Нескончаемо длинная вереница лет, почти две тысячи, отделяет нас от мгновения, когда Богоматерь завершила Свое многоскорбное земное поприще и отошла в светлое царство нетленной славы. Но ни время, ни исторические катаклизмы, ни сутолока повседневной жизни не смогли изгладить или умалить благоговейной любви человечества к Приснодеве и поклонения Ей. Время лишь усилило это почитание; начало которому было положено еще во времена апостольские, ибо поколения верующих бережно передавали от отцов к сыновьям повествования о бесчетных милостях Ее, о неисчерпаемой любви Ее к самым несчастным, убогим и, казалось бы, безвозвратно погибшим.
Церковная история сохранила нам лишь немногие письменные свидетельства современников о Богоматери, но все они дышат подкупающей простотой и полны безыскусственного, безмерного восторга перед тихой святыней Божией Матери.
Одно из подобных свидетельств — дошедшее до нас письмо св. Дионисия Ареопагита, который предпринял далекий путь по морю из Греции в Иерусалим, для того, чтобы видеть Богоматерь, и поведал свои мысли и впечатления святому учителю своему — апостолу Павлу. Знатный и образованный эллин, он один из немногих в афинском Ареопаге слушал внимательно проповедь апостола о Воскресении и впоследствии стал его учеником (Деян. 17, 3—4).
Он пишет, что когда был введен апостолом Иоанном Богословом в храмину к Пресвятой Деве, то узрел Ее исполненной великими знамениями начатков вечного блаженства. «Свидетельствуюсь Богом, продолжает он, — аще не бы были мне божественная твоя учения и законы в памяти, разумел бы Ю быти истинным Богом и одному истинному Богу подобающим поклонением почтил бы Ю» [1].
Второе свидетельство оставил нам св. Игнатий Богоносец, архиепископ Александрийский. Предание говорит, что он был тем дитятей, которого Господь призвал и поставил посреди Своих учеников, сказав: «Если не обратитесь и не будете, как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мтф. 18, 1—3). Св. Игнатий писал апостолу Иоанну Богослову: «Много жен у нас только о том и думают, как бы проехать к вам, чтобы видеть Матерь Иисусову. Достойные доверия люди поведали нам, что в Ней, по Ее великой святыне, человеческое естество кажется соединенным с ангельским. И все такие слухи возбудили в нас безмерное желание видеть это небесное чудо».
В те древние времена люди переплывали море и шли издалека, чтобы видеть Богоматерь и поклониться Ее кроткому величию; ныне это общение стало много шире и глубже, ибо не связанная более узами плоти, осеянная небесной славой, Честнейшая Херувим Сама спешит, по неотложному Своему обещанию, навстречу страждущим, Сама на распутиях жизни взыскует погибших и изливает на них милости через Свои святые иконы.
На Руси издавна писали образа Богоматери особого начертания, которым было усвоено трогательное наименование «Взыскание погибших».
Богомладенец изображается на них в коротком хитоне, стоящим во весь рост; лик Его нежно обращен к Матери, обе ручки объемлют Ее. Владычица, придерживая легкими движениями рук, ласкающееся Дитя, преисполненная материнской любви и небесной кротости, преклонила к Нему главу. Но проникновенный взор Ее милостиво и внимательно устремлен на молящегося, левая рука Ее несколько разжата; Матерь Божия как бы готова протянуть ее, чтобы ободрить грешную душу, поднять ее и привлечь к Себе.
В середине XVIII века, примерно двести лет назад, совершилось прославление некоторых икон этого наименования, и с тех пор почитание образа «Взыскание погибших» распространилось повсеместно. Особенно известны и чтимы из них следующие.
В Тарусском уезде Калужской губернии, почти на границе ее с Московской, неподалеку от Серпухова и Малоярославца было расположено село Бор с деревянным, крайне убогим храмом, в котором св. сосуды были оловянные, а облачения для священнослужителей — из крашенины.
Один из прихожан этого храма в минуту смертельной опасности, когда он, казалось, совсем погибал от бурана в степи, дал обет снять копию с известной ему весьма красивой иконы «Взыскание погибших», находившейся в одной из церквей города Волхова, и принести ее в дар своему храму. После неожиданного спасения от неминуемой гибели крестьянин свято выполнил обещание. Пожертвованная им икона впоследствии прославилась многими чудесами (особенно в 1871 г. во время холерной эпидемии), и на лепты богомольцев, приявших милости от Царицы Небесной, вместо прежней убогой церкви был воздвигнут богатый каменный храм. Икона под именем «Борской» (Покровенной [2]) во многих списках разошлась по России, а ежегодное празднование образу «Взыскание погибших» было установлено 5 февраля.
В Москве чтимый список Борской иконы, редкий по красоте письма, имеется в церкви Св. Петра и Павла на Преображенской площади.
Превосходный и замечательно точный чудотворный список «Взыскания погибших» Борской находится также в Замоскворечье в церкви св. Николая, что на Ново-Кузнецкой; здесь эта икона составляет весьма чтимую приходскую святыню.
Наибольшей известностью и особой любовью москвичей пользуется чудотворная икона Богоматери «Взыскание погибших» несколько иного начертания, чем вышеописанные, привезенная из Италии.
Она пребывала прежде в церкви Рождества Христова в Палашах, где в 1815 г. был устроен и освящен придел в честь Ее; в настоящее время она перенесена в Воскресенскую церковь в Брюсовском переулке.
Эта особенная икона — жемчужина верующей Москвы — бесконечно обаятельна; присущая ей лирическая благодатная мягкость, соединенная с божественным могуществом и величием, оставляет светлое, немеркнущее впечатление.
Неизгладимо врезается в память благоуханная тишина и молитвенный полусумрак храма, сияние лампад и свечей и среди хрупких крестиков белой сирени — образ Девы, почти ребенка, с кудрями, рассыпавшимися по плечам, в броне серебряной ризы, с Богомладенцем на руках.
За порогом храма шумит и громыхает жизнь, — фанфары побед, лязг железа, трагедии смертей, трескучие сенсации, шумные успехи,— но здесь, перед иконой Богоматери, под Ее всепроницающим взором человек обнажается от всех условностей и печалей и из сокровенных глубин его существа поднимается извечно старая, но для каждого вечно новая поэма любви души к Богу.
И рождаются слова молитвы, подобные вздохам, и рвутся вздохи красноречивее, чем слова молитв; чудится в них трепет крыл оживающей души, дышащей воздыханиями неизглаголанными...
Чувство услышанности, трогательная надежда на обретенную помощь, уканувшая в сердце, как капля золотистого мира, не покидают молящегося, и крепнет вера, что Богоматерь — дерзновение всех, даже погибших, и великое знамение Божьего милосердия грешным — поддерживает его в битве за жизнь.
Т. М. БОГОСЛОВСКИЙ
[1] Св. Димитрий Ростовский, Четьи-Минеи, август.
[2] «Покровенной» св. икона именуется потому, что Владычица на ней изображается с покровом на голове.