянием священство обновленческое?

Практика чиноприема тут была одна. По распоряжению Святейшего Патриарха и Священного при нем Синода, иерархические руковозложения, совершенные у обновленцев, признаваемы были недействительными, «яко небывшие». И потому, когда к нам обращался, скажем, митрополит обновленческий, в Православной Церкви бывший протоиерей, его принимали, как протоиерея. А если до обновленчества протоиерей или священник в Церкви был мирянином, их и принимали, как мирян. Если же приходилось принимать архиепископа обновленческого, а в Православной Церкви он был только епископом, — его принимали, как епископа.

Эту практику «чиноприема» обновленцев применяйте к своему духовному состоянию. И сделайте отсюда единственно для Вас спасительный вывод: мужественно, как добрые воины Христа, вы, о. Нифонт, и ближние Ваши, по зову Господа идите в Его Единую, Святую и Апостольскую Церковь. Она примет Вас с любовью и радостью. И позже благодатно воздаст Вам за подвиг веры Вашей.

ПРОТОИЕРЕЙ Д. БОГОЛЮБОВ

[1] Братск. сл. 1875 г., кн, 1, стр. 24.

[2] Из переписки раск. деятелей., письма 29 и 30.

[3] Братск. сл., 1898 г., т. 2, стр. 586.

[4] История белокриниц. свящ., изд. 1899 г., вып. 2, стр. 128—131.

[5] Собор 1667 г., л. 7.