АРХИЕПИСКОП СИМФЕРОПОЛЬСКИЙ И КРЫМСКИЙ ЛУКА

И, подошед, получивший пять талантов принес другие пять талантов, И говорит: «Господин! пять талантов ты дал мне, вот другие пять талантов я приобрел на них».

Господин его сказал ему: «хорошо, добрый и верный раб! В малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего». (Мф. 25, 20—21).

Знаю, Господи, что все доброе и святое снисходит от Тебя: Ты просвещаешь умы малосведущих и даешь силы бессильным; открой и мне прямой путь к истинной жизни... (Из утренней молитвы протоиерея Г. П. Павского).

Присуждение Сталинской премии первой степени профессору Валентину Феликсовичу Войно-Ясенецкому за научную разработку новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний и ранений, изложенных в научных трудах «Очерки гнойной хирургии» и «Поздние резекции при инфицированных огнестрельных ранениях суставов» является большой радостью для Русской Православной Церкви. Профессор В. Ф. Войно-Ясенецкий в течение четверти века является священнослужителем Русской Православной Церкви и с 1923 г. носит архиерейский сан. Ныне он назначен архиепископом Симферопольским и Крымским.

Много разноречивых мнений слышала я об архиепископе Луке. Одни восхищаются его душевным спокойствием и просветленной мудростью. Другие, мало его знающие, наоборот, считают его неуравновешенным, заносчивым, болезненно самолюбивым. Третьи свидетельствуют о его редкой скромности и доброте. Четвертые говорят о его высокомерии и гордом самоуглублении. Светские люди постоянно недоумевают, как в одном человеке может сочетаться хирург-анатом, блестяще владеющий анализом человеческой плоти, и духовный архипастырь, доказывающий в своих проповедях таинство непорочного зачатия.

Людям многое бывает непонятным. Можно расщепить человеческое тело, найти в нем нервные узлы, мышцы, сердце и печень, кости и мозг. Душа человека — совокупность его мыслей, чувств и ощущений, даже при кажущейся противоречивости, остается цельной. Архиепископ Лука — человек, обладающий многими талантами, большой силы, ума и чувства, психика его очень сложна. Отсюда, вероятно, и происходит его неодинаковое впечатление на людей.

Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий родился в 1877 г. в семье провизора. Годы детства, отрочества и юношества он провел в Киеве. Первой его страстью было влечение к рисованию. Учебу в гимназии он совмещал с учебой в Киевском Художественном училище и окончил их одновременно в 1896 г.

В эти годы еще сильны были идеи народовольцев, особенно в провинции, трансформировавшиеся у большинства интеллигентной молодежи в интерес к простому народу, а затем и в увлечение народностью. В живописи передвижников сменили Нестеров и Васнецов. Эти общественные настроения, несомненно, оказывали влияние и на молодого Войно-Ясенецкого. В своей автобиографии он пишет: «достиг тонкого уменья рисовать, понял процесс художественного творчества, определилось уже и направление художественной деятельности, проникнутое религиозной идеей. Постоянно ходил по церквам и в Киево- Печерскую Лавру, делал много зарисовок богомольцев, за которые получил премию на выставке в Училище».

Путь как-будто совершенно определился. Валентин Феликсович едет в Петербург держать экзамены в Академию Художеств.

Но здесь начинаются сомнения в полезности для народа выбранной профессии. Путаные представления о служении народу, почерпнутые из философии Л. Н. Толстого, ложное представление об аскетизме, как об отречении от того, к чему влечет, к чему чувствуешь призвание, заставляют молодого человека пойти по линии наибольшего сопротивления. Мы знаем прекрасных художников, чья кисть сыграла огромную роль в распространении идей демократизма, чьи полотна являются постоянным источником радости и гордости для широких народных масс и для многих людей источником вдохновения и благородного взлета творческой мысли. Это ли не служение народу? Аскетизм вызывает уважение, когда он действенен, когда ради высокой идеи человек отказывается от всего, что мешает его стремлению к цели, к той цели, которая его влечет. Люди девятисотых годов думали иначе. Чувствительный к идеалам века и склонный к сопротивлению и борьбе, молодой Войно-Ясенецкий отказывается от живописи и своей профессией выбирает медицину. Хотя для этого, по его собственному признанию, он «должен был преодолеть яркий интерес к наукам гуманитарным, историческим, к философии, и преодолеть большую нелюбовь к естественным наукам». К физико-химическим наукам, обязательным на медицинском факультате, он испытывал просто отвращение.

Этот переход от живописи к медицине дался Валентину Феликсовичу нелегко. Он потерял два года. Собирался стать фельдшером, учителем в деревенском школе, проучился год на юридическом факультете. Но, верный своему мужественному решению, в 1898 г. поступает на медицинский факультет Киевского Университета, поставив себе целью стать земским врачом.

Как человек одаренный, на новом поприще он нашел яркое применение своим способностям. В своей автобиографии он пишет: «Моя любовь к форме и тонкое понимание ее вылились в любовь к анатомии, в художественно-анатомическую препаровку, а затем и в увлечение техникой хирургических операций на трупах. Уже на втором курсе мои товарищи единогласно решили, что я буду профессором анатомии, и оказались правы, хотя я и протестовал против их предсказаний».

Киевский Университет Валентин Феликсович окончил в 1903 г. с отличием, а в январе 1904 г. он с киевским лазаретом выехал на Дальний Восток — шла война с Японией. Работать ему пришлось в Чите в качестве заведующего хирургическим отделением госпиталя Красного Креста. Для врача, только что сошедшего со школьной скамьи, это была большая честь, свидетельствующая, насколько молодой Войно-Ясенецкий был незаурядным и талантливым хирургом. Перед ним открывалась блестящая карьера.

Но Валентином Феликсовичем владела, высокая сама по себе, идея — служить простому народу, которую он понимал как непосредственное общение с простым народом. Решив стать земским врачей, он не отступал от своего намерения.

В госпитале в Чите он познакомился со своей будущей женой, работавшей там в качестве сестры милосердия. Раненые называли ее «святой сестрой» — так женственен и обаятелен был ее облик. Он женится и вскоре покидает Читу.

Начинается работа в земстве, сначала в Ардатовском уезде Симбирской губернии, затем в Фатежском уезде Курской губернии и, наконец, в г. Фатеже.

Войдя в работу, Валентин Феликсович отдавался ей со всей присущей ему страстностью, без меры. В университете, на третьем курсе, был период, когда он дошел до полного изнеможения — так много и упорно он занимался. В земских больницах он работал, по его словам, «с 9 утра до часу ночи только с перерывом на обед».

— Незаметно для себя, — рассказывает он, — появилось стремление обработать редкие наблюдения. В 1907—1908 гг. появились мои первые статьи в журнале «Хирургия»...

Резко обострившаяся после революции 1905 г. реакция отразилась на демократически настроенном молодом враче. У него произошел крупный конфликт с местными черносотенцами и, как он сам выражается, его «выгнали из Фатежа».

Валентин Феликсович — человек большой прямолинейности. Будучи в чем-нибудь убежденным, он действует, считаясь исключительно со своими убеждениями, даже если это заведомо ему во вред. Обходные пути и дипломатничанье ему просто недоступны. Но огромные творческие силы и талантливость превалируют в его характере над всеми прочими чертами.

В результате конфликта в Фатеже мы видим Валентина Феликсовича в Москве, в клинике профессора Дьяконова занимающимся научной работой. Его доклады в Московском Хирургическом обществе о регионарной анестезии, до этого времени неизвестной даже многим профессорам, вызывают большой интерес в среде медицинской общественности. Именно регионарную анестезию Войно-Ясенецкий и выбирает темой своей докторской диссертации.

Проработав восемь месяцев в клинике профессора Дьяконова, он поступает в Романовскую земскую больницу Балашевского уезда Саратовской губ. Он делает здесь множество операций, ведет колоссальные амбулаторные приемы, а свои отпуски использует для поездок в Москву, где работает на трупах и черепах, изыскивая новые методы регионарной анестезии. Через несколько лет за свою докторскую диссертацию «Регионарная анестезия» Войно-Ясенецкий получает крупную премию им. Хойнацкого.

Первая мировая война застает Войно-Ясенецкого в г. Переславле-Залесском главным врачом земской больницы. Хирургическое отделение на двадцать пять коек у него всегда полно. Он один из первых хирургов в России начал делать операции на желчных путях, почках, желудке, на сердце и на мозгу... Огромная практическая работа не мешает ему продолжать научные наблюдения и писать статьи. Ежегодно он публикует отчеты Переяславльской больницы по примеру отчетов, выпускаемых клиникой проф. Дьяконова. Во время войны он, кроме того, заведывал госпиталем для раненых.

Все эти годы, занятый большой практической и научной хирургической работой, Валентин Феликсович был далек от церкви. К нему снова вернулись забытые с юности религиозные настроения в последние годы войны. Как известно, народные бедствия часто способствуют углублению веры. Валентин Феликсович стал постоянно ходить в церковь, чем очень удивлял своих сослуживцев и радовал жителей Переславля.

В 1917 г., получив по конкурсу место главного врача и хирурга Ташкентской городской больницы, Валентин Феликсович уезжает с семьей в Узбекистан. К этому времени у него было четверо детей — три сына и дочь.

Уже во время переезда он стал догадываться, что его жена, горячо им любимая, заболела туберкулезом. Болезнь прогрессировала с ужасающей неумолимостью.

Однако, несмотря на болезнь жены и на постоянные хлопоты о ее здоровье, Валентин Феликсович продолжает свою кипучую деятельность — ведет большую работу в больнице, готовит материал для нового научного труда «Очерки гнойной хирургии», принимает активное участие в создании Средне-Азиатского университета, а затем руководит в нем кафедрой топографической анатомии и оперативной хирургии.

В 1919 г. умирает его жена. И хотя, как врач, он понимал, что так должно было случиться, удар оказался столь сильным, что, можно сказать, перерезал надвое весь жизненный путь Валентина Феликсовича.

Тринадцать бессонных ночей провел он у постели умирающей и все же сам принялся читать Псалтырь по покойнице.

Как молнией в сердце его сверкнули строчки из псалма 112: «неплодную вселяет в дом матерью, радующейся о детях».

Дождавшись утра, пошел он к мало знакомой женщине, о которой знал, что она одинокая, и привел ее в свой дом, и она воспитала его детей. Все четверо получили высшее образование, все стали врачами. Старший имеет уже звание доктора медицинских наук и профессора.

Сам он все больше и больше находил утешение в вере. Стал посещать местное религиозное православное общество, углубился в изучение богословия. Сошелся ближе с духовенством, заинтересовался церковными делами. После его выступления на епархиальном съезде архиепископ Иннокентий сказал ему:

— Доктор, вам надо быть священником.

Вот что сам Войно-Ясенецкий пишет по этому поводу в своей автобиографии:

«О священстве мне никогда и во сне не снилось, но слова архиепископа я принял как Божий призыв и вспомнил о том, как по окончании гимназии, когда я получил по доброму старому обычаю аттестат зрелости, вложенный в Новый Завет, и весь его прочел; как при этом у меня точно сердце оборвалось, когда я прочел слова Господа Иисуса к Своим ученикам: «Жатвы много, а делателей мало. Итак, молите господина жатвы, чтобы послал делателей на ниву свою».

Эти слова так врезались в мое сознание, что теперь я считаю их первым Божьим призывом мне к пастырству. Вспомнил также о том, как в Переславле, когда я в 1915 т. начал писать свои «Очерки гнойной хирургии» меня вдруг поразила откуда-то явившаяся неотвязная мысль: «Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа». Вдруг понял, оглянувшись на свое прошлое, как удивительно вел меня Господь к этой цели. За год до этого умерла моя жена, оставив четырех малолетних детей. Умерла, странным образом заразившись чахоткой среди цветущего здоровья. Это нужно было, ибо Господь предназначил мне путь монашества. Без всяких колебаний я ответил архиепископу Иннокентию согласием, и в день Сретения Господин в 1921 г., уже будучи профессором Ташкентского Университета, был посвящен во диакона, а через неделю в пресвитера и был назначен младшим священником Кафедрального Собора».

К многочисленным врачебным и профессорским обязанностям Валентина Феликсовича прибавились теперь обязанности священнослужителя. К тому же он развил огромную проповедническую деятельность, очень увлекшись этим новым для него делом. В мае 1923 г. была совершена его хиротония во епископа Ташкентского и Туркестанского.

Однако, поскольку при принятии священнического сана Валентин Феликсович получил наказ Патриарха Тихона, подтвержденный затем и Патриархом Сергием, не оставлять научную и практическую деятельность по хирургии, он все время продолжал эту работу. Систематически, капля по капле, собирал он свои наблюдения, анализируя и классифицируя их. В какие бы он условия ни попадал, как бы ему трудно ни было, он пользовался каждой возможностью пополнить эти наблюдения.

Валентин Феликсович — прекрасный врач. Его тонкие талантливые руки, кажется, созданы для того, чтобы безболезненно прикасаться к чувствительным обнаженным тканям человеческого тела. По признанию многих свидетелей, его операции, его хирургическая техника — изумительны. Он владеет даром прекрасной диагностики, превосходно знает топографическую анатомию. На его амбулаторные приемы больные идут непрерывным потоком. И едва ли в его практике был случай, когда он отказался врачевать больного, помочь страждущему.

В 1934 г. появилось в свет первое издание его «Очерков гнойной хирургии».

Книга эта занимает особое место в медицинской литературе. Как пишет профессор В. С. Левит в предисловии, «большинство молодых врачей неохотно идет работать в «гнойное» отделение и по окончании положенного срока спешит вернуться в «чистое». В учебниках и руководствах по частной хирургии гнойным заболеваниям отводится соответствующее место лишь при описании воспалительных процессов отдельных органов». Сам Войно-Ясенецкий пишет: «Первое, что я болезненно почувствовал, начав работу на селе, — это крайняя недостаточность полученной мною в университете подготовки по диагностике и терапии гнойных заболеваний, которые, однако, оказались самой важной, самой повседневной частью хирургии для врача, работающего среди крестьян и рабочих».

Идеал служения простому народу, так страстно владевший Валентином Феликсовичем в юности, нашел свое полное выражение в написанной им книге. О ее медицинских достоинствах судят специалисты. Нас в этой книге трогает другое — ее глубокая человечность. На странице 205 книги мы читаем: «Приступая к операции, надо иметь в виду не только брюшную полость и тот интерес, который она может представить, а всего больного человека, который, к сожалению, так часто у врачей именуется «случаем». Человек в смертельной тоске и страхе, сердце у него трепещет не только в прямом, но и в переносном смысле...». И в описании каждого заболевания, каждого «случая» перед читателем прежде всего встают люди, с их страданиями и немощью, будь то старуха, ребенок, русский крестьянин или киргиз... Отсюда такая полнота и яркость детального описания заболевания, обоснованная прекрасным знанием анатомии. Если в «чистой» хирургии успех врача во многом зависит от его техники и апробированного способа оперирования, то при гнойном заболевании исход каждой операции зависит от уменья врача сделать ее так, как наиболее целесообразно именно в данном случае. Только врач, думающий прежде всего о благе человека, об облегчении его страданий, мог написать такую книгу. А многообразие случаев позволило Валентину Феликсовичу сделать обобщения которые являются ценнейшим вкладом в советскую науку.

И после издания книги Войно-Ясенецкий продолжает свою научную работу, свои наблюдения и открытия. Вместе с тем он не оставляет своей пастырской деятельности и неустанно углубляет свои знания в богословии.

С первых же дней Великой Отечественной войны мы видим епископа Луку главным хирургом и консультантом красноярских эвакогоспиталей. К этому времени он успел закончить переработку своей книги «Очерки гнойной хирургии», увеличив ее почти вдвое. Именно в новом своем виде книга и получила такую высокую оценку, как присуждение ее автору Сталинской премии первой степени. На материале, почерпнутом из опыта работы в красноярских госпиталях он пишет книгу «Поздние резекции при огнестрельных инфицированных ранениях суставов». И опять-таки читатель в этой книге чувствует что автор в процессе работы над ней представляет себе не «случай», а живого человека, со всеми его особенностями и немощами. Врач в ней найдет точные указания по установлению диагноза и лечения. Вместе с тем указываются способы лечения того или иного заболевания применявшиеся ранее отечественными и зарубежными хирургами, и делаются сравнения этих способов.

Вообще же у профессора В. Ф. Войно-Ясенецкого до 55 научных трудов и докладов по хирургии.

Осенью 1942 г. епископ Лука возведен в сан архиепископа Красноярского. В начале 1944 г. переведен в Тамбовскую епархию.

В «Журнале Московской Патриархии» за 1943, 1944, 1945 гг. напечатано несколько статей и проповедей архиепископа Луки. Горячее его сердце со всей страстностью возмущается фашизмом и словами жгучими и вдохновенными призывает он верующих бороться с гитлеровскими изуверами. Как на медицинском поприще, так и на духовном архиепископ Лука ищет возможностей плодотворно служить своему народу, своей Родине.

Где же черпает он силу вести постоянно работу, казалось бы несовместимую для одного человека?

Во множестве прочитанных мною его проповедей неизменно проводится одна мысль, прекрасно выраженная св. Исааком Сириным:

«Для духовных тайн, которые выше ведения и которых не ощущают ни телесные чувства, ни разумная сила ума, Бог дал нам веру».

Именно в вере черпает Владыка силы, именно вера направляет его на «прямой путь к истинной жизни». В уповании на Высшую Премудрость находит он равновесие в своих кажущихся духовных и душевных противоречиях и разумно отдает свои таланты на полезное служение человечеству.

АНТОНИНА ШАПОВАЛОВА