7. ГРУЗИНСКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ

Очерк

Отовсюду — с востока, из царственной Византии, с запада из цветущей Италии, с юга из древнего Иерусалима, колыбели Христовой веры, из. далекой солнечной Грузии — со всех концов земли Господь собрал на Севере, на необозримых пространствах нашей дорогой Родины, бесценную святыню — чудотворные иконы Своей Матери. Промыслом Божиим святыня дарована народу смиренному и терпеливому, народу — страстотерпцу и подвижнику, но способному в напряженные исторические моменты проявлять потрясающий героизм, изумительную, беззаветную храбрость и преданность идее.

На протяжении многовековой истории Руси други ее и недруги принуждены были не раз склонять голову перед силой духа нашего народа, а ныне и мы стали живыми свидетелями его духовной титанической мощи.

Сказание об иконе Божией Матери Грузинской уводит нас в далекое прошлое.

В 1622 г., почти 350 лет назад, Персидский шах Аббас вторгся с огромным войском в пределы Грузии, предал огню и мечу мирную, родственную нам по вере маленькую страну, и, оставив за собой груды развалин, кровь и слезы, с богатой добычей ушел во-свояси. В числе прочих сокровищ им были похищены многоцелебная Риза Господня, которую он впоследствии принес в дар Патриарху Московскому, а также много прекрасных, богато украшенных золотом и каменьями икон. Их он надеялся выгодно сбыть русским купцам, ибо в то время, в XVII веке, между Русью и Персией существовали оживленные торговые сношения и на Востоке хорошо было известно, как русские любят и почитают святыню.

Действительно, спустя немного времени после опустошения Грузии, именно в 1629 г. к Стефану Лазареву (приказчику ярославского купца Егора Лыткина), находившемуся по торговым делам в Персии, пришли с предложением купить древний образ Богоматери, весь унизанный драгоценными камнями и видом своим напоминающий столь прославленную на Руси икону Тихвинскую.

Лазарев с радостью приобрел образ и по возвращению на родину отдал ее своему хозяину, который пожертвовал ее 22 августа 1629 г. Черниговской пустыни, находившейся в Пинежском уезде, Архангельской губернии.

Пустынь эта была основана в мрачной гористой местности, покрытой вековыми непроходимыми лесами, издревле известной под именем «Черной горы», и первоначально поражал своей скудостью, так что в грамотах Новгородских владык именовалась не иначе, как «убогой пустынью».

С принесением иконы Богоматери, вскоре прославившейся многими чудотворениями, благосостояние убогой обители возросло, она прекрасно обстроилась и получила наименование «Красногорской».

Слава о многообразных милостях от иконы Божией Матери Грузинской, как стали называть новую святыню, была так широко распространена в XVII веке на Руси, что при Алексее Михайловиче ее носили в Сибирь на реку Лену, в город Устюг, Вологду, Переславль-Залесский и даже в Первопрестольную столицу — Москву.

В 1650 г. Патриарх Никон, будучи в то время еще митрополитом Новгородским, исследовал сказания о чудесах, бывших от этого образа, и установил ежегодное празднование иконе Богоматери Грузинской 22 августа, т. е. в день принесения ее в Красногорский монастырь. В одной из дошедших до нас грамот того времени говорилось, что «через образ Грузинской Пресвятая Богородица творит многие чудеса и исцеления приходящим с верою».

В 1698 г. было постановлено икону Грузинскую ежегодно приносить из Красногорской обители в Архангельск «ради освящения града и христолюбивых народов, требующих Божией и Ее, Богоматери, милости». Тогда же по воле архиепископа Холмогорского и Важского Афанасия был составлен смотрителем Московской типографии Федором Пашкарповым канон в честь чтимого образа.

В Москве икона Богоматери Грузинская появилась, очевидно, с середины XVII века и вскоре стала в числе особенно чтимых святынь. Привезена она была из Красногорского монастыря иеромонахом Макарием для поновления и украшения ризы в 1654 г. во время свирепствовавшей в Москве моровой язвы. Ее внесли в Троицкую церковь в Китай-городе у Варварских ворот, известную также под именем церкви св. великомученика Никиты на Глинищах [1] у мельниц. С иконы сняли точный список, который поставили в эту же церковь. Он, как и подлинник (в свое время увезенный обратно в Красногорский монастырь), прославился чудотворениями, о коих имелись многочисленные записи. В 1904 г. к 250-летию со дня прославления св. образа в полуподвальной части церкви был устроен и освящен особый храм в честь Грузинской иконы, в иконостасе которого ее и поместили. С этих пор и самая церковь стала более известна под именем Грузинской, что у Варварских ворот. Она стоит и поныне в Никитовском переулке, как бы стиснутая огромными современными домами, и поражает взор изяществом замысла и какой-то особой пленительной соразмерностью архитектурных форм.

Кроме описанного, в Москве имелись еще и другие чтимые чудотворные списки с Грузинской иконы Пресвятой Богородицы. Из них известны: находившийся в Алексеевской женском монастыре, и, особенно, второй имевший пребывание в Покровском храме на Воронцовом поле. Церковь эту по имени честного образа также стали впоследствии называть Грузинской.

Об иконе, находившейся в этом храме, и особенно чтимой, не сохранилось никаких письменных указаний, когда и кем она была принесена в Покровскую церковь, и лишь на основании анализа манеры написания се можно положительно утверждать, что она относится, как и вышеописанная икона Троицкой церкви у Варварских ворот, к XVII веку.

Сохранившаяся на оборотной стороне кивота старинная надпись дает возможность заключить, что и в XVIII веке эта икона пользовалась особым почитанием верующих и даже ближайших родственниц Петра Великого: «Лето 1706 сентября... построен сей киот к церкви Богородицы, нарицаемые Грузинская, милостивым обещанием и вкладом благочестивейшия государыни царицы и великия княгины Параскевы Федоровны и благоверных государынь царевен дщери Екатерины и Анны и Параскевы Иоанновны и благоверные государыни царевны Наталии Алексеевны, их государынь подаянием и прочих доброхотных подателей желанием».

В середине XVIII века Грузинская церковь была обокрадена; узнавшая об этом императрица Анна Иоанновна выказала о чудотворном образе трогательную заботу и в письме от 2 января 1740 г. писала главнокомандующему С. А. Салтыкову в Москву: «Доносите Вы, что покрали церковь на Воронцовом поле и со образа Грузинския Пресвятыя Богородицы оклад снят; я на церковную утварь посылаю тысячу рублей, а образ Грузинския Богородицы пришлите к нам с присланным. Я обложу и пришлю назад в церковь попрежнему: надо бережненько укласть в ящик, чтобы не попортился». Кроме того, для охраны чудотворного образа было приказано содержать при церкви двух инвалидов, которые получали от военного департамента жалование, амуницию и провиант. Повеление это было Подтверждено 14 ноября 1809 г. «для охранения образа иметь караул наравне с прочими церквами, как-то: Владимирской, Синодальной ризницы, и в Успенском соборе», т. е. образ Богоматери Грузинской и в XIX веке стоял, как мы видим, в ряду с наиболее чтимыми, заветными святынями Москвы.

Во время нашествия французов в 1812 г., несмотря на все опасности и трудности, икона стараниями причта была спасена, чему, видимо, Св. Синод придавал особое значение, ибо указом от 6 августа 1813 г. наградил за это священника наперсным крестом, а диакона — определением на священническое место.

Икона имеет в длину 10 вершков, в ширину — 7½, сделана на вырезе на левкасе и блещет красотой и законченностью, которыми отличались произведения московских иконописцев XVII века, сохраняя, впрочем, весьма тонко переданный аромат Востока.

По содержанию — это модификация прекрасной, излюбленной в древности темы — Царица Небесная Одигитрия, всеобщая милостивая Путеводительница и разительно напоминает икону Тихвинскую, с небольшими лишь изменениями в положении ножек и главы Спасителя.

В связи с реконструкцией Москвы св. икона была перенесена в церковь Петра и Павла у Яузских ворот и находится в деревянном кивоту под стеклом в правом приделе, слева от царских врат.

Т. М. БОГОСЛОВСКИЙ

[1] "Глинищи" т. е. глина. Название это дано, как полагают историки города Москвы, потому, что церковь была построена на весьма глинистом грунте.