НАШЕ ПРЕБЫВАНИЕ ВО ФРАНЦИИ

(24 августа — 5 сентября 1945 г.)

Делегация Русской Православной Церкви во Францию была составлена Святейшим Патриархом из трех лиц: Митрополита Крутицкого Николая и протоиереев города Москвы П. И. Цветкова и П. Д. Филонова.

Перед делегацией стояли две цели: навестить те русские и французские православные приходы, которые никогда не порывали своей канонической связи с Московской Патриархией, и обратиться к двум зарубежным объединениям русских православных верующих и духовенства с призывом о возвращении в лоно Русской Церкви. Одно из объединений возглавляется Митрополитом Евлогием, другое — Митрополитом Серафимом.

Приходов, которые во все эти годы оставались в каноническом подчинении матери-церкви, во Франции имеется пять: три русских и два французских (все в Париже). Французские приходы возникли в 1937 году в результате перехода в православие значительных групп французов, плененных светом истины православия. Их основателем был большой церковный деятель во Франции — покойный о. Ириней Винарт, перешедший в православие со своей паствой. Приняв православие, духовенство и верующие этих приходов сохранили, по благословению покойного Патриарха Сергия, западный (католический) обряд в своем богослужении и религиозном быту с целью облегчить дальнейший переход французов-католиков в православие; богослужение у них совершается на французском языке. Приверженность их православию и глубокое внутреннее понимание и исповедывание православия, равно как и преданность Московской Патриархии, исключительно тронули меня при первых же встречах с ними.

Церковное объединение, возглавляемое Митрополитом Евлогием и четырьмя его викарными архиереями (архиепископами Александром и Владимиром и епископами Сергием и Иоанном) [1], насчитывает 75 приходов. Свыше пятидесяти из них находится во Франции, остальные в других странах Западной Европы и в Северной Африке. В 1931 году эта группа отошла от единства с Русской Православной Церковью и по своему желанию вошла во временную юрисдикцию Вселенского Патриарха как его экзархат. Тогда же Митрополитом Сергием было наложено запрещение на Митрополита Евлогия за разрыв канонической связи с матерью-церковью.

Церковная организация, возглавляемая Митрополитом Серафимом (Лукьяновым), представляет собою Западно Европейскую епархию так называемой карловацкой ориентации. Оторвавшись от матери-церкви, карловацкие архиереи в 1934 году были подвергнуты Митрополитом Сергием запрещению. Епархия Митрополита Серафима объединяет около 30 русских православных приходов во Франции и других странах Европы.

Патриарший Местоблюститель Митрополит, впоследствии Патриарх, Сергий неоднократно, но безуспешно, обращался к обоим церковным объединениям с увещаниями. Едва после войны возникла возможность сообщения, Митрополит Евлогий завязал переписку с Московской Патриархией, сообщая о своей личной готовности к воссоединению с матерью-церковью и в то же время о неуверенности за свой экзархат в целом — в немедленном и единодушном принятии такого же решения. С Митрополитом Серафимом до последнего времени связи не было.

Попутно надо отметить и другое. Отношения между тремя группами православных приходов во Франции, хотя и не были открыто враждебными, но между ними не было никакого общения. И каковы бы ни были политические настроения русских православных верующих, живущих во Франции, это разобщение в жизни духовной вносило тягостное смущение в их души.

Послужить делу воссоединения всех православных русских людей в лоне матери-церкви было основной задачей нашей поездки в Париж. И — благодарение Богу! — Его благословением это единение осуществлено.

Из Москвы мы вылетели 24 августа в 5 часов утра. Сделав только одну часовую остановку в Берлине, мы опустились в Париже, на аэродроме Буржэ, около 5 часов вечера. На аэродроме нам была устроена многолюдная и торжественная встреча. Нас встречали: советский посол во Франции А. Е. Богомолов с сотрудниками посольства и военной миссии, патриаршее духовенство во главе с благочинным игуменом Стефаном, представители Митрополита Евлогия во главе с архиепископом Владимиром, председатель и члены Союза Советских Патриотов, многочисленные корреспонденты и фотографы.

После взаимных приветствий мы, узнав, что нас ожидают в патриаршем храме Трехсвятительского подворья, направились прямо туда. Мы ехали к храму по центральным улицам и площадям Парижа, совсем нетронутым войной, и любовались исключительным блеском и великолепием города-красавца. Подъезжая к церкви, мы увидели у входа в нее толпы ожидавшего народа. Нас встретило все патриаршее духовенство. Благочинный игумен Стефан приветствовал меня речью, в которой рассказал о жизни русских патриарших приходов за годы разобщения их с матерью-церковью и о счастьи встречать первого за все годы их жизни здесь посланца родной Русской Церкви. Отвечая, я говорил о том, что привез любовь, ласку и благословение от матери — Русской Церкви и поклон от беспредельной родной земли, по которой ноги мои ступали еще сегодня утром. «Если бы только я мог, — говорил я, — я обнял бы вас всех сразу и прижал бы к груди своей, чтобы выразить вам, как вы мне дороги. Свое чувство при встрече с вами я могу сравнить лишь с той радостью, какую испытывает мать, надолго разлученная со своим ребенком, когда, наконец, находит и видит его...». Я видел, как вся церковь плакала при моих словах. После краткого молебна я благословлял всех наполнивших храм русских православных людей, и они долго не хотели отпустить меня из храма. Из церкви мы направились в советское посольство, где нам был предложен обед.

Уже вечером того же первого дня я посетил Митрополита Евлогия, передал ему привет от Патриарха Алексия и обратился к нему от лица матери-церкви с горячим призывом к воссоединению. Митрополит Евлогий встретил меня с открытыми объятиями, говорил о своей любви к матери-церкви, своей готовности вернуться в ее лоно и просил меня помочь ему позвать за собою все его приходы. Мы уговорились, что 29 августа соберем в его кафедральном соборе духовенство и представителей приходских советов всех тех храмов во Франции, которые можно будет успеть оповестить за эти дни.

На второй день нашего пребывания, 25 августа, в 2 часа дня я в сопровождении Митрополита Евлогия направился в православный Богословский Институт при Сергиевском подворье. Профессора и студенты тепло встретили меня на улице при подъезде к зданию Института. Я вошел в институтский храм, где епископ Иоанн, настоятель Сергиевского подворья, приветствовал меня взволнованной речью, в которой высказал радость по поводу моего посещения и надежду на то, что желанное воссоединение с матерью-церковью состоится. Я отвечал, призывая благословение Божие на святой труд делателей высшей богословской школы. После краткого молебна мы осматривали помещения Института и нам был предложен чай, за которым мы беседовали с профессорами Института.

Это была суббота, и в 6 часов вечера этого дня я совершал всенощную в патриаршем Трехсвятительском подворье. Верующие не только заполнили этот храм, но и заняли всю улицу около храма. За этой службой я говорил о тяжких годах Отечественной войны и о том участии, которое приняла наша Церковь во всенародном подвиге. Я передал собравшимся верующим горячий привет от Святейшего Патриарха. Слушали меня жадно, опять со слезами и, несмотря на мою часовую речь, никто в храме не пошевелился и, можно сказать, не спускал с меня глаз. Вообще при наших посещениях православных храмов в Париже так переполнялись и храмы, и площади, и улицы, прилегающие к ним, что я нередко, сказав слово в храме, выходил на паперть и говорил еще раз огромной толпе с паперти.

На другой день, в воскресенье 26 августа, в 10 часов утра я там же совершил литургию. Скопление молящихся, пришедших со всех концов Парижа, было столь сильное, что с некоторыми из них случился обморок от духоты. За литургией я долго говорил о Русской Церкви в каши дни, о русской верующей душе, о нашей Родине. Как и накануне, меня слушали, затаив дыхание. Сколько вздохов тоски по Родине, по родной Церкви вырывалось из сердец слушателей во время моих речей! Сколько я видел слез!

В 5 часов вечера того же дня в зале при этом храме нами было устроено собрание церковного актива всех патриарших приходов, на котором я сделал подробный доклад о жизни Русской Церкви с 1918 по 1945 год. И в этот же день вечером я впервые навестил Митрополита Серафима — главу Западно-Европейской епархии так называемой карловацкой ориентации. В течение нескольких часов мы беседовали с ним о Русской Церкви и о последнем обращении Патриарха Алексия к епископам и священникам этой группы.

27-го августа, накануне праздника Успения, я служил всенощную в патриаршем храме Святой Троицы и там же на другой день, в самый праздник, литургию. Переполнившие и этот храм богомольцы со слеза ми просили меня передать их земной поклон матери-церкви и поцеловать родную землю. И за всенощной, и за литургией я подолгу беседовал с верующими сородичами.

Во все дни своего пребывания в Париже, в часы, свободные от поездок по храмам, я принял у себя множество посетителей: представителей приходов, профессоров различных высших учебных заведений, членов православных братств, руководителей и членов многих обществ и союзов, рядовых эмигрантов, католических священников, корреспондентов ряда французских и английских газет. Все они забрасывали меня вопросами о жизни в России, о жизни нашей Церкви и каждого из нас.

На, 29 августа мы назначили посещение французских православных приходов и первым из них посетили приход Вознесения. В церкви меня приветствовал настоятель француз — игумен Дионисий Шамбо, идейный, вдохновенный работник на церковной ниве. В своей речи он говорил о преданности православных французов Русской Православной Церкви, о том, что движение среди французских католиков в сторону православия имеет большую будущность. «По внутреннему содержанию нашему мы — православные, — сказал о. Дионисий, — по внешним формам мы — «западники». В этом синтезе гармония западного православия». От лица Вознесенского прихода о. Дионисий преподнес мне в дар великолепное богослужебное западное облачение художественной работы. В своем ответном слове я ему сказал о том, что Московская Патриархия в лице покойного Патриарха Сергия и ныне здравствующего Патриарха Алексия с великим утешением для себя знает, что в лице православных французов в Париже она имеет верных и преданных ей детей, и пожелал успеха и благословения Божия деятелям православия западного обряда в их дальнейших трудах по присоединению новых чад к Православной Церкви. Хор французских женщин прекрасно исполнил несколько церковных песнопений на французском языке, и я здесь долго беседовал с православными француженками, теснившимися со своими детьми вокруг меня со слезами радости на глазах.

При этой Церкви Вознесения для монахов западного обряда устроено общежитие, которое мы и посетили. Правда, этих монахов немного — всего 4, но мы верим, что это только ядро, вокруг которого будут собираться и другие, ищущие иночества.

В 11 часов мы посетили вторую французскую Православную Церковь Св. Иринея. Эта Церковь расположена в самом сердце Парижа, на острове Св. Людовика, недалеко от собора Парижской Богоматери. Настоятелем ее состоит русский протоиерей Евграф Ковалевский, который посвятил себя делу миссии среди французов католиков и совершает богослужение по западному обряду и на французском языке. И он меня встретил сердечною речью, в которой говорил о глубокой приверженности своей паствы православию и Московской Патриархии. «Нашим современникам, — говорил он, — дано присутствовать при возрождении западного православия». Я сказал ему в ответ о моей радости приветствовать наших братьев по вере и о духе и внутренней силе Православия.

После краткого богослужения в этой Церкви, совершенного на французском языке, и благословения мною всех собравшихся я посетил французский православный Богословский Институт Св. Дионисия и беседовал с профессорами этого института. Он учрежден для распространения и углубления истин православной веры среди французов.

В 2 часа дня меня принимало братство Св. Фотия, где я пробыл в течение двух часов, беседуя с членами братства. Оно возникло с миссионерскими задачами: показать Западу православие во всем его величии и внутренней правде и содействовать делу обращения французов — католиков в православие. Во главе этого братства стоит очень деятельный и очень культурный Н. А. Полторацкий. Выслушав приветственное слово начальника братства, я говорил здесь о больших задачах, стоящих перед православными на Западе, и той великой ответственности, которая лежит, в частности, на братстве Св. Фотия в деле служения торжеству православия.

В 5 часов этого дня в Александро-Невском соборе, на улице Дарю, происходило намеченное еще в первый день многолюдное собрание духовенства и мирян, состоящих в ведении Митрополита Евлогия. Собрание это, несомненно, имеет историческое значение. Здесь ярко выразились те настроения, которые свидетельствуют о том, что воссоединение с Русской Православной Церковью является не формальным, а глубоко внутренним и законченным процессом. После приветственного слова Митрополита Евлогия я сделал доклад о взаимоотношении церкви и государства в Советском Союзе, о. религиозной свободе, о Совете по делам Русской Православной Церкви, о патриотической деятельности Церкви, о наших духовных учебных заведениях, монастырях, храмах и жизни нашей Церкви в целом. И, когда я закончил свою речь словами: «Русская Православная Церковь, как мать, широко раскрывает свои объятия и с горячими материнскими чувствами зовет и всех вас, детей своих, под свои крылья...», — то сразу почувствовал, что слова эти были долгожданными, нашедшими самый горячий отклик в сердцах всех присутствовавших.

Кроме меня, выступало несколько ораторов из духовенства и мирян, говоривших в пользу воссоединения с матерью-церковью и благодаривших меня за подробную информацию о жизни и положении Русской Церкви. Среди участников собрания чувствовался большой подъем. Оно закончилось решением: в ближайшее, воскресенье, 2 сентября, совершить наше совместное богослужение в знак нашего единения. Расходились, поздравляя друг друга. Некоторые священники, подходя ко мне за благословением, взволнованно говорили: «Христос Воскресе!» и я отвечал: «Воистину Воскресе!». В этот же день Митрополит Евлогий, архиепископ Владимир и епископ Иоанн были приняты мною в молитвенно-каноническое общение с матерью-церковью со снятием наложенного Митрополитом Сергием запрещения.

30 и 31 августа прошли у меня в приеме многочисленных посетителей и в беседах с Митрополитами Евлогием и Серафимом. Митрополит Серафим 31 августа заявил мне, что и он просит о воссоединении с матерью-церковью и примет участие в нашем общем служении 2 сентября. Как горячо возблагодарил я в своем сердце Господа! В этот день Митрополит Серафим был мною принят в молитвенно-каноническое общение и, в силу данных мне Святейшим Патриархом полномочий, мною было снято с него запрещение, наложенное Митрополитом Сергием.

В течение этих двух дней нам удалось найти небольшое время, чтобы посмотреть достопримечательности Парижа и побывать в сокровищницах мирового искусства: Версале, Лувре, Пантеоне, Доме Инвалидов, соборе Парижской Богоматери, соборе Св. Магдалины и др.

1 сентября утром я посетил румынскую Православную Церковь, где был тепло встречен настоятелем архимандритом Феофилом и его сотрудниками. Мне была пропета архиерейская встреча на румынском языке. Отвечая на приветственное слово о. Феофила, я говорил о возобновившихся связях румынской и русской церквей и о будущем этих взаимоотношений.

Отсюда мы направились в нашу патриаршую церковь Божией Матери Всех скорбящих Радости. В этом храме по воскресеньям совершается литургия Св. Иоанна Златоуста поочередно на славянском и на французском языках; на французском языке — для тех французов, принявших православие, которые желают молиться по восточному обряду. Здесь я совершил молебен при переполненном храме и сказал слово о церкви. Как сердечно, любовно, взволнованно встречали меня и здесь! Принимая благословение от меня, православные наши сородичи и французы и здесь долго не выпускали меня из храма, и не легко было покидать храм при виде такой любви и радости этих людей. Меня глубоко тронуло в этой церкви исполнение «тон деспотии» хором 5—7-летних русских девочек.

После посещения этой церкви я с группой православных прошел в близрасположенный католический храм Св. Женевьевы, где хранятся ее останки. Преподобная Женевьева (в наших святцах Геновефа), святая V века, почитается во Франции и католиками, и православными. Ее называют покровительницей Парижа. В католическом храме меня встретил с большой почтительностью его настоятель; я поклонился мощам преподобной Женевьевы и осмотрел храм.

В 6 часов вечера я совершал всенощную в Трех святительском подворье. После своей проповеди, в конце всенощной, я сообщил верующим о предстоящей радости — завтрашнем совместном богослужении Митрополитов Евлогия и Серафима вместе со мной в ознаменование совершившегося их воссоединения с Русской Церковью. Это сообщение было встречено криками радости, благодарности Господу и слезами.

Православные русские люди с трепетом в сердцах готовились к завтрашней литургии: окончились тяжелые для верующего сердца разделения в церкви! Наступает день начала новой жизни одной русской православной семьей!

2 сентября — день радостной и торжественной манифестации нашего единения за богослужением, совершенным тремя Митрополитами в Александро-Невском храме города Парижа, — войдет в историю нашей Церкви, как одна из самых светлых ее страниц, и в сердцах участников этого праздника останется незабвенным. В богослужении приняли участие, кроме трех Митрополитов — Евлогия, Николая и Серафима, — архиепископ Владимир, епископ Иоанн и около 30 священников. Пели два прекрасных хора (в Париже во всех православных храмах поют артистически и в то же время строго — церковно): хор Александро-Невского храма под управлением Афонского и Трехсвятительского подворья под управлением Родионова. Не только самый храм был до отказа полон молящимися и не только площадь вокруг собора была ими заполнена, но и близлежащие улицы. Парижская газета «Русские Новости», описывая этот праздник, говорит в № 17: «Конечно, никогда этот нарядный храм, украшение и достопримечательность Парижа, стольная, основная церковь большинства из сотен тысяч русских людей в Европе, — никогда эта церковь не видела торжества, большего, чем в знаменательный день 2 сентября».

По окончании этого богослужения Митрополит Евлогий обратился с приветственным словом к верующим, поздравив их с историческим событием — возвращением в лоно РУССКОЙ Православной Церкви. Он говорил: «Сей день, егоже сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь. Великая наша церковь через Святейшего Патриарха Алексия послала нам своего благовестника, Митрополита Николая. Рука Матери протянута к нам. Приложимся же к ней — благостной, указующей, укрепляющей». После Митрополита Евлогия поздравил верующих с этой радостью и я, и в своем слове говорил о счастьи принадлежать к единой истинной Церкви Христовой. По окончании церковного торжества архиерей с трудом шли через толпы народа в соборный дом в этой же ограде, где нам была приготовлена трапеза. Проходя среди огромной толпы, я слышал бесчисленные приветствия по своему адресу и отвечал на них всеми доступными мне знаками выражения моей радости и привета.

Казалось бы, торжество этим закончилось. Но то, что я увидел и услышал потом, останется неизгладимым воспоминанием всей моей жизни.

Пока шли последние приготовления к трапезе, я вышел на балкон второго этажа. Площадь перед храмом и окрестные улицы были заполнены многотысячными толпами народа, не желавшего расходиться. Это были те, кто не имел возможности попасть в храм и жаждал услышать приветное слово матери-церкви и матери-родины. Меня сразу увидели эти людские толпы; все мгновенно стихло; лица обратились ко мне. И я стал говорить. Я говорил о родной Церкви, о ее любви к своим чадам, о ее неиссякаемой ласке, о матери-родине, о высоком патриотизме русских людей, о великой и вечной духовной связи всех православных верующих.

В заключение я сказал: «Мои дорогие милые, родные сородичи, вижу, как велика ваша радость. Но еще больше радость общей матери нашей — родной Православной Русской Церкви, радость матери, обретшей, наконец, своего ребенка. Большое счастье выпало и на мою долю — долю посланника от родной Церкви... Давайте же так и будем жить со светлого сегодняшнего дня — в сыновней покорности нашей великой матери-церкви, одной великой русской православной семьей! Выходя из храма, я видел, как целовались люди, как в светлый праздник, приветствуя друг друга пасхальными словами. Я понял, что сегодняшний день для вас является таким же большим праздником, как праздников праздник — Святая Пасха. Пусть же и будет сегодняшний день днем обновления, днем воскресения в новую жизнь! Пусть будет этот незабываемый святой день нашей Пасхой! И я не ошибусь, если ко всем вам обращусь с приветом, отвечающим вашим переживаниями Христос Воскресе!».

И я увидел засверкавшие на лицах людей слезы и в ответ мне раздалось многотысячное: «Воистину Воскресе!» И я услышал возгласы, полные тоски по Родине, по родной церкви-матери: «Поцелуйте нашу родную землю!» — кричали в толпе. «Возьмите нас с собой!» «Земно поклонитесь матери-церкви!» Я видел, что все плакали, посылали поцелуи, многие бросали на балкон цветы.

Толпа долго не расходилась. И, когда я уезжал, меня снова окружили, целовали мне руки, целовали мою рясу. Для этих людей, оторванных много лет от родины, я был посланцем родной земли и родной Церкви, соединившим их духовной связью с родным народом и принесшим мир и единодушие в их сердца, истерзанные тоской и тяжелой жизнью на чужбине.

Я глубоко счастлив, что наша миссия увенчалась, с Божией помощью, успехом. На территории Франции, а также других стран, где приходы управляются Митрополитом Евлогием или Митрополитом Серафимом, сейчас не остается никаких церковных разделений и группировок. Мы верим, что в самом ближайшем будущем и остальные немногие зарубежные русские архипастыри, остающиеся еще разобщенными с матерью-церковью, последуют примеру Митрополита Евлогия и Митрополита Серафима.

3 сентября я посетил Митрополита Евлогия и Митрополита Серафима с поздравлениями от лица матери-церкви по поводу окончания церковных разъединений во Франции.

Вечером 3 сентября посол СССР А. Е. Богомолов устроил торжественный прием в честь нашей делегации. На этом приеме присутствовали многочисленные представители русского духовенства и верующих во главе с Митрополитами Евлогием и Серафимом, представители французского православного, румынского, армянского духовенства; принцесса греческая Ирина, члены дипломатического корпуса, представители министерств французской республики, сотрудники нашего посольства и военной миссии, журналисте; и прочие приглашенные лица.

По окончании этого приема в том же здании посольства собралась вся советская колония в Париже, чтобы вместе со всей родной нашей страной радостно отпраздновать победу над Японией и окончание войны. Наша делегация была счастливым участником этого праздника.

4 сентября прошло у меня в приеме многочисленных посетителей, равно как и утро 5 сентября. Около 5 часов вечера 5 сентября на советском самолете мы вылетели в Москву. В 8 часов вечера мы опустились в Берлине, где провели вечер и ночь. Прямо с аэропорта мы проехали по главным улицам Берлина. Мы осмотрели этот город, поверженный в прах карающей рукой справедливого Возмездия за бесчисленные злодеяния гитлеровцев. На другой день рано утром мы вылетели в Москву, куда и прибыли благополучно в первом часу дня.

МИТРОПОЛИТ НИКОЛАЙ

[1] Архиепископ Александр и епископ Сергий имеют пребывание вне Франции: первый в Германии, второй в Чехословакия.